Поединок Марса и Венеры

Та покачала головой.

– Я тоже не знаю, как должны развиваться события дальше. Предсказатели в другом здании. Вы должны сами решить, что вам делать, – досматривать сериал о муже или завершать просмотр прямо сейчас. Но если вы решите остаться с ним, то мой вам совет: станьте для него свободой. Он с вами должен чувствовать себя совершенно свободным, гораздо более свободным, чем без вас. А сейчас он очень не свободен.

– Вы говорите, что он очень не свободен. Но разве он не делает то, чего желает? Завел себе любовницу, чего ж еще надо для его свободы?

– Какая же эта свобода, он вынужден таить от вас свою связь, изворачиваться, без конца лгать. Ни одному нормальному мужчине это не понравится. Я уверена, что эта ситуация ему дискомфортна.

– Но как же я должна поступать? Жить втроем?

– А разве сейчас вы не живете втроем? Нет, я совсем о другом. Вы должны помочь ему стать более свободным. И для начала помочь освободиться от груза измены.

– Предлагаете, сказать, что мне известно про его любовницу? И что считаю это нормально? Пусть и дальше все остается по прежнему.

– Нет, если вы это заявите, он испугается. Испуганные же люди самые не свободные. Ни что так не закабаляет, как страх. Вы должны это ему внушить постепенно. Например, как-нибудь в разговоре скажите, между прочим, что не видите ничего предосудительного в том, что женатый мужчина заводит любовницу.

Наоборот, считаете это даже полезным. Ведь если он это делает, то значит, что-то в семейной жизни его не устраивает. И если с помощью любовницы ему становится лучше, то ее появление можно только приветствовать. Правда, эти рассуждения в полной мере относятся и к женщинам, добавьте это как бы между прочим. Только одно непременное правило, этот диалог вы можете произнести лишь в том случае, если сами будете верить в свои слова. Иначе в один момент вы не выдержите собственной игры – и все покатится вниз, как по наклонной плоскости. Одна моя пациента как-то справедливо заметила: жертва – это отказ от чего-то желанного ради чего-то нежеланного. Она никогда не бывает нужна. Никогда по возможности ничем не жертвуйте ради другого, жертвование – это всегда насилие над собой. И рано или поздно вы возненавидите того, ради кого принесли жертву. А тот возненавидит вас, так как никто не любит быть обязанным другому. Поэтому лучше уж ничего не предпринимать, чем делать то, во что в глубине сердца не веришь.

– Это я понимаю, – согласилась Ольга. – Но что будет потом, после того, как у нас состоится такой исторический разговор?

– Что будет потом? – задумалась Лера. – Вы правы, такой разговор не может остаться без последствий. Это все равно, что переход Цезаря через Рубикон. Дальше все будет зависеть от вас, вряд ли моя помощь тут возможна. Не надейтесь, что я решу все за вас, напишу вам сценарий будущих отношений. Я никогда не беру на себя функции Бога. Разве только его скромного ассистента. Но я твердо знаю, что когда в человеке начинается процесс освобождения, то он все меньше нуждается в поводыре. У него все происходит само собой, словно на автопилоте. Его ведет по пути неведомая сила. Пожалуй, это все, что я хотела вам сегодня сказать.

– Но мы еще встретимся? – с надеждой проговорила Ольга.

– В том случае, если вы испытываете в этом необходимость.

– Испытываю, – Ольга встала, двинулась к двери и вдруг остановилась. – Я вам все время хотела сказать, что вы сегодня не такая, как обычно.

– И чем же я отличаюсь?

– У вас глаза грустные, раньше они грустными не были.

Глава 26

Решение пришло к Мстиславу во сне. Он тут же проснулся. Вскочил с кровати и почему-то рванул на балкон. Ночь едва перевалила за экватор, город был непривычно тихий, во все стороны расходились кривые линии огней. Их бессчетное количество давало наглядное представление о гигантских размерах мегаполиса.

Мстислав смотрел с высоты на город и, как ни странно, ни о чем не думал. Приятно прохладный ветер обдувал лицо и тело, и он просто наслаждался возникающими ощущениями. Оставались считанные минуты до того решающего момента, когда он окончательно все решит. А когда он принимает окончательные решения, то всегда их доводит до конца, как бы это не было тяжело. Еще ни разу он не отступил, не изменил себе. И сейчас поступит точно также.

Мстислав вернулся в комнату, налил в стакан немного легкого вина, сел в кресло. Ну вот, теперь есть все условия для принятия окончательного решения. Он сделал крошечный глоточек, пару мгновений посмаковал напиток, поставил бокал на стол и откинулся на мягкую спинку.

Все, он принял для себя бесповоротное решение. Рубикон пройден и назад дороги нет. А хочет ли он вернуться по ней в прежнюю жизнь? Соблазн велик. Но разве не для того и посылается человеку соблазн, искушение, чтобы он мог бы их преодолевать?

