Пофигизм. Введение
Шрифт:
Я фаталист. И считаю, что судьбу нашу соткали где-то выше. И не в наших силах принципиально ее изменить, но только от нас зависит: пройдем мы по ней с гордо поднятой головой или проползем на коленях. Люди стремятся к тебе тогда, когда от тебя исходит сила. Слабые нотки ощущаются окружающими как запах поражения. Силы в большинстве «человеков» и так немного, поэтому они и предпочитают быть где-то рядом с ней. И если энергия на исходе, лучше спрятаться, как делают дикие звери, в темную нору, переждать там, обратиться к природе и ждать, когда природа даст тебе новые силы. Не стоит пытаться брать их у людей – не дадут. А если просить будешь – отберут то, что осталось. Лежачего не бьют! Его топчут! Силы придут, но позже. И только от высших сил – там их в достатке. И там их не жалко. Нужно просто уметь обращаться к этому источнику. Некоторые люди как ГЭС. Они мощные и несут энергию многим, очень многим.
Моя душа поёт! Поёт вместе с ветром, дующим с востока, наслаждается дождём, радуется молниям, сверкающим в вышине, гремит, грохочет вместе с громом.
– Безумец!.. Простудишься, подхватишь воспаление лёгких…
– Да он же пьян!..
– Обкололся!..
Смеюсь угрюмому небосводу, низвергающему океаны воды на меня, смеюсь прохожим, не желающим даже на секунду остановиться и разделить со мной вместе чудесный миг бушующей стихии, что так подходит к моему состоянию сейчас. Блеснула молния. Гром ударил канонадой. Стихия со мной была согласна. И я с ней продолжил свой бесшабашный бег по улицам прекраснейшего из городов. Но вот помаленьку начало всё утихать. И грустно стало немножко, что краток был этот миг единства. Промокший и продрогший, я возвращаюсь домой к себе. И пишу при активном участии Купидона.
P. S. Температура у меня сейчас 39,2 по Цельсию. Настроение отличное!
Иногда…
Иногда нам так нужно просто обнять кого-то, и услышать всего три слова: всё будет хорошо», и заснуть на чьём-то плече, и выплакаться кому-то, и попросить кого-то остаться и не оставлять тебя в одиночестве. Иногда, уходя, так хочется, чтобы тебя попросили остаться, остаться навсегда. «Любовь – с казка мужской мечты и женской, она не смешивается с жизнью. Она возникает в ней как сновидение и уходит из нее, как сновидение, иногда оставляя по себе поразительные воспоминания, иногда не оставляет никакого следа – только ранив душу сознаньем, что было что-то, чего больше нет, чего не будет, чего не вспомнишь, не вызовешь опять никакими усилиями»… [10]
10
К.Бальмонт.
А может, то, что мы ищем, нельзя охватить и осознать логическим путем аналитического мышления? Может, это как музыка, поэзия, живопись? Эта божественная способность порождать красоту, доступная единицам, гениям? Недосягаемое… Вчера разговаривал с человеком. Долго. О многом. В сущности, был разговор людей о людях. А разговора могло и не быть. Духовно. Этой гипотетической идиллии мешает не физическое отдаление, а расстояние, обусловленное различием культур двух людей, как проекция мироощущений, традиций. Для чего я читаю книжки? Привычка? Мода? Рекомендация человека, который для меня много значит? Или просто тяга к новой информации? На фига? Информации и так льется чрезмерное количество в тело через все мыслимые органы восприятия. Мода проходит. А привычка? Задумался… Хорошая это все-таки привычка. Ведь научился же фильтровать информацию. Я не могу позволить себе, чтобы в моей машине на заднем сиденье валялась книга с названием «Комбат атакует» или «Спецназ выходит на связь». Я не смотрю «Бригаду», не люблю русский рок, у меня нет компакт-диска Сереги с «Черным «бумером». Я читаю Роббинса, Синкевича, смотрю старое кино с Марлен Дитрих. И свои первые деньги я потратил не на «бэху» семилетнюю, как
у пацанов, а на поездку в Стокгольм. Может, поэтому я одинок? Хм… одиночество… заходишь в цветочную лавку, а там приветливая девушка-продавец лет эдак 23-40, указываешь ей на цветы, она переспрашивает на всякий случай, те или нет, спрашивает, как лучше упаковать. Отдаёшь деньги, забираешь цветы, выходишь на улицу и даришь цветы первой встречной девушке от 18 до 50, просто сказав: «Это вам»… И уходишь, ведь никто не сможет сказать, почему ты это сделал. Есть люди, для которых жизнь – это озеро или море. Они любуются его видом, наслаждаются мягким прикосновением воды. Но есть люди, для которых жизнь – это колодец. Они пытаются погрузиться в холодную неопределенную, но чем-то завораживающую бездну, не ведая, что этот колодец для их человеческого взора необозрим. Чтобы разглядеть что-то, они начинают спускаться все дальше и дальше, по сплетенным ими же веревкам. Но в конце концов этот искусственный помощник заканчивается, а они все верят, что дальше что-то есть, они тянутся туда… и в итоге нверевки обрываются. Где грани разумного? Как научиться пить из колодца, а купаться в озерах? Да, настоящий интеллигент – это человек, много думающий о том, что его совершенно не касается.
