Подземная война

– Нет, отвык я от такого житья, – покачал головой Рони, поднимаясь с тонкой накидки и встряхивая ее. – Дома как-то получше. Посвежее.

– Ты бы еще палочки свои взял с щеточками. Небось до сих пор пользуешь?

– И я пользую, и Мартин. А баба Зена нам глину готовит. Зато у меня зубы чистые, а у тебя, как у медведя с ярмарки.

Вернулся гном, на ходу расчесывая бороду гребнем.

– Во! Видел? – торжествую произнес Рони указывая на гнома.

– Чего видел? – не понял Ламтак.

– Хватит болтать, пора выходить на дорогу, – напомнил Мартин. – Отшагаем час, а потом заляжем в хуторе. Как он там называется, Ламтак?

– Большой Лог.

Мартин подошел к муллам и потрепал их гривы, чтобы скорее просыпались. Но они только перебирали ногами и не открывали глаз.

– Они не спят, они идти не хотят, – заметил Ламтак. – Я этих лентяев хорошо знаю.

– Дай им по сухарику, враз проснуться, – посоветовал Бурраш, доставая из ножен меч и проверяя его кромки.

Мартин последовал совету и действительно – едва поднес муллам по сухарику, они тотчас открыли глаза и весело захрустели, встряхивая ушами и всем видом показывая, что находятся в хорошем настроении.

Вскоре компания уже вышла на дорогу. По задумке Мартина следовало пройти мост, чтобы не быть прижатыми к реке, а потом снова затаиться до следующего дня, поскольку, если уж их взялись искать, то пока на большую дорогу лучше не соваться.

– Это самое правильное, – сказал Рони, продолжая видеть недосмотренные сны. – Я даже разгуливаться не буду, чтобы снова завалиться, где-нибудь на сеновале, и поспать часа три или четыре.

– Четыре конечно лучше, – усмехнулся Мартин.

– Погоди, увидишь сейчас девку на каком-нибудь возу и сразу взыграешь, как молодой жеребец, – заметил Ламтак и они с Буррашем засмеялись.

– Ну, смотря какая девка, – пожал плечами Рони.

Вдруг, Мартина за рукав стал покусывать один из мулов.

– Ты чего? – удивился тот.

– Ты ему сухарь давал, теперь они овса просят, – пояснил Бурраш.

– Овса получат, когда на хутор придем.

– Ну так объясни ему, он же не отстанет.

– Как я ему объясню, он же мул?

– Да очень просто.

Бурраш подошел к животным и посмотрев в глаза одному, потому другому, сказал:

– Уже через два часы мы придем на хутор, где вы получите по мере овса и холодненькой воды из колодца. Потерпите?

– И чего они тебе ответили? – усмехнулся Рони, оглядываясь на Бурраша.

– Ничего не ответили, но поняли.

Рони с Ламтаком заговорщически переглянулись и заулыбались. Однако Мартина животные больше не беспокоили, продолжая покорно топать по дороге.

А между тем, на расстоянии полутора сотен шагов за группой плелся соглядатай. Он ночевал возле дороги – прямо на ветках дерева и видел всех, кто проходил, однако велено было вести именно этих. И он вел – ловко и виртуозно, так что никто его не замечал.

Соглядатай редко получал от своей службы такое удовольствие, как в этот раз. Обычно он следил за шерифами, стражниками, купцами и торговцами шерстью – людьми, в основном, обыкновенными, а в теперешнем заказе были такие разные личности, что соглядатай, временами, забывал, что на работе, сравнивая жестикуляцию орка, с жестикуляцией гнома. Сравнивая их походки и тут же отмечая разницу между ними и людьми, которые шли рядом.

Соглядатай хорошо запоминал все эти особенности и мог даже в темноте определить своего клиента, если видел его днем.

Он мог различать не только видимые черты, но даже звук их шагов. И это в его службе очень помогало.

– Так ты думаешь, нас там примут без всяких расспросов? – еще раз уточнил Мартин.

– Да, обычные хозяева. За деньги дают приют всякому, – заверил Ламтак. – Потом пойдут села побольше, а еще дальше город Леонвель, но там дороже берут за хорошие условия. А на хуторе из условий – лежанка на сене, да кусок хлеба с молоком. И сортир в сорока шагах, но зато дешево.

32

Солнце поднималось все выше, понемногу прогревая землю и на дороге стали попадаться отдельные путники, возы, а то и обозы из четырех-пяти возов, но сколько Рони не высматривал, девок там не увидел. После чего пришел к выводу, что молодые девицы любили поспать, а вместо себе посылали только тетушек и старших сестриц.

– Вот и поворот к хуторам! – объявил Ламтак, когда они добрались до съезда на песчаную дорогу.

– А отсюда далеко? – спросил Рони.

– Миля-полторы. Точно не помню. Но не переживай, скоро ткнешься мордой в душистое сено и продолжишь храпеть.

– Почему в сено? Мы даже к соломе привычные, – заметил Бурраш.

– А потому, что тут коровам солому не подмешивают – чистое сено дают, а солома у них свиньям на подстилку идет. Этих свиней у них пропасть. Так вот чтобы не воняли – на них переводят.

– Должно колбасы у них всякой – завались, – мечтательно произнес Бурраш.

– Не без этого.

Вскоре показалось первое поместье из череды других входящих в Большой Лог.

– Во, этих я помню! – воскликнул Ламтак, оживляясь.

– Ну так иди, договаривайся, – сказал Мартин.

– Сей минут! – ответил Ламтак и оставив отряд, засеменил в сторону дома.

Тем временем, в кустах в полусотне шагов, шел совсем другой разговор.

– Ларкин, это они.

– Так точно, капрал, я это понял, – отозвался Ларкин шепотом.

– Давай, скачи к его благородию, пусть тащит свою задницу и всех людей сюда – немедленно!..

– Я понял!

Ларкин уже, было, побежал, но капрал его остановил.

– Постой! Как прискачешь, пусть посылают в Венбеле за остальными – кто знает, как все закрутится.

– Так точно, капрал!

Ларкин выскочил из кустов и все балочками, балочками, добрался до места, где дожидались лошади и дремал охранявший их боец.

– Ну, чего там?

– Пришли!

– Те самые?

– Самей не бывает! Смотри тут в оба!..

Курьер взобрался на коня и похлопал его по шее, приводя в чувство после стольких часов отдыха.

– Эй, а мне то куда, тут сидеть или бежать к остальным?

– Это… Сам решай!.. – ответил курьер и дав лошадь шпоры, поскакал прочь.