Поглощенный

– Ты заботишься обо всех, но не о себе. Можешь клясться своей задницей, что это не так, но я все равно буду звонить тебе во время этого дерьмового тура.

Я кладу ладони на покрытие стола так, чтобы не суметь дотянуться и не дернуть его за горловину футболки. Он меня так раздражает.

– Конечно, я забочусь о тебе и бабуле. Ей будет восемьдесят в ноябре. А ты... тебе едва двадцать. Моя работа - следить, чтобы ты не разрушил свою жизнь.

– Не начинай это...
– говорит он, но уголком глаза я замечаю возвращающуюся бабулю.

– Ты можешь не испортить хотя бы остаток сегодняшнего вечера?
– молю я шепотом.

– По крайней мере ради нее?

По его выражению лица кажется, что брат сомневается, словно он хочет провести остаток вечера, рассказывая мне, как тупо ехать с Лукасом в тур, но за мгновение до того, как бабушка садится на место, чешет свои светлые волосы и пожимает плечами.

– Как бы то ни было, Сиенна, я тоже люблю тебя.

– Все будет хорошо. Со мной все будет хорошо. Это музыкальный тур, а не свадьба.

И поскольку я провожу ночь так и не в силах уснуть, то чуть ли не опаздываю на самолет. Когда прохожу через зону безопасности, пытаюсь вспомнить, запарковала я свой старый Mercury на почасовой или посуточной стоянке, и только когда сажусь на первый рейс, осознаю, что оставила сумку почти со всей своей обувью в фойе бабушкиного дома.

Так что во время пересадки в Фениксе я пишу Сету, чтобы он проверил мою машину (поскольку у него есть запасной ключ) и выслал мне обувь, как только я узнаю и сообщу ему мой обратный адрес.

Пока жду его ответ, получаю уведомление Facebook. Это новое сообщение от Тори, моей самой близкой подруги и бывшей соседки, с которой я жила в Лос-Анджелесе.

Виктория Абрамс: Подожди, я только что проснулась и прочла, что твоя задница будет здесь сегодня вечером и завтра тоже? Я визжу от радости, но стоит признаться, немного волнуюсь. Что происходит? Ты вернулась работать в Эхо Фоллс, не так ли?

Пока не спалось прошлой ночью, я связалась с Тори, написав, что буду в городе следующие двое суток, так как тур YTS официально стартует завтра ночью. Я не упоминала Лукаса или свое согласие отправиться в тур с его группой, но было бы совсем некрасиво приехать в Лос-Анджелес и не повидать ее.

Я делаю глоток теплого карамельного макиато и пишу ей ответное сообщение.

Сиенна Дженсен: Все хорошо, обещаю. Я буду в городе, чтобы увидеться с Лукасом.

Так же как всегда бывает с Кайли, когда мы обмениваемся сообщениями, Тори требуется вечность, чтобы ответить. Когда приходит сообщение, оно содержит всего одно предложение, и я знаю, что Тори писала и переписывала его несколько раз.

Виктория Абрамс: Это связано с той песней "Десять дней", что постоянно крутят по радио?

Я кривлю губы на одну сторону. Конечно, Тори уже слышала эту песню - ее ежедневные поездки на работу - отстой, так что она бесконечно слушает музыку, чтобы убить время за рулем. Прежде чем могу ответить на ее вопрос, звонит мой телефон.

– Доброе утро, Виктория, - отвечаю я.

Она шумно выдыхает.

– Итак, песня о тебе?

– Ага.

Женщина, сидящая рядом со мной, фыркает и отворачивается, прежде чем закрыть свое лицо пурпурно-золотым платком. Я бросаю на нее раздраженный взгляд, даже несмотря на то, что скорее всего, она не видит этого.

– Подожди секунду, Тори, - хватая сумочку, ручную кладь и свой кофе, я плетусь к воротам с меньшим количеством народа. Как только нахожу уединенное место, то бросаю свои вещи на кресло и прикладываю телