Поединок сердец

Бетани ощутила, что Ги подхватил ее на руки, и прижалась к нему, позволяя отнести себя на кровать. Ей казалось, что отчаяние притупило все ее чувства и ничего не пропускало извне в сердце и разум.

Ги целую вечность качал ее на руках. Бетани чувствовала его близость, но успокоения от нее не получала. Переполняющая ее боль не утихала. Ее неродившемуся ребенку нужно, чтобы его мать была сильной и крепкой, но таких сердечных мук Бетани еще не испытывала. Воспоминания бесконечным хороводом захлестывали ее, с раздирающей душу отчетливостью давая понять, чего она отныне лишена навсегда.

– Бетани, я за тебя волнуюсь. Посмотри на меня.

Она слышала слова Ги, но не могла откликнуться на них. Его голос доносился откуда-то издалека, временами пропадая совсем.

– Бетани, прекрати немедленно. Миледи, пожалуйста, ответьте мне!

В желудке Бетани стали подниматься одна за другой волны тошноты.

– Пожалуйста, пусти меня. Сейчас меня…

Ги освободил ее, и. Бетани, зажимая рот ладонью, бросилась к помойному ведру.

– Майда! – взревел Ги. Он продолжал выкрикивать имя кухарки до тех пор, пока один из стражников, услышав его зов, не послал за ней.

Майда, вбежав в комнату, ахнула:

– Милорд, что вы сотворили с моей любимой крошкой?

– Только что она безутешно рыдала, а теперь ее тошнит так, что, кажется, конца и края этому не будет Я начинаю за нее бояться.

– Миледи, вы меня слышите? – спросила Майда, приближаясь к Бетани.

Та не могла ответить, содрогаемая приступами рвоты.

– Леди Бетани. – Опустившись на колени, Майда смахнула волосы с лица госпожи. – Позвольте вам помочь.

Веки Бетани, задрожав, раскрылись, открывая ее взору встревоженное лицо кухарки.

– Оставь меня, Майда. Мне плохо.

Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь справиться с тошнотой, но та не проходила.

– Миледи, вам необходимо успокоиться, – запричитала Майда, ласково поглаживая свою госпожу по спине. – Миледи, рана в вашем сердце заживет. Ни один мужчина не стоит вашей любви.

– Майда, говорю же, оставь меня, – судорожно глотнула воздуха Бетани. – Мне хочется лишь одного: умереть!

– Прекратите, миледи! От таких слов ни вам, ни вашему малышу не будет ничего хорошего.

Поразившись необыкновенной проницательности Майды, Бетани тотчас же с ужасом поняла, что ее тайна раскрыта. Она испуганно взглянула на служанку.

– Ты никому не должна об этом говорить! – воскликнула она.

Увидев изумленное лицо Ги, Бетани схватила его за руку.

– Поклянись всем, что тебе дорого на этом свете, что никому не откроешь эту тайну!

– Беременность нельзя сохранить в тайне, – проворчал Ги. – Тебя выдаст время, а не я.

Бетани еще крепче стиснула ему руку, пытаясь передать важность своих слов.

– Ги, ради ребенка, который будет называть тебя дядей, пожалуйста, пойми меня. Я хочу сама сообщить об этом Ройсу, когда наступит подходящий момент.

– Дядей, – с радостным удивлением повторил Ги. Пожав Бетани руку, он повернулся к Майде.

– Оставайся с ней, – задумчиво бросил он, выходя из комнаты.

– Что ты хочешь этим сказать, Ги? Она больна или нет?

– Ей нехорошо. Сейчас с ней Майда, но, боюсь, тебе тоже надо прийти, – ответил Ги, показывая дорогу.

Ройс стал подниматься по винтовой лестнице, с ужасом думая о предстоящем свидании с Бетани. Каждый шаг приближал его к этой встрече, которую ему так хотелось бы избежать. К своему стыду, он сознавал, что предпочел бы встретиться с отрядом закаленных воинов, а не с этой саксонкой.

В голове у Ройса звучали слова брата, но он не мог связать их с той, которую знал. И, лишь войдя в комнату, он, как ему показалось, все понял. Бетани признала свое поражение. Ройс не мог в это поверить.

– Мученица? Бетани, никогда бы такое о тебе не подумал.

При звуках его голоса она подняла голову, и на ее прекрасном бледном лице блеснули влажные потеки от слез.

– Бедняжка мадемуазель, нам нужно вас пожалеть? Вы послали за мной брата, чтобы иметь мужское плечо, в которое можно вдоволь поплакать?

– Ройс, ты заходишь слишком далеко, – предостерегающе произнес Ги.

– Я знаю, что делаю, – резко бросил Ройс.

Водивший войска на неприятеля в бесчисленном количестве сражений, он понял, что произошло с Бетани. Ему не раз доводилось видеть воинов, ставших жертвой такого же недуга. И хотя его курс лечения, вероятно, был жестокий, другого не существовало. Нельзя позволить Бетани упиваться жалостью к себе самой.

– Майда, о Бетани надо позаботиться. Проследи за тем, чтобы с ней обращались как с беспомощной калекой, – с издевкой произнес он.

– Как ты смеешь врываться сюда и говорить со мной таким тоном? – с вызовом воскликнула Бетани, не обращая внимания на то, что голос ее был слабым, а заплаканные глаза покраснели и распухли.

Сердито вскочив на ноги, Майда, подбоченясь, сверкнула глазами на Ройса.

– Отродье Сатаны! Мало горя ты навлек на мою невинную малышку! Уходи, или клянусь всем, что мне дорого, я заставлю тебя уйти!

Ройс был ошеломлен этой гневной отповедью служанки.

– Бетани, я рад, что твои люди так стоят за тебя, и все же, полагаю, тебе следует напомнить Майде, кто здесь господин.

– Майда, спасибо.

Бетани попробовала было встать, но сразу же зашаталась.

Ройс, бросившись вперед, успел подхватить ее, прежде чем она, потеряв сознание, упала на пол.

– О господи, что с ней?

Уложив девушку на кровать, Ройс смахнул с ее лба прядь рыжих волос. Неужели он ошибся? Неужели Бетани действительно больна?

– Анни, – прошептал Ройс.

Бетани никак не приходила в себя, и он повернулся к Майде:

– Займись своей госпожой.

Услышав этот ненужный приказ, служанка, фыркнув, отстранила Ройса в сторону:

– Отойдите и дайте мне заняться своим делом.

Ройс поднял бровь, удивляясь подобному неуважению, но ничего не сказал. С Майдой он разберется потом. А сейчас он нуждается в ее услугах. Отойдя от кровати, Ройс беспокойно заходил по комнате, дожидаясь, когда же Бетани придет в себя. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным. Это ощущение действовало ему на нервы.

– Во имя ран Господа нашего, скажите же, какую болезнь она подхватила? – взревел Ройс, но никто не соизволил ему ответить.