Поехали! Часть первая

Автобус запаздывал. Через дорогу бежали трое, парень и две девушки.

– Здравствуйте! Давно ждете? – спросил парнишка.

– Да, как вам сказать, минут десять.

– Отлично. Спасибо.

– Вежливый, – отметил Герман и стал приглядываться к троице. Девушкам лет по девятнадцать, а парень-то постарше и видно отслужил в армии.

Полковник всегда распознавал тех, кто прошел воинскую службу. Не потому что сам оттрубил двадцать лет, а просто по интуиции, благодаря которой он не раз выводил своих ребят из самых сложных и опасных заданий. Именно за этот врожденный дар, умению мгновенно оценивать обстановку, и уговаривал Решетов, бывшего командира особого отряда «Зенит», поступить на работу, но уже в гражданское учреждение.

– Что мне там делать? Не понимаю, - вздыхал тихо Герман.

Парнишка что-то смешное рассказывал девушкам, и они прыскали и тихонько смеялись.

– Черт бы взял этот автобус! – процедил Герман сквозь зубы и в это время, натужно урча, выползал из тумана долгожданный пазик.

Машина двигалась медленно, и Герман определил, что автобус староват для такого длинного маршрута и номер у него нехороший – шестьдесят шесть.

– Ох, неправильная цифра!

Промелькнуло в голове и он, пропуская стайку ребят, вскочил на подножку. Двери с трудом закрылись, и автобус медленно двинулся к следующей остановке.

– Поехали! – прокричали девчушки.

Водитель повернулся и, улыбнувшись, гуднул клаксоном.

И в а н о в н а.

Бабуля плакала. Слезы просто катились по морщинистым щекам, и она даже не пыталась их утирать. Обида давила сердце.

– За что? За что так несправедлива к ней судьба?

Ей было пятьдесят, когда дочка подкинула ей своего сынка, а сама исчезла и больше о ней Ивановна не слышала. Мальчишку подняла на ноги, дала образование и все не могла нарадоваться его вниманию и мягкому характеру. Жили тихо, мирно, в своей двухкомнатной квартире. И вот появилась ОНА и скрутила ее мальчика. Теперь он подчинялся ей и уже не слушал свою старую бабку. Та уговорила Сашеньку продать их квартиру и уехать в деревню открывать торговое дело по продаже сельхозпродуктов. Старой бабке не было места в их новой жизни и после долгих споров и криков, Ивановна собрала свои скудные пожитки и вышла, по утру, за дверь на улицу.

– Куда идти-то? – думала она и пошла на автобусную остановку.

Когда Татьяна объявила о своем намерении, Сашенька три месяца бегал по всем инстанциям, пока не определил ее в Дом престарелых. Добрая душа, он обещал навещать ее, привозить угощения, но Ивановна знала, что эта, наглая стерва, не позволит ни копейки потратить на нее. Она жалела, что когда-то переписала свою квартиру на имя Сашеньки и теперь не имела прав, а то бы ни за что не согласилась на эту авантюру. А ведь ее подруга, что жила на окраине города в своем домишке, предупреждала тогда не делать этого, мало ли что. Но Ивановна любила своего внука и доверяла ему. И вот осталась без крыши над головой.

– Поеду к приятельнице. Подумаем, что можно сделать, – уговаривала себя Ивановна, хотя понимала, что дела ее совсем плохи.

– Слава Богу, что еще есть на свете добрые люди, – думала, утирая набежавшие слезы. – Поживу, а там как Господь определит, уж недолго осталось топтать эту грешную землю, скоро и на покой.

– Где же автобус? Уж продрогла вся? – поерзала бабка.

Тут послышался звук подъезжающей машины.

– Ну, вот и он, наконец, а то совсем замерзла.

Подтащив свой мешок к подножке автобуса, старуха попыталась поднять его на ступеньку и с тоской поняла, что уже не сможет сама это сделать.

Парень, сидевший в машине, подскочил.

– Сейчас-сейчас! Я помогу, бабуля!

Внес мешок, помог самой Ивановне взобраться на подножку и проводил до сидения.
– Спасибо, сынок!

– Ничего, мне не трудно.

– Правильный парень! – улыбнулся про себя Герман.

– Куда ехать-то тебе, бабуля? – спросил Толян, перехватив мешок у Антона, и поддерживая ее под руку.

– До последней остановки, сынок.

– Тогда давай сюда, на эти задние места, чтобы тебе не мешали и ты никому.

– Ну, что, устроились? – крикнул водитель, оглядываясь назад.

– Можно двигаться – ответил Толян. – Поехали, командир.

– Поехали, – тихо вздохнула Ивановна, отвернувшись к окну.

Глава 2. Переход

Автобус, натужно урча, сдвинулся и покатился дальше.

– Нет, - подумала Клара, - задам я, своему любимчику, за такую мою поездку. Точно опоздаю! – покачала головой .

Ветер усилился и разогнал туман.

– Погодка что надо!
– раздался голос сзади нее.

Клара обернулась. Голубые глаза парня, сидевшего рядом со старухой, смотрели весело и озорно.

– Красив, – подумала она. – Наверно такие вот глаза и нравятся женщинам.

Ей нравились другие мужчины волевые строгие, похожие вон на того гражданина, что стоял у передней двери, держась за перекладину.

– Надо же! Ни разу не повернулся в ее сторону. Скажите, какие мы гордые! Ну и ладно, обойдемся! – обиделась Клара.

Она давно привыкла, что мужчины оборачивались, когда она проходила мимо. Яркая, умная, сильная, она всегда нравилась мужской половине и не только у нас, но и в других странах, где приходилось бывать по работе. Со знанием пяти иностранных языков и силы воли, она в свои тридцать восемь лет многого добилась, и сумела сохранить и молодость и красоту. Смесь кровей и твердость характера, позволяла ей добиваться успехов не только в работе, но в личной жизни. Последний ее любовник только недавно получил отставку, и сердце было свободным.

Но она была не права. Герман заметил ее сразу, как вошел в автобус. Она ему понравилась и сердце ухнуло.

– Давно со мной такого не было! – думал Герман, незаметно наблюдал за ней.

Сейчас он мучительно пытался представить, кем же она работала и работала ли вообще.

– Может так рано от своего любовника едет? Нет, не похоже. Слишком самолюбива и горда. И божественно красива! Хотелось бы познакомиться. А как подойти? Что-то надо придумать.

Ветер стихал, и дождь мелко сыпал за окнами.

– Ой, что это?

Крик покатился по салону.

– Стойте! Стойте! – кричала одна из девушек, вглядываясь в свое окно, и показывала пальцем. – Там кто-то лежит! Вон! Совсем рядом с дорогой!

Машина чихнула и остановилась.

– Что случилось? – обернулся водитель.

– Там…там…- на ее лице читался ужас.

Сквозь мутную пелену Герман разглядел тело, лежавшее около дороги. Все бросились к окнам.

– Господи! Кто же это? – перекрестилась старуха.

– Сейчас посмотрим! – бросил Толян и выскочил через открывшуюся дверь наружу. За ним спрыгнул и Герман.

На обочине дороги лежало тело женщины в странной позе, как будто она спала, свернувшись от холода. Старое пальтишко, грязное и короткое, едва прикрывавшее колени, сбившийся платок, рваные шерстяные чулки, да еще и без одного ботинка.

– Что будем делать? – спросил Толян у Германа, принимая его главенство.

– Надо перевернуть и посмотреть, жива ли.

– Вряд ли, – брезгливо сморщившись проговорил сквозь зубы и сплюнул.
– Знаю я таких, – вспоминая свою непутевую тещу.
– Надо вызывать милицию. Пусть они разбираются.