Поединок

Развернув бумагу, Марат увидел толстую пачку долларов. Это, конечно, наводило на разные мысли, но их, как говорится, к делу не пришьешь… Положив деньги после некоторого колебания назад, он просмотрел лежащие на столе вещи: полиэтиленовый пакет с бритвенными принадлежностями, зубные щетки, начатый тюбик пасты, рулон туалетной бумаги. Затем внимательно пролистал Коран, расписание поездов и особенно тщательно изучил карту Екатеринбурга. В ней не было ничего подозрительного, обычная, купленная в магазине, у него самого дома имелась точно такая же.

В этот момент со стороны улицы послышались приглушенные голоса, затем хлопнула входная дверь. Наверняка возвращались те, кого совсем не хотелось бы встретить. Одно мгновение Марат колебался. Потом снова вытащил пачку денег из куртки, переправил к себе в карман. И только после этого бросился к окну и через форточку быстро перелез на балкон. Правда, совсем без шума не получилось - помешало гулкое жестяное покрытие подоконника. Времени на осторожность у него совсем уже не было - из комнаты послышался звук отпираемой двери. На крышу назад не забраться, оставалось только спускаться вниз.

На руках Марат свесился с балкона второго этажа и после секундной паузы спрыгнул. Почти уже успел вскочить на ноги, как вдруг шестым чувством ощутил опасность. Он повернулся: в тусклом свете одинокой лампочки над входом обрисовался силуэт высокого мужчины, который на бегу доставал что-то из-за пояса. Задумываться о назначении этого предмета было некогда, и, повинуясь инстинкту самосохранения, Марат стремительно откатился в сторону, выиграв несколько спасительных мгновений.

И когда темная фигура приблизилась угрожающе к нему, он внезапно выхватил из кармана фонарик и направил мощный луч света прямо в лицо нападавшему. Секундным замешательством, которое последовало за этим, Марат воспользовался в полной мере: ударом правой ноги он произвел подсечку и рухнувшее тело добил тем же фонариком по голове.

На опознание, обыск и положенный по процедуре задержания допрос он не стал тратить свое драгоценное время. Молниеносно вскочил и бросился бежать к шоссе. Свернув за дом, прислушался - топота шагов не доносилось. С некоторым облегчением, но тем не менее не снижая темпа он продолжил свой бег к морю огней и шуму проносящихся мимо машин.

Первый же автомобиль остановился по его требованию.

Марат открыл переднюю дверцу старенькой «шестерки» и ввалился на переднее сиденье.

– Старик, до центра не подбросишь?
– произнес Марат и повернулся в сторону водителя.

Рядом с ним, положив обе руки на руль, сидел Наиль Касымов.

– Марат, откуда в такой поздний час?
– невозмутимо поинтересовался он.

– А я у тебя хотел спросить то же самое, - сказал Марат с улыбкой.
– Ну если серьезно, то вот решил бегом заняться, а то что-то здоровье стало барахлить. Да, видно, не рассчитал свои силы - устал. Будь другом - подкинь до дома.

– Как скажешь, дорогой, - так же невозмутимо согласился Наиль.

После небольшой паузы Марат решился повторить свой вопрос:

– Сам все-таки где был?

– Тоже спортом занимаюсь, только автомобильным. Машину купил, надо осваивать. А когда? Конечно, после работы и учебы. Да и ночью машин на дорогах меньше, ездить намного проще.

Под спокойное бормотание приятеля Марат расслабился и почувствовал себя в безопасности. Ажиотаж погони постепенно улегся. До дома оставалось минут пять езды.

Глава 28

Вытянув длинные ноги, Гутя сидел у дощатой стены. Рядом, пристроившись на корточках, отдыхал после утомительного допроса Лешик. Шкворик, самый щуплый из троих, умудрился устроиться в единственном оказавшемся в сарае кресле. Прикрыв глаза, он смолил косячок и неторопливо повествовал о своей былой жизни:

– А главный кайф пошел, когда магазины опять на самообслуживание переводить стали. Я всегда, прикинь, говорил: жизнь - она о пацанах хрен забудет. Вот и это самообслуживание нам в самый нюх вышло. До этого как работали? Считай - наугад. Цепляли лохов да подрезали вслепую, а тут все цивильно стало и на виду. Народец сумки на входе сдает, кошелки с барсетками в руки берет. Уже на входе сразу и просекаешь - у кого что есть. Мы там, прикинь, по очереди толкались. Как замечали лопатник побогаче, так сигнал сквозь витрину подавали. Сигнальщик потом за лохом выходил, а там уж по обстановке. У кого по-простому сумку вырывали, кого на понт брали, а некоторых прямо в дверях чистили. У Геринга это лучше всех получалось. Он хоть и жирный, но пальцами ювелирно работал. Четко так лопатничек выуживал. Прямо как окунька из лунки!

– А охрана?

– Чего охрана? Им что, больше всех надо? Опять же и нас попробуй возьми. На деньгах имя хозяина не написано, а лопатники мы уже через минуту сбрасывали. Опять же приблуд никаких не брали, всегда чистые ходили.

– Ну а дальше что?

– Да ничего. Наверное, год так лафовали. А потом все-таки спалились. Физии наши, оказывается, заприметили. Прикинь, мусора целую операцию слепили, скрытой видеокамерой пацанов снимали. Потом всех разом и повязали. Правда, с доказухой у них все равно ни фига не вышло. Двоим срока кинули, а остальных в конце концов отпустили. Но дуплили, суки, по-черному!

– Типа, как мы этих?
– Лешик с ухмылкой кивнул на висящих под потолком пленников.

– Типа того.
– Шкворик сладко кивнул.
– Только нас на крюк не подвешивали. В основном ногами да дубинками месили.

– Ну а мы не гордые, можем и руками.
– Лешик с готовностью поднялся, заранее примериваясь, двинулся вперед.
– Ну что, сундуки, будем колоться? Или еще не втаскиваете, куда попали?

– А куда?
– разбитыми губами промямлил один из висящих.

– В гестапо!
– Лешик гулко захохотал.

В этот момент в сарай зашел Лумарь и молча встал у двери.

Тощие, с выпирающими ребрами малолетки висели под потолком на выкрученных за спину руках. Лумарь, глядя на них, вспомнил, как не так давно сам висел в подобном же помещении, вздернутый на крюк бывшими помогалами Шмеля. Собственно говоря, забыть о тех жутких часах было непросто: плечевые суставы болели до сих пор.

Эти же козлики, похоже, вовсе ничего не чувствовали. Сопящий от усердия Лешик только зря надрывался, пытаясь разговорить пленников. Козлики были ширанутые, а потому на боль не реагировали, то начинали молоть вздор, то временами заходились от смеха.

В общем-то и попались они благодаря все тому же туману в головенках. И знали, что до них здесь пропали трое таких же мозгляков, а все равно ведь полезли. И как полезли! Средь бела дня, не скрываясь, перебрались через забор и стали шерстить домишки с замками попроще. Может быть, помнили, что в саду раньше дежурил дряхлый безобидный дед, которого никто не опасался. Верно, рассудили, что уж дед-то к пропаже тех троих, конечно, не может быть причастен.

Не ведали любители ширева, что на их беду кое-что в саду изменилось. Деда добровольно-принудительно отправили на пенсию, а на его место заступила команда Лумаря.