Поэты пушкинской поры
Шрифт:
Превыше звезд поставлю мой престол,
К моим стопам падут цари рабами…»
Ты рек – и пал, главой склонясь на дол!
Угаснет день – и путник утомленный
Зайдет сюда – и труп увидит твой.
«Вот смертный тот, – он скажет, изумленный, —
Кто управлял Вселенныя судьбой,
Кто услаждал свой слух цепями рабства,
Под чьей стопой являлась степь кругом,
Стенал народ под варварским жезлом!»
Чудовище, природой отчужденный,
Проклятие с забвеньем твой удел!
Твой труп, один, лежит непогребенный,
Лишь хищный вран крылом его одел!
Где замыслы гордыни величавы?
Как сорванный ветрами лист сухой,
Исчез и след твоей гремевшей славы…
Дрожи, тиран, не дремлет мститель твой!
БЕРЕГА ВОЛХОВА
Посвящено Алексею Романовичу Томилову
День упадал во глубь лесов;
В долине вечер воцарялся,
И меж высоких берегов
Спокойно Волхов разливался.
Над ним нависнувши стеной,
Твердыни праздные
[3]
дремали,
Вблизи синел курган крутой,
И тени на водах лежали.
Воспоминанья прошлых дней
На сих местах в моей душе теснились:
Так – здесь толпы богатырей
С пришельцами за кров родимых бились;
Правдивым мщением кипела русских грудь,
Свободу жизни ограждая, —
И часто Волхова багр овел светлый путь,
Враждебных трупы увлекая.
Быть может, богатырь на камне сем острил
Свой меч, притупленный щитами;
Иль, обессиленный, склонясь над ним, просил
Он у Небес победы над врагами.
Теперь всё смолкло здесь! Лишь в бурю вран
кричит,
Гнездяся в башне позабытой;
На ржавых вереях дверь дряхлая скрыпит,
И свищет ветр в стене разбитой.
Иль время иногда рушительной рукой
С вершины камни обрывает, —
И Волхов с шумом поглощает
Потомков древности святой.
Так старец, ослабев от бед,
Теряет ветхие седины,
И алчной вечности пучины
Уносят их минутный след!..
О Волхов! берегов твоих
Не оглашает днесь ни голос грозной битвы,
Ни тяжкий стон последния молитвы,
Ни вопли дев с полей родных.
К тебе певец идет с довольною душой:
Он любит с башни зреть, задумчивости полный,
Как ты волнуешься сребристою струей,
Колебля рыбарей разбросанные челны;
И перед ним цветущее село
Склоняется над тихими водами,
Любуяся в их светлое стекло;
Здесь берег обнялся зелеными лугами,
Там он стеной песчаною обвис,
И ели древние над ним шатром сплелись!
Мне не забыть тех томных впечатлений,
Питавших мысль мою при Волховских струях.
Картинные брега, я помню вас в мечтах,
Как помнят призраки веселых сновидений!..
К НЕВЕРНОЙ
Не отравляй моей тоски
Улыбкой, ласкою притворной
И сердца снова не влеки
К мучениям любви упорной!
Невинный жар твоих ланит,
Очей веселое сиянье, —
Всё помню я, – но не слетит
Ко мне любви очарованье.
Нет, не слетит оно назад
К моей душе полузабытой:
Так оставляет аромат
Сосуд, небережно разбитый!..
Федор Антонович Туманский
1799–1853
Современник А.С. Пушкина, который принимал участие в подготовке издания стихотворений Пушкина. Был дружен с А.А. Дельвигом и Е.А. Баратынским. Писал удачные стихи в духе элегической лирики 1820-х годов. Самое знаменитое стихотворение – «Птичка». Оно ценилось современниками даже выше одноименного пушкинского.
РОДИНА
Есть на земле безвестный уголок,
Уединенный, неприметный:
Знакомый луг, знакомый лес, поток,
И в них дух добрый и приветный.
Он издавна живет в том уголке,
Летает птичкой по дубравам,
Шумит в бору, купается в реке
И улыбается забавам.
Сберется ль в луг красавиц хоровод —