Поединок

Роза просыпалась тяжело и мучительно, потому что сопротивлялась чуждой силе, что заставила ее заснуть. Но она просыпалась, потому что знала: Тео постарается позаботиться о ней. Позаботиться так, как считает правильным он.

Он не пустит ее снова глядеть на оборотня. Пусть даже это ее осбственный отец. Потому что он, Тео, был рядом с ней, когда четыре года назад проходило напряжение — то самое, что позволяло ей бороться, не падать духом, спасаться и спасать. Спадало напряжение, и она иногда просыпалась с кошмарами, которые рассказывала ему в редкие моменты их уединения в школе... Ведь она тоже была человеком, о чем не раз ей говорил Тео. А она тогда считала себя слабой, стыдилась того, что распустилась... А он лишь смотрел на нее, держа за руку...

И он не пустил: так, как мог не пустить только он. И Роза не сердилась на него за это, что обязательно бы сделали Лили, или Шелли, или Кэтлин, или Мари-Виктуар — в общем все ее кузины, если бы с ними так поступили.

Просто они не понимали его, не понимали Тео...

Она, наконец, проснулась и тут же посмотрела на часы: спала она лишь три минуты. Девушка улыбнулась: значит, она успела поставить хороший блок. И, что было интереснее всего, Тео его не заметил. Или же заметил, но никак не отреагировал. Это было бы в его духе: дать ей шанс решить самой.

В комнате еще стоял легкий запах летучего пороха, и Роза с улыбкой шагнула к камину. Пусть она опять будет просыпаться посреди ночи, но она должна быть рядом с отцом... Теперь, когда она снова его обрела...

Девушка в последний момент вспоминла о Берти и Саре, но решила, что вряд ли гости проснутся раньше, чем они вернутся. Да и Берти вполне самостоятельный уже ребенок, тем более, если она дружит с Альбусом — кузен в последние годы вообще демонстрировал готовность все делать самому и обижался, если его воспринимали, как малыша...

Роза кинула порох, надеясь, что с Альбусом все хорошо, что он сейчас с Джеймсом, что они получили ее письмо и возвращаются домой. Потому что сейчас ей хотелось лишь быть рядом с отцом — хотя бы то время, что он ей это позволит, потому что она чувствовала: как только его Сара поправится, отец снова захочет исчезнуть из их жизни...

Она вышла из камина в гостиной Джеймса и поняла, что Тео и отец еще только готовились к превращению. И, к сожалению, что ни Джима, ни Ала тут не было. Куда же все подевались? Новый укол тревоги, что разбудил в ней Малфой вчера утром, заставил Розу нахмуриться.

— Вы же сказали...— Рон, увидев дочь, тут же повернулся к целителю с удивлением. Ну да, папа, он пытался, подумала Роза, мягко улыбаясь мужчинам.

Она посмотрела на Теодика: тот никак не отреагировал на ее появление, не был ни удивлен, ни сердит. Она знала: он дал ей шанс решить самой. И, наверное, он был доволен, что она смогла блокировать его воздействие на ее разум. Взгляд Тео будто так и говорил: раз ты тут, значит, заслужила это.— Роза, ты не можешь...

— Папа, все будет хорошо,— девушка подошла к ним, поежившись: в доме давно не топили, и было довольно прохладно.

— Я бы не хотел...— отец почему-то смотрел на Тео, словно тот мог как-то повлиять на Розу.

— Приступим, не будем терять времени,— словно поставил точку в неначавшемся споре Тео, доставая палочку. Он снял мантию и указал Рону, куда встать.— Учтите, сначала это будет немного неприятно.

— Я готов,— отец встал прямо, сжав кулаки: видимо, он не очень любил превращаться в волка. Роза с грустью вспомнила, что совсем скоро у отца не будет выбора, потому что приближалось полнолуние.

Роза отошла в сторону, чтобы не мешать Тео. Она внимательно следила за ним, хотя знала все, что сейчас произойдет. Нет, она никогда не видела этого, но столько раз слышала...

Девушка помнила те вечера в Хогвартсе, когда она встречала Тео в пустом классе после долгого дня, что он проводил в Министерстве, в Отделе тайн. Он входил — все такой же сильный и уверенный — и немного устало садился рядом с ней. И она спрашивала, она говорила с ним, она помогала ему отдохнуть от всего, что он делал там, в темных комнатах оборотней.

Однажды она предложила ему свою помощь, ведь он не раз признавал в ней почти такую же силу легилимента, как у Ксении. Но он отказался — тихо и непреклонно. Зато через некоторое время он начал брать с собой Дэна Брауна, который занимался легилименцией вместе с Розой. Но она тогда не обиделась — Тео отказался даже от помощи Ксении.

И теперь она стояла и смотрела, как он поднимает палочку, темные глаза его становятся просто черными, он пристально смотрит в глаза отца, который, кажется, даже боится дышать. Роза знала: Тео ищет, как делал это множество раз в прошлом. Он ищет ту часть сознания, которая навсегда стала чужой, другой, но сильной, практически непобедимой. Он ищет, основываясь на чувствах и красках, что он встречал там, в сознании отца. И Роза видела лицо папы, из-за чего ей хотелось отвернуться. Потому что в этом процессе, о чем не раз говорил Тео, самые разные воспоминания и мысли вдруг приходили в голову человека-оборотня...

И Роза видела тот момент, когда Тео нашел — лицо отца стало спокойным, даже умиротворенным, словно он собирался заснуть. Просто на миг — какой-то краткий миг — Тео позволил ему освободиться от волчьей сущности. Тео рассказывал об этом странном моменте, который его пациенты очень любили. А он ненавидел, потому что словно давал этим людят надежду, которая никогда не сбудется.

Палочка целителя шевельнулась, и Роза прикусила губу: на ее отца накладывали Империус. Даже не на отца, на ту его часть, что четыре года назад вырвала его из семьи.

А потом было самое невыносимое, потому что Тео должен был заставить отца превратиться, а для этого — потерять контроль над собой. И это целитель ненавидел в своей работе, потому что причинял боль — однажды он даже рассказал Розе, что, находясь в сознании пациента, сам может чувствовать эту боль.

Какое воспоминание вытащил Тео из памяти отца? И откуда, из какого времени его жизни? Из тех четырех лет, что он был далеко или же из той, их общей, жизни?

Отец покачнулся, руки его словно желали взметнуться к лицу, чтобы закрыть глаза, но он не мог. Тео ему не позволял. Ноги отца подкосились, он упал на колени, а потом, словно в ответ на вопрос Розы, простонал:

— Всегда он... Всегда! Прости, Гермиона... Что же я наделал!

И Роза не выдержала — отвернулась, потому что вдруг увидела, как начало меняться тело отца. Нет, она не хотела этого видеть. И слышать тоже...

— Роза,— мягкий голос совсем рядом. Она обернулась — возле нее стоял Тео. Он смотрел не на девушку, а куда-то в сторону. Роза сделала шаг в сторону и увидела отца: крупного волка с рыжиной на холке, с большими желтыми глазами, сейчас прикованными к ним.— Он не опасен.

Она и так это понимала, потому что во взгляде зверя, что стоял посреди гостиной Джеймса, было что-то человеческое.