Кто-нибудь знает формулу покоя? Какой покой? Нас имеют – мы крепчаем (девиз, который высвечивается у меня в последнее время). Что за на фик!? Тоска зелёная, ничего не происходит… nothing going on. Пришел на работу, привычно навалилась небольшая куча
«гимора». Естественно, по большей части надуманного. Как обычно, я моментально покрылся панцирем, хорошо отполированным и крепким настолько, чтобы всякое дерьмо поскорее скатилось с меня. Совсем не новая, и даже основательно устоявшаяся мысль промелькнула в башке: «Щас посмотрим, кто кого больше боится». Рабочий день сокращает жизнь на 8 часов, делайте выводы. Кстати, занятие ерундой на рабочем месте развивает боковое зрение, слух и бдительность в целом! А блядь – это не бранное слово, а звук, с которым у вас в офисе отключается интернет. Эх, вот сижу на работе и такая хрень в голову лезет: почему, когда ты разговариваешь с Богом, это названо молитвой, а когда Бог с тобой – шизофренией? Так, всё, марш работать! В такую жару хочется только холодного пива и горячую женщину. И то, и другое лучше употреблять в больших количествах, не ограничивая себя в удовольствии, удобно устроившись где-нибудь в тени, под шум листвы, морского прибоя ну или хотя бы у вентилятора. Упс-с, о чём это я? Отпуск только в августе, так что сейчас – работать, работать, работать, работать… Но мысли почему-то вертятся по кругу и возвращаются все время в одну точку – никак они не могут ее проскочить, круг потому и круг. Каждый из нас, мужчин, иногда за сумерками своего мужского примитивизма чувствовал в себе пробивающийся луч какого-то особенного отношения к женщине: не просто вожделение и страсть, а что-то большее, что-то за гранью понимания и ощущения, когда хочется не просто обладать женщиной, а зачерпнуть то неиссякаемое тепло и едва уловимый, ускользающий аромат женского тела, в котором были соединены неведомым творцом воедино в один букет запахи гор, лесов, рек, всего лучшего, что было создано на земле. Ты ощущаешь в себе потребность прикосновения ее ласковых рук, создающих иллюзию вечного покоя; нежного голоса, звенящего, как колокольчики апостола Петра, зазывающего в ворота рая; учащенного дыхания, сводящего с ума самого крепкого разумом мудреца; обжигающих любовью и страстью глаза, а также вырывающихся через тысячи лет стона и крика женщины, бесконечно и искренне благодарной тому, кто стал причиной его.Много песен о любви хороших сложено. Я слажаю вам еще одну. Путь к сердцу женщины лежит через уши, к сердцу мужчины – через желудок. Это притом что она не умеет готовить, а я не могу двух слов связать. Но пока этого не случилось, готовлю себе сам. Забубенисто я вчера сосисочки сварил. Начал устанавливать веб-сервер дома, и поставил на кухне сосиски варить, в результате, пока налаживал сервак, конфигурил всё, забыл про сосиски напрочь. Когда всё-таки вспомнил, было уже поздно, и, прибежав на кухню, я увидел просто обалденную картину. Приду домой – выложу фотки, я даже это всё сфоткал. Вода не выкипела, всё было «ок», только сосиски вскрылись и обнажили передо мной своё нутро. Смеялся я долго, меня почему-то очень это рассмешило. У меня однажды, правда, был случай пожестче, когда сосиски были поставлены не на огонь на плите, а в микроволновку. Там почему-то они взорвались вообще, как граната, и разлетелись на куски по всей микроволновке, а жрать очень хотелось, сосисок больше не было и денег тоже, в результате пришлось соскребать со стен ошмётки и потом их есть.
КУХНЯ ХОЛОСТЯКА. Я люблю печень линя. Поймав линя, нужно его высечь ивовым прутом. Линь огорчится. От огорчения, понятное дело, печень у рыбы увеличится. Тогда её и нужно готовить» [11] .
А вообще, с тех пор как я узнал, что творог добывают не из вареников, я с подозрением и осторожностью отношусь к любой еде. Вот только не повезло с соседями: подходишь к квартире, а на всю лестничную клетку обалдено пахнет едой. В одной квартире, наверно, котлеты жарят, в другой, явно, пирожки. Слюни не то что капают, они просто льются изо рта. Судорожно пытаясь их заглотить, ты заходишь в квартиру, проходишь на кухню, а там, кроме вчерашних макарон в кастрюльке ничего нет. Засада. А вообще, всех живущих на Земле людей можно поделить на три примерно равных группы по ещё одному признаку: способности испытывать счастье.
11
А.Холопов.
1. Треть не может быть счастлива в принципе. Всегда что-то очень не так, хотя бы погода. Часто становится героиновыми наркоманами или алкоголиками, но предполагаемого удовольствия всё равно получает гораздо меньше, чем ожидает.
2. Треть нуждается во внешнем источнике счастья. Влюблённости, религии, карьерном росте, славе и популярности,
семье и детях, больших деньгах, а также различных комбинациях перечисленного и многого другого. Как только источник пропадает, отключается или теряет мощность, всё, взгляд потухает, начинаются поиски свежачка. Самые, кстати, интересные и полезные для общества люди.
3. Треть имеет некий внутренний генератор счастья. Прёт без всякого компота, главное, не мешать. Часто являются источником счастья второй трети, сосуществуя в симбиозе, ибо счастье по сути своей штука не одинокая, им обязательно надо и очень хочется делиться. Друг с другом при этом уживаются на удивление плохо. Материального успеха в жизни достигают редко и случайно, потому что не нужен. Вот эти последние как раз и становятся, по-моему, дауншифтерами. В тот самый момент, когда понимают, что внешний источник не нужен, а вся деловая суета только мешает работать настоящему внутреннему источнику.