Погасшее солнце

Что-то дрогнуло в нем, он не мог смотреть на нее, ему хотелось обнять и защитить Лили, а не причинять эту боль. Он растерянно стал смотреть на ее оправдания, а затем… Джеймс не выдержал и просто ушел. Потому что не мог это терпеть.

***

Несколько мгновений до этого…

– О, Каролина, - Джеймс аккуратно дотронулся до хрупкого плеча. Черноволосая, бесспорно красивая девушка повернулась и окинула его взглядом, который не значил ничего.

– Ты хочешь меня бросить? Я угадала?
– она бросила это резко, словно слова - это что-то колючее и она не могла это держать.

Джеймс ошарашено уставился на нее, откуда она могла узнать? Он рассказал об только Блэку и все.

– Да, но…

– Ты меня не любишь, - она смотрела в пол, а ее голос мог заморозить любого.
– И никогда не любил, а так же не полюбишь.

Поттер замялся. Все это как-то неправильно, так не должно быть. Ведь, правда?

– Ты подслушала?

– Я же Слизеринка, мы все такие гадкие, что вас, Гриффиндорцев, от нас тошнит, - она хмыкнула.
– И я считаю, что если вы так и вправду думаете, то почему бы вам не подыграть? Только… настоящие монстры среди вас, Поттер. А вы их усердно не видите.

Каролина посмотрела на него грустным и яростным взглядом. Он видел, что ей действительно больно.

– Когда-то, на курсе пятом, ты сказал, что я нравлюсь тебе, - Эйвери сняла серебряный браслет со своей руки и протянула ему.
– Ты подарил его в знак своей симпатии. Но это оказалась игра. Отдай его Лили, ей он больше пойдет.

Каролина повернулась, и хотела было уйти, но Джеймс схватил ее за руку и развернул к себе. Она смотрела на него не хитрым, уже даже не холодным взглядом, как обычно. На него смотрели больные черные глаза, которые мерцали странным блеском. Блеском пустоты.

– А что будет с тобой?

– Я… пойду к Пожирателям, умру на каком-нибудь из рейдов или выйду замуж за аристократа, которого никогда не полюблю.

В ее голосе был цинизм, он был пропитан этим качеством.

– Я сожалею.

– Мне твои сожаления ни к чему, сама справлюсь, - и, вырвав свою руку, она побежала к выходу. Но прежде, чем открыть дверь, Каролина Эйвери оглянулась в последний раз, и Джеймс отчетливо увидел, что ее глаза заслезились. Она развернулась на каблучках и выскочила из помещения. Кажется, навсегда.

В нашу жизнь приходят и уходят люди. Кто-то меняет нас, кто-то портит. Но никто, никогда не задержится навсегда. Ты один и это - твоя карма.

– Как трогательно, - вдруг прошептала скользкий голос. Джеймс повернулся и увидел ту, которую не хотел бы увидеть.

– МакКиннон, - прошептал он сквозь зубы.

– А как же без меня?
– яркая красная помада на губах и язвительная улыбка. Такова ее натура.

– Когда же ты оставишь нас в покое?
– холодно проговорил Джеймс.

– Тогда, когда отомщу.
– Ее голос из приторно сахарного стал грубым.
– И когда заберу то, что по праву мое.

Джеймс засмеялся. Он взглянул на небесно-голубые глаза, что когда-то были родными, и прошептал:

– Какая же ты наивная. Ты больше не нужна Сириусу. И никогда не была нужна. У него уже есть другая на уме.

Он кивком указала назад. МакКиннон повернулась и увидела, как ее Сириус смотрел на эту новенькую… кажется, Клару. Он смотрел на нее так… нет, он даже не смотрел на нее, а прожигал в ней дырки, и Марлин на секунду почувствовала такую боль, что ее легкие готовы были взорваться.

– Знаешь, чему учат сказки?
– вдруг сказал Джеймс.

– Чему же?
– стальным тоном спросила Марлин, не отрывая от парочки глаз.

– Плохие никогда не выигрывают. Потому что добро сильней.

– Значит, я плохой персонаж?
– задумчиво проговорила она и повернулась лицом к Сохатому.
– А кто же Лили в этой сказки?

Джеймс задумался. Кто она? Кто она такая? Принцесса, фея… Кто она в этой истории?

– Я не знаю.

Марлин усмехнулась и покачала головой.

– С виду она такой ангел. Такая хорошая, - она начала парировать.
– Мерлин, меня тошнит от того, что все думают, будто она такая светлая. Она - тварь. Я купилась на ее внешность, заключила с ней пари… Лили Эванс должна была влюбить тебя в себя, Джеймс. И таким образом я бы избавилась от Каролины, что так мозолила мне глаза, - Марлин посмотрел сквозь него.
– У нее это вышло. У этой маленькой дряни все прекрасно вышло, я не ошиблась, когда выбрала ее.

Джеймс застыл. Ее слова ранили. Сохатый не мог поверить. Лили не могла так поступить, она же такая хорошая. Кто угодно, но только не она.

– Ложь!
– выкрикнул Джеймс, который еле-еле себя сдерживал.

– Если не веришь, спроси у нее.
– Марлин улыбнулась, глядя на эту картину. Она умилялась своей работой.

Поттер, сверкнув глазами, пошел от нее в поиски Лили, но МакКиннон знала, что он ее не найдет. Она уже давно должна быть мертва.

Она развернулась и посмотрела на танц-пол. Никаких рыжих волос, но…

– Нет, - тихо прошептала она.
– Да будь проклят тот день, когда я встретила эту бестию.

Марлин проклинала себя и весь мир, она смотрела на это знакомое лицо и понимала, что ее план не удался. Но что пошло не так? Неужели Римус Люпин не подложил стакан?

– Вот идиот, - прошипела она, и вдруг ее осенило. Лили же не дура, она может прекрасно догадаться, что что-то не так. К тому же, поведение Римуса для всех было странным и, рано или поздно, они узнают, кто наложил заклинание, и у нее будут огромные проблемы.

Марлин вышла из клуба.

“Что делать?”

“Надо снять заклинание с Римуса. Избавиться от доказательств”

Она вздохнула. Ей был нужен он, но это слишком опасно. Пришел финал, и надо избавляться от всего, что может выдать ее.

МакКиннон шла минут пятнадцать до главных ворот. Вскоре, зайдя в них, она поспешно направилась в свою гостиную.

– Лунный камень, - портрет отворился, и она пошла в комнату мальчиков.

Зайдя в комнату, она включила свет.

– Поднимайся, - грубо разбудила Римуса Марлин. И бедный Лунатик вынужден был встать.
– Ко мне!

Он не сопротивлялся, а как только подошел к ней, был прижат к стене, и она, дабы он не брыкался, схватила рукой его шею.

– Ты подложил стакан?
– прошептала МакКиннон, которая пыталась сдержать своих демонов. Но у нее это плохо выходило.