Поэзия вагантов
Шрифт:
(«Versus modicos et Musae pauperis ausum…»)
Печатается по «Carmina medii aevi», ed. H. Hagen, Bern, 1877, p. 193. Стихотворение из бернской рукописи XII в. под заглавием «К нищенствующему стихотворцу, стихами и хвалу и дары себе вымогающему». Стихотворение обычного ученого антикизирующего стиля, с условным обращением «Цецилиан», заимствованным едва ли не из Марциала.
(«Rura tibi, mannus, domus, esca, pecunia, pannus…»)
Печатается no
[I] «Care pater, patria redolens pietate patronus…» (II, 8); [II] «Nate, vale, studio sollemnis, ut audio, patris…» (II, 9); [III] «Non quia spes vitae mihi sit, sed olore magistro…» (II, 1); [IV] «Delicias sine messe seris, dum quastibus audes…» (II, 2))
Печатается no «Sitzungsberichte der Bayer. Akademie der Wissenschaften», 1872, p. 561 сл., публикация В. Ваттенбаха. Матвей Вандомский (ок. 1130–1190) — один из самых типичных представителей «овидианского возрождения» XII в., преподаватель словесных наук в Орлеане и Париже, плодовитейший поэт, автор получившего широкую известность учебника стихотворства в стихах (правила и образцы описаний лиц, мест, времен года, разбор тропов и фигур и пр.) и множества стихотворений и небольших поэм, часто — на античные темы. Его письмовник — стихотворное переложение тем из настоящих письмовников, очень многочисленных в XI–XII вв. (клирик просит у папы помощи от утеснений клира со стороны мирян, а папа отвечает, что клир сам заслужил это своими пороками; друг сочувствует другу, потерявшему свои деньги при переезде в Италию, и т. д.), но развернутое риторически до предельной цветистости по образцу «Героид» и понтийских посланий
Овидия. По стихам Матвея Вандомского и Серлона Вильтонского (см. ниже) читатель может представить себе характер «овидианства» XII в. до его социального опускания в творчество вагантов.([I] «Pronus erat Veneri Naso, sed ego mage pronus…»
[II] «Quadam nocte, loco quadam, cum virgine quadam…»
[III] «In bivio ponor, binas amo, ducere conor…»
Dronke, p. 493, 503, 505)
Серлон Вильтонский, англичанин, живший и учивший преимущественно в Париже, был современником Матвея Вандомского и тоже занимался дидактической поэзией, но уже больше напоказ, чем для практических нужд: его «учебные» стихи, демонстрирующие целые наборы слов, сходных по звучанию и различных по значению, — это фейерверк поэтических каламбуров, лишь для вида мотивированных дидактическим заданием. Однако главным пристрастием Серлона была любовная поэзия — здесь он разрабатывает те же овидиевские мотивы, но доводит их эротизм до такой предельной остроты, которая уже заставляет предчувствовать конечный кризис «овидианского возрождения». Его стихотворение «Где, неважно, неважно — когда…» еще сто лет назад французский филолог Б. Орео, впервые извлекший его из рукописи, решился опубликовать только до 26 стиха. Потом Серлон пережил тягчайший душевный кризис, постригся в монахи и умер аббатом цистерцианского монастыря, известным своей святостью.
(«De tribus puellis»)
Печатается по изд. «La „com'edie“ latine en France au XIIe si`ecle», ed. G. Cohen, P., 1931, v. II, p. 233). Поэма французского происхождения середины XII в., тоже характерная для средневековой разработки овидианской эротики, совершавшейся в «ученой» поэзии параллельно с вагантской «низовой» поэзией. Принадлежит к обширной средневековой псевдо-Овидиане: из трех известных рукописей две называют автором стихотворения Овидия. Слово «комедия» в средневековой латыни давно утратило всякие ассоциации со сценой и в терминологии тогдашних теоретиков литературы означало просто стихотворный рассказ о простых событиях, простым стилем и со счастливым концом. Такие «комедии» сочинялись в школах, особенно в северной Франции и Англии; самые ранние из них перерабатывают (через вторые руки, конечно) сюжеты настоящих античных (плавтовских) комедий, потом содержание их осовременивается, намечается отчетливый уклон к бытовой топике и развлекательности, и наконец, в переложении на новоевропейские языки, эти «комедии» становятся одними из первых стихотворных фаблио. «Комедия о трех девушках», сосредоточивающая внимание не на развитии сюжета, а на описательных деталях, стоит в стороне от этой основной линии развития «элегической комедии».