Подземный огонь

Я осторожно обошел вокруг одного из столбов. Наверное, именно такая штука и называется «колонна». Только зачем их так много? Крышу подпирать, что ли?

В дальнем конце огромной комнаты было какое-то возвышение, и я пошел посмотреть, что это. Оказалось – каменное кресло, к которому вели три широкие ступеньки. Кресло было очень красивое, бледно-розовое, с белыми и черными прожилками, с ножками, похожими на когтистые лапы большого зверя. Над спинкой кресла поднималась оскаленная кошачья морда из потемневшей бронзы.

Еще одна кошка – или животное, очень на нее похожее – была выложена большими желтыми камнями и тонкими золотистыми проволочками на стене за креслом. Она была высотой в три-четыре человеческих роста и стояла на задних лапах, выставив передние перед собой.

Я подумал и решил, что это все-таки не кошка. Скорее, барс. Хотя у барсов не бывает такой косматой гривы и изогнутых хвостов с кисточками. Значит, у нас, в Пограничье, такой зверь не водится. Потом надо будет спросить, что это за тварь и зачем ее здесь нарисовали?

Я потрогал вставленные в стену камешки и попытался выковырять один. Камни сидели крепко, сколько я не старался подцепить их кинжалом. Ну и ладно. Тогда посмотрю лучше поближе на каменное кресло.

Я поднялся по ступенькам. Бронзовая кошка беззвучно шипела, прижав уши к голове и показывая длинные клыки.

– Ты чего такая злая? – спросил я у зверя и погладил сморщенный нос. – Сторожишь, да?

Кошка ничего не ответила. Я присел на краешек кресла и осмотрел комнату. Отсюда, с возвышения, она казалась просто бесконечной. Множество уходящих вдаль ровных черных колонн, падающие сверху косые лучи света… Наверное, даже если в эту комнату наберется много гостей, она все равно будет казаться маленькой, а люди – недомерками. Мне стало жутковато.

В это время высокие двустворчатые двери в дальнем конце комнаты беззвучно распахнулись. Вошли трое – седоватый напыщенный старик с изрядно отвисшим брюшком, а следом за ним почти бежали два типа, похожих на мастеровых. Старик на ходу что-то говорил, размахивая руками и указывая то на потолок комнаты, то на стены, мастеровые внимательно слушали. Меня они пока не замечали, и я подумал, что надо бы поскорее убраться отсюда. Вдруг в эту комнату никому без разрешения входить не положено?

Я бы и смылся потихоньку, но забыл про эту проклятую кошачью морду. Когда я вскочил, то со всего размаху треснулся об нее головой. Ну, я и охнул, а звуки здесь разносятся хорошо…

Старик замолчал на полуслове и уставился на меня так, будто у меня выросло две головы или я гадость какую сотворил. Мастеровые переглянулись и резво попятились обратно к дверям. Я понял, что мне непременно влетит, хотя ничего плохого я не сделал. И зачем мне только приспичило пойти прогуляться? Сидел бы себе тихо…

– Это что? – каким-то шипящим голосом спросил старик, непонятно к кому обращаясь. Точно не ко мне – в мою сторону он даже не смотрел. – Кто впустил сюда это… этого?

Я открыл было рот, чтобы растолковать, что никто меня не пускал, а я сам вошел и сейчас уйду, но мне не дали. Старик налился багрово-красным и неожиданно тонким и пронзительным голосом, от которого у меня зазвенело в ушах, крикнул:

– Стража!

Ну почему мне всегда так не везет? Сейчас примчатся стражники, начнут спрашивать – что да как? А может, сперва по шее надают, а уж потом спросят, кто таков… Нет, не нравятся мне города, это точно!

Отзвуки вопля старика еще метались где-то под потолком, когда в комнате появились новые люди. На мое счастье, это оказалась не дворцовая стража. Мало того – одного из вошедших я знал. Точнее, двух…

– Публио, что тут у вас происходит? – осведомился король, окидывая взглядом разгневанного старика, спрятавшихся за колоннами мастеровых, и меня. К тому времени я уже догадался слезть с кресла и спуститься вниз. – Почему с утра все вопят, как резаные?

– Эйвинд, что ты натворил? – это спросил Мораддин, пришедший вместе с королем. А еще возле дверей стояла очень красивая белокурая женщина, с легкой улыбкой наблюдавшая за всеми нами.

– Ничего, – пробурчал я. – На кресле посидел…

– Чего-о? – дружным хором переспросили Мораддин и король.

– На кресле посидел, – повторил я. Старик просто потерял дар речи, только хлопал глазами, как вытащенная на берег рыба, а женщина тихо засмеялась. Чего ж я такого сделал, что они так на меня уставились?

– Ну, и как? – с непонятным мне ехидством поинтересовался король. – Удобно?

– Нет, – честно сказал я. – Холодное оно… и жесткое. Постелили бы сверху медвежью шкуру, что ли…

Правитель Аквилонии прислонился к стене и захохотал. Мораддин скорбно вздохнул, крепко взял меня за рукав и потащил за собой наружу.

– Господин граф… – решил я наконец заговорить, когда мы оказались за дверями. Из комнаты доносился мягкий голос женщины, видимо, успокаивающей старика. Иногда ее речь заглушали раскаты хохота.

– Эйвинд, ты хоть понимаешь, что наделал? – очень спокойно спросил Мораддин. Я помотал головой:

– Да ничего я не делал! Подумаешь, в кресле посидел…

– Если бы просто в кресле, никто и слова б не сказал, – снова тяжело вздохнул Эрде. – Но тебя ж угораздило усесться на королевском троне!

– А?.. – я почувствовал себя последним дураком. Так этот каменный стул на ножках – трон? – Но… Я же не нарочно, честное слово!

– Знаю, что не нарочно, – Мораддин, видимо, хотел добавить еще что-то, но потом махнул рукой и тоже рассмеялся. – Ты пошел дворец посмотреть? Тогда ступай лучше куда-нибудь наверх. Здесь опять еще залезешь не туда, куда нужно. И постарайся не попадаться на глаза канцлеру Публио – второй такой встречи он не переживет.

– Это старику? – на всякий случай спросил я.

– Ему самому, – подтвердил граф Эрде. – Теперь марш отсюда, пока у Его величества хорошее настроение. А то еще прикажет казнить, как злоумышленника и злодея короны, – и Мораддин сокрушенно покачал головой.

Быть злодеем короны мне вовсе не хотелось, и потому я спросил:

– А как подняться наверх? И где Велл?

– Направо по коридору, потом еще раз свернешь направо, – Мораддин показал мне направление. – Лестница там. Комната Веллана неподалеку от твоей. И сиди лучше у себя… – он не закончил, резко повернулся и пошел к распахнутым дверям. Возле них уже появились здешние гвардейцы, косившиеся на меня угрюмыми взглядами. Они явно решали – схватить меня сразу или подождать приказа?

Я потихоньку попятился назад по коридору, завернул за угол и облегченно вздохнул. Вот угораздило…

До меня долетел слегка озабоченный голос Мораддина:

– Госпожа Эвисанда, с тобой все хорошо?

Белокурая женщина ответила через смех:

– Конечно, конечно… Скажите, граф, откуда явилось это чудо?

– Из Пограничья, – ответил не Мораддин, а король. – Этот еще ничего, Эви. Встречаются и гораздо хуже…

– Ты, например, – закончила женщина по имени Эвисанда.

* * *