И снилось мне: заря туманная,В полях густеющая мгла,И сосен кровь благоуханная —Светлотекущая смола.И кто-то мне родимым голосомВсё то же на ухо твердит, —Так в сентябре несжатым колосомПустая нива шелестит.Но тайна слов тех не разгадана…Гори, последний свет, гори,И смолью сосен, дымом ладанаКурись, кадильница зари!
Мать
С ещё бессильными крыламиЯ видел птенчика во ржи,Меж голубыми васильками,У непротоптанной межи.Над ним и надо мной витала,Боялась мать – не за себя,И
от него не улетала,Тоскуя, плача и любя.Пред этим маленьким твореньемЯ понял благость Вышних Сил,И в сердце, с тихим умиленьем,Тебя, Любовь, благословил.
Кораллы
Широко раскинулся ветвями,Чуждый неба, звуков и лучей,Целый лес кораллов под волнами,В глубине тропических морей.Миллионам тружеников вечных —Колыбель, могила и приют,Дивный плод усилий бесконечных,Этот мир полипы создают.Каждый род – ступень для жизни новой —Будет смертью в камень превращён,Чтобы лечь незыблемой основойПоколеньям будущих времён;И встаёт из бездны океана,И растёт коралловый узор;Презирая натиск урагана,Он стремится к небу на простор,Он вознёсся кружевом пурпурным,Исполинской чащею ветвейВ полусвете мягком и лазурномПреломлённых, трепетных лучей.Час придёт – и гордо над волнами,Раздробив их влажный изумруд,Новый остров, созданный веками,С торжеством кораллы вознесут…О, пускай в глухой и тёмной доле,Как полип, ничтожен я и слаб, —Я могуч святою жаждой воли,Утомлённый труженик и раб!Там, за далью, вижу я: над намиНовый рай, лучами весь облит,Новый остров, созданный веками,Высоко над бездною царит.
Голубка моя…
Из Бодлэра
Голубка моя,Умчимся в края,Где всё, как и ты, совершенство,И будем мы тамДелить пополамИ жизнь, и любовь, и блаженство.Из влажных завесТуманных небесТам солнце задумчиво блещет,Как эти глаза,Где жемчуг-слеза,Слеза упоенья трепещет.Это мир таинственной мечты,Неги, ласк, любви и красоты.Вся мебель кругомВ покое твоёмОт времени ярко лоснится.Дыханье цветовЗаморских садовИ веянье амбры струится.Богат и высокЛепной потолок,И там зеркала так глубоки;И сказочный видДуше говоритО дальнем, о чудном Востоке.Это мир таинственной мечты,Неги, ласк, любви и красоты.Взгляни на канал,Где флот задремал:Туда, как залётная стая,Свой груз кораблиОт края землиНесут для тебя, дорогая.Дома и заливВечерний отливОдел гиацинтами пышно,И тёплой волной,Как дождь золотой,Лучи он роняет неслышно.Это мир таинственной мечты,Неги, ласк, любви и красоты.
Я никогда так не был одинок…
Я никогда так не был одинок,Как на груди твоей благоуханной,Где я постиг невольно и нежданно,Как наш удел насмешливо-жесток:Уста к устам, в блаженстве поцелуя,Ко груди грудь мы негою полны,А между тем, по-прежнему тоскуя,Как у врагов, сердца разлучены.Мы далеки, мы чужды друг для друга:Душе с душой не слиться никогда,И наш восторг, как смутный жар недуга,Как жгучий бред, исчезнет без следа.Мне за тебя невыразимо грустно,Ты тихо взор склонила предо мной,И, нашу боль скрывая неискусно,Мой бедный друг, как жалки мы с тобой…
Надежда Тэффи
Надежда Александровна Лохвицкая (1872–1952) выступала в печати под псевдонимом Тэффи.
Писать начала ещё в детстве, но литературный дебют состоялся лишь в тридцатилетнем возрасте. Впервые выступила
в печати со стихотворением «Мне снился сон…» в 1902 году в журнале «Север», затем последовали рассказы в приложении к журналу «Нива» (1905). В годы русской революции (1905–1907) сочиняет острозлободневные стихи для сатирических журналов. В 1910 году, на пике славы, вышел двухтомник рассказов и первый сборник стихов «Семь огней». Двухтомник «Юмористические рассказы» до 1917 года был переиздан более 10 раз.
