Подземная война

А потом прошелся вокруг груды тел, внимательно прислушиваясь к их дыханию – они были еще живы и должны были оставаться такими достаточно долго.

Выброшенный из солнечного мира, колдун создавал под землей свой собственный, но чтобы чувствовать тепло не видя солнца, ему нужны были живые люди – много живых людей. Поэтому год за годом он делал все, чтобы их у него становилось больше. Сделав еще пару кругов вокруг горы тел, он вдруг хлопнул в ладоши и эта куча зашевелилась. Люди стали подниматься, осматриваться, но ничего не понимали и молчали.

– Туда! – властно пророкотал заказчик, указав острым пальцам путь в едва освещенный туннель.

– Туда! – повторил он и пленники, выстраиваясь в колонну, послушно двинулись в указанном направлении.

Колонна двигалась довольно долго, погруженные в сонное состояние пленники, едва переставляли ноги, но когда пошли последние, заказчик с удивлением обнаружил пятерых черных орков в одних подштанниках.

– Эти то мне на что? – произнес он, но подумав, решил куда-нибудь их пристроить.

59

Капитан ван Гульц накануне плохо спал, в доме, где пришлось заночевать оказались клопы, да такие злые и голодные, что промучившись полночи, капитан ушел спать в сенник, но там было холодно и он ворочался до утра.

Потом подали скверный завтрак и если бы не остатки перегонки, он наверное бы отравился. Однако обошлось.

После завтрака выдвинулись в деревню Арнур, которую недавно сожгли неизвестные злодеи. То есть, пока все валили на Мартина-Счастливчика и его друзей, но капитан в это уже не верил. Сначала еще допускал такую возможность, а теперь уже нет.

О том, что пепелище близко, стало понятно еще за целую милю – с той стороны дул ветер и в воздухе появился запах дыма, видимо что-то еще тлело.

– Должно горит еще, господин капитан, – сказал ехавший рядом сержант, приподнимаясь в стременах.

– Горит, – вздохнул ван Гульц. – Где мы тела то искать будем?

– Помощник старосты говорил, что где-то в погребе их держат и даже охрану приставили, чтобы собаки не растащили. Но там, почитай, ничего не сталось – злодеи всех пожгли.

– В леднике, что ли?

– Да какой там ледник, это деревня, а не лесничьи владения. Так лежат, безо льда всякого.

Объехав вставшую на пути рощицу, путники увидели сгоревшую деревню. Теперь это было черное пятно с клочком выгоревшего леса. Возможно лес горел бы и дальше, но весна была дождливой, а потому воды в деревьях было достаточно, поэтому опалив кроны на краю леса, огонь вглубь не пошел.

– Даже труб печных не видно.

– Дык, у них тут по ингландской привычке, дымоходы наискось кладут, вот и пообрушились.

– А почему наискось?

– А кто их знает? – пожал плечами сержант. – Говорят так теплее, но я не проверял.

Шагов за двести до крайнего пепелища, капитан спешился и остальные последовали его примеру.

– Ну-ка, подержи, – сказал капитан передавая поводья одному из солдат, а сам пошел к пепелищу ближе, внимательно рассматривая оставшиеся на земле следы.

Конечно, многое тут истоптали, когда осматривали – и стражники из ближайшего городка, и какие-нибудь чиновные лица. Но их следы были свежее и отчетливее, а вот следы тех, кто тут лютовал были другими – размазанными и уже присыпанные пылью. Они делали все на бегу, словно атаковали. Где-то на не сгоревшей траве были еще заметны кровавые потеки – крови было много. Злодеи проливали ее безо всякого ограничения и было ясно, что уничтожение жителей было одной из их целей.

Они прошли через всю деревню и теперь стал понятен источник дыма, который они уловили по дороге. Деревня давно прогорела, а дым шел от костра, возле которого сидел, судя по свежеоструганной дубине, мужик поставленный охранять останки.

Заметив служивых людей, ведущих лошадей на поводу, он поднялся и одернул рубаху, чтобы выглядеть достойно. То, что это никакие не злодеи, а именно те, кого ему велено было дожидаться, он понял сразу.

– Здравия желаю, ваше благородие! – поздоровался он издалека, приставив к ноге дубину, как будто это была алебарда.

– Здравствуй, – ответил капитан, подходя ближе. – Кто таков и кем поставлен?

– Ярмил я, ваше благородие, из Крумного, это в пяти верстах вдоль кардона если. А поставил меня Груман-Хоромой, я ему за покос должен остался, а его на это дело, хотел снарядить стражник наш окружной.

– То есть, ты тут долг перед Хромым отрабатываешь?

– Так точно, ваше благородие! – радостно кивнул мужик, поправляя войлочную шапку.

– А дыму чего так много развел? Мы тебя за полторы версты почуяли.

– Дык, ваше благородие, смердит так, что сил нет рядом находиться. Вроде и по ветру садился, и так и сяк, а все равно до тошнотворения доходит. Вот дымом и перебиваю.

– Понятно. Ну, веди, показывай, где да что.

– Извольте, ваше благородие, а то вторые стуки тут сижу, а сплю вон там, в шалаше. Оно, конечно, близко и опять же смердит, да только если далеко, не услышишь, как лисы подкрадаются. А они – сволочи, тут все время круги нарезают.

Они подошли к свежевырытой землянке и мужик сдернул большой полог из старых шкур. Под ними оказались срезанные ветки, которые и скрывали сами тела.

Мужик убрал ветки и стоявшие позади капитана солдаты стали отворачиваться. Это были даже не тела, а их фрагменты – сначала сильно изувеченные, а затем подожженные.

Но капитан отворачиваться не стал, он видел вещи и пострашнее.

Спустившись в яму, ван Гульц стал переходить с места на место, временами переворачивая останки подобранной палкой.

Наконец, нашел, что искал и сказал:

– Однако и тут удача…

А потом выбрался из ямы и направился к костру.

– Так что, ваше благородие, уже закрывать яму-то?

– Закрывай, – ответил капитан, становясь возле костра.

Мужик вернул на место ветки и полог, а потом подбежал костру.

– Так чего мне теперь, уходить, али оставаться?

– А чего тебе говорили?

– Хромой сказал надо дождаться служивых людей, они все обскажут.

– Сержант, покажи жетон и поедем, – сказал капитан и стал спускаться с пригорка к лошадям.

Сержант показал мужику жетон и сказал:

– Все, служивые люди все осмотрели, теперь можете хоронить.