Мстислав слышал это много раз и по собственному опыту отлично знал, что после принятия решения, даже самого тяжелого, на душе сразу становится легче, тяжкий груз сомнений падает, как снежная лавина. Но он ничего подобного не испытывал, внутри повисла какая-то тяжесть. И он уже предчувствовал, что она исчезнет не скоро. Должно произойти немало разных событий, пока это случится. И какое-то время придется жить с этим. А он даже не знает, насколько готов к такому испытанию. Ладно, жизнь покажет. Интересно, что бы сказала обо всем этом Лера, – вдруг словно из ниоткуда явилась мысль. И какова ее доля влияния в том, что он поступает именно так, а не иначе? Не будь ее, у него нет уверенности, что он сделал бы то, что собирается сделать. И эта зависимость ему по определению не может нравиться. Значит, это еще одно испытание, с которым ему предстоит справиться в ближайшем будущем.

Глава 27

Лера попросила несколько дней отпуска и уехала домой. Она не была в родном городе больше года. И все это время ее не тянуло туда. Но сейчас возникло такое сильное желание оказаться в родных местах, что после приема она попросила Плющинова отпустить ее на несколько дней, приехала домой, быстро побросала в сумку самые необходимые вещи. И села в машину.

Она ехала всю ночь. Дорога была разбитой и пустынной, а темень такой густой, что лучи фар едва прорезали в ней узкие световые коридоры. Опасность выскочить на встречную полосу или угодить в кювет поджидала ее чуть ли не на каждом метре пути. Но риск даже радовал ее, поддерживал тонус, не позволял сознанию скатиться вниз, в область грусти и печали.

Лера понимала, что убегала от самой себя. Как понимала она и то, что от самой себя убежать невозможно. Но можно переместиться в другое пространство, где ты когда-то была другой. Вот за этой другой Лерой она и мчалась посреди ночи на скорости в почти сто пятьдесят километров в час.

Лера не надеялась, что это неожиданная поездка поможет разрешить ее проблемы. Было бы слишком просто, если бы все вопросы можно было бы решать вот таким образом: сесть в машину и отправиться в прошлое. Но можно сделать хотя бы небольшую передышку, посмотреть на все происходящее немного с другой точки зрения, взглядом из другого времени. Лера не знала, насколько это может оказаться полезным, но почему бы не попробовать? По опыту она знала, что терапевтический эффект подчас приносят самые неожиданные методы и вещи. Анализируя то, что с ней произошло, Лера приходила к заключению, что чересчур зависала в неком неподвижном пространстве. Она себе внушила представления, которые незаметно для нее стали доминировать в ее сознании, влиять на все, что с ней происходит. Своих пациентов она всегда пыталась вывести из такого состояния, но и сама угодила в ту же яму. А вот кто вытащит ее? Только своими усилиями, больше некому. Это напоминает ситуацию, когда человек вынужден вытаскивать себя из болота за волосы. А что делать, если больше некому? Вот она и едет, чтобы попытаться это сделать. И почему-то ей кажется, что если она и сумеет это где-то сделать, то на родине.

Лера въехала в город ранним утром, когда он еще спал. Она пронеслась мимо выстроившихся, словно солдаты в ряд, нескольких кварталов невысоких домов с темными окнами. Все было до боли знакомо, все тут казалось застыло на века. В этом мире ничего не меняется. Лере давно казалось, что весь этот пейзаж возник в момент образования Вселенной. И с тех пор оставался неизменным. Когда-то эта невероятная неподвижность сильно угнетала ее, хотелось быстрых, динамичных перемен, кипения жизненной энергии. Именно отсутствие всего этого и зародило в ней сильное желание вырваться из этого затхлого мирка. Но сейчас ею владели противоположные чувства, эту неизменность она воспринимала в качестве лечебного свойства, что-то вроде заморозки, анестезии. Все эти годы она все время куда-то летела. И до последнего момента ей казалось, что знает куда. Но жестко приземлившись, поняла, что любой полет – это полет в неизвестность. И никуда более. А все остальное – лишь мираж. Разница лишь только в том, в какой момент ты это сумеешь осознать.

Лера остановилась у своего дома. Вошла в подъезд. Лестница под ее ногами скрипела точно так же, как и в последний раз. Эта мелодия никогда не изменится, она написана раз и навсегда, невольно подумала Лера.

Своими ключами она открыла дверь. Старясь ступать неслышно, вошла в квартиру. Заглянула в комнату матери; она ровно дышала во сне. Лера специально не предупредила ее о своем приезде; сцену, которая разыграется, когда мать увидит свою дочь, она представляла много раз.

Лера прошла в свою комнату. Все вещи строго стояли на тех же местах, на которых она их и оставила. Она сорвала покрывала с простыни, стала быстро раздеваться. Она чувствовала себя жутко усталой и жутко счастливой. Ради этого ощущения она и проехала столько километров. И нисколько не раскаивалась и не стыдилась. Люди часто совершают и не такие поступки только чтобы пережить подобные мгновения!