Поединок. Выпуск 8

— Спасибо, — выдохнул он.

— За что? — не понял Лием.

— Ну, за орден... за высокую оценку... за то, что ты пришел именно сегодня. Такой подарок для меня...

— Э-э, ты стал совсем гражданским человеком, — лукаво прищурился Лием. — Забыл, как благодарят за награду в строю?

И, видя, что Хоанг смутился, добавил:

— Шучу, шучу. Потом будешь слова говорить. При вручении. Как ты догадываешься, я пришел не только для того, чтобы поздравить тебя с днем рождения.

— Догадываюсь. Один вопрос, и перейдем к делу.

— Я слушаю.

— Скажи, ты случайно... ничего не слышал о Лан? Ведь я не видел ее больше двадцати лет. А сына вообще никогда не видел. Пытался что-нибудь узнать о них, но безуспешно.

— Я понимаю, — ответил Лием. — Понимаю, как тебе трудно. И не только тебе. Сколько семей разлучила эта война! Страшно подумать. Не десятки, даже не сотни — тысячи! Ведь воюем уже тридцать лет!

Хоангу показалось, что Лием не хочет отвечать на его вопрос.

— Ты что-то знаешь? Скажи. Я... я готов ко всему.

Лием вдруг рассмеялся:

— Хотел сказать потом, в конце разговора. Да ладно уж, не буду тебя мучить. Жива твоя Лан, жива. Больше того, ты скоро ее увидишь.

— Лием! — Хоанг схватил друга за плечи. — Лием, дружище! Ты... ты это серьезно? Я... слушай... подожди... — Он вдруг резко вскинул голову и прищурился, глядя Лиему прямо в глаза. — Но почему же ты молчал столько времени? Почему не попытался увидеть меня раньше, сказать. Ты ведь знал! Ты ведь...

— Хоанг, меня перебросили в центр только три месяца назад, — мягко ответил Лием. — А до этого я ведь ничего не знал ни о тебе, ни о ней.

— Да, да, конечно, — Хоангу стало неловко за свою резкость. — Ты... прости. Скажи, а сын? Ты что-нибудь знаешь?

Лием отрицательно покачал головой:

— Я и о Лан узнал случайно. Она ведь работает в Сайгоне, а в моем ведении — подпольные организации Хюэ. У них в Сайгоне погиб связник. Ну, я и попросил кое-кого, чтобы тебя на пару месяцев перебросили туда, пока не подберут подходящего человека. Сказал, что вы не виделись с пятьдесят четвертого года. Оказывается, никто и не знал, что вы женаты.

— Так ведь наш брак не был зарегистрирован, — сказал Хоанг и добавил растроганно: — Спасибо, дружище.

— Вот так-то лучше, — шутливо проворчал Лием. — Ну, ладно, теперь о деле. В Сайгон ты, конечно, сможешь выбраться?

— О чем ты говоришь! — радостно воскликнул Хоанг.

— Так вот, в центральном аппарате «Феникса» уже несколько лет работает наш человек по кличке Смелый. Он передает свою информацию Лан. Лан была связана с товарищем, которого убили, а он — с оперативной группой и с центром. В зависимости от характера информации она шла либо в центр, либо прямо в подпольные ячейки. Лан для окружающих — гадалка и владелица небольшого ресторанчика по имени Фам Тху. Когда появишься у нее, будь предельно осторожен. И вот почему. Дело в том, что начальник отдела безопасности майор Туан считает, что Лан работает на него.

— Вот как?!

— Да. Там у него явочная квартира для встреч со своими агентами. Смелый появляется у Лан, не боясь навлечь на себя подозрения, потому что это санкционировано Туаном. Два года все шло нормально. Однако получилось так, что у Туана убили двух осведомителей, причем именно тех, с которыми он встречался в особняке Лан. Чистая случайность, но она насторожила Туана, и он занялся основательной проверкой обитателей особняка. Смелый успел предупредить об этом Лан. Ей некогда было ставить в известность центр, и она решила подстраховаться сама. В ее особняке работал дворником наш товарищ. Она позвонила Туану и сказала, что якобы разоблачила в своем дворнике вьетконговца. Туан клюнул и помчался к ней. Дворника в особняке, естественно, уже не оказалось. Кажется, Туан поверил и глубже копать не будет. Но все же имей это в виду. И постарайся вместе с Лан и товарищами из оперативной группы выяснить обстоятельства гибели связника. Нам нужно в ближайшее время точно знать: выследили только его или охранке известно что-нибудь еще. Пусть Смелый даст по этому поводу самую подробную информацию.

— Ну что ж, мне все ясно, — сказал Хоанг. — Давай адреса, пароли.

— Садитесь, Уоррел. — Грузный мужчина в больших роговых очках небрежно махнул рукой и вновь положил ее на подлокотник кожаного кресла.

Полковник Эдвард Уоррел, вытянувшийся по стойке «смирно» и приготовившийся было доложить о своем приходе по всей форме, расслабился.

— Благодарю вас, сэр, — отчеканил он и опустился в кресло по другую сторону большого квадратного стола.

— Курите, — хозяин кабинета щелкнул пухлыми пальцами по пачке «Кента». Пачка скользнула по гладкой поверхности стола, и Уоррел подхватил ее на лету.

— Благодарю вас, сэр, — повторил он тоном робота и достал из кармана зажигалку.

«Жирная, сытая свинья! — раздраженно подумал он, наблюдая, как толстые губы шефа медленно перекатывают из угла в угол рта сигарету. Ты-то будешь каждое утро садиться в свое кресло выспавшийся и чистенький. А меня опять пошлешь куда-нибудь к черту на рога?»

— Есть работа, Уоррел, — без обиняков начал генерал. — Я понимаю, вы имеете право на отпуск, но... Америка нуждается в вас.

«Черт бы тебя побрал! — выругался в душе Уоррел. — Америка всегда нуждается во мне в самое не подходящее для этого время».

— Вам предстоит командировка в Южный Вьетнам. Ее продолжительность будет зависеть от вас. Вы человек опытный, хорошо знаете страну...

Южный Вьетнам Уоррел знал действительно хорошо. Впервые он попал туда в 1954 году, сразу же после подписания Женевских соглашений. В то время американские специальные службы активно устанавливали контроль над деятельностью администрации Нго Динь Дьема, ставшего президентом с помощью США. Этой работой руководил крупный специалист по противоповстанческой борьбе полковник Лэнсдейл.

Двадцатипятилетний лейтенант Эдвард Уоррел почитал за счастье работать под началом такой известной и незаурядной личности. Он боготворил своего шефа, всегда подтянутого, безукоризненно одетого, подчеркнуто вежливого. А больше всего Уоррел восхищался взглядами Лэнсдейла, его умением схватить самую суть сложных и запутанных проблем, которых в Южном Вьетнаме было так много. Уоррел хорошо запомнил один из уроков психологии, который дал ему однажды шеф и которым он стал руководствоваться во всей последующей работе. Многие подробности того разговора давно забылись, но отдельные высказывания Лэнсдейла цепкая память Уоррела хранила до сих пор.

«Времена примитивной колонизации прошли, — сказал тогда и потом еще неоднократно повторял Лэнсдейл. — Если даже на каждом клочке Южного Вьетнама будет находиться американский солдат, мы не добьемся своих целей здесь. Но мы добьемся своих целей, если сможем завоевать сердца и умы этих людей, сможем войти в «запретный город» вьетнамского характера. А попав в его лабиринты, нужно освещать себе путь знанием местного языка, нравов и обычаев страны, литературы и истории ее народа. Только так можно стать хозяином «запретного города».