Оказавшись после 1918 года в эмиграции, Тэффи больше всего сожалела об утрате русского театра. В Берлине и Париже продолжали выходить её книги, и исключительный успех сопутствовал до конца долгой жизни. Умерла 6 октября 1952 года в Париже.
Марьонетки
Звенела и пела шарманка во сне…Смеялись кудрявые детки…Пестря отраженьем в зеркальной стене,Кружилися мы, марьонетки.Наряды, улыбки и тонкость манер, —Пружины так крепки и прямы! —Направо картонный глядел кавалер,Налево склонялися дамы.И был мой танцор чернобров и румян,Блестели стеклянные глазки;Два винтика цепко сжимали мой стан,Кружили в размеренной пляске.«О если бы мог на меня ты взглянуть,Зажечь в себе душу живую!Я наш бесконечный, наш проклятый путьЛюбовью своей расколдую!Мы скреплены тёмной, жестокой судьбой, —Мы путники вечного круга…Мне страшно!.. Мне больно!.. Мы близки с тобой,Не видя, не зная друг друга…»Но пела, звенела шарманка во сне,Кружилися мы, марьонетки,Мелькая попарно в зеркальной стене…Смеялись кудрявые детки…
Подсолнечник
Когда оно ушло и не вернулось днём, —Великое, жестокое светило,Не думая о нём, я в садике своёмПодсолнечник цветущий посадила.«Свети, свети! – сказала я ему, —Ты солнышко моё! Твоим лучом согрета,Вновь зацветёт во мне, ушедшая во тьму,Душа свободного и гордого поэта!»Мы нищие – для нас ли будет день!Мы гордые – для нас ли упованья!И если чёрная над нами встала тень —Мы смехом заглушим свои стенанья!
Монахиня
Вчера сожгли мою сестру,Безумную Мари.Ушли монахини к коструМолиться до зари…Я двери наглухо запру.Кто может – отвори!Ещё гудят колокола,Но в келье тишина…Пусть там горячая зола,Там, где была она!..Я свечи чёрные зажгла,Я жду! Я так должна!Вот кто-то тихо стукнул в дверь,Скользнул через порог…Вот чёрный, мягкий, гибкий зверьК ногам моим прилёг…– Скажи, ты мне принёс теперьГорячий уголёк?Не замолю я чёрный грех —Он страшен и велик!Но я смеюсь и слышу смехИ вижу странный лик…Что вечность ангельских утехДля тех, кто знал твой миг!Звенят, грозят колокола,Гудит глухая медь…О, если б, если б я могла,Сгорая, умереть!Огнистым вихрем взвейся, мгла!Гореть хочу! Гореть!
Есть у сирени тёмное счастье
Есть у сирени тёмное счастье —Тёмное счастье в пять лепестков!В грёзах безумья, в снах сладострастья,Нам открывает тайну богов.Много, о много, нежных и скучныхВ мире печальном вянет цветов,Двухлепестковых, чётносозвучных…Счастье сирени – в пять лепестков!Кто понимает ложь единений,Горечь слияний, тщетность оков,Тот разгадает счастье сирени —Тёмное счастье в пять лепестков!
Марина Цветаева
Марина Ивановна Цветаева родилась 8 октября 1892 года в Москве. Отец – учёный (филолог и искусствовед), мать – пианистка.
С 1899 по 1902 годы училась в Музыкальном Общедоступном училище в классе фортепиано. С 1902 по 1905 годы жила за границей и училась в разных пансионах.
В 1910 году напечатала первый сборник стихов. В 1912 вышла замуж за Сергея Эфрона. Вскоре у них родилась дочь Ариадна. В 1922 году эмигрировала к мужу в Прагу, который там уже жил, а через несколько лет они переехали в Париж. В 1925 году у них родился сын Георгий. В 1939 году вернулась с сыном в СССР следом за мужем и дочерью, которые вернулись чуть ранее. Вскоре муж и дочь были арестованы (С. Эфрона расстреляли в 1941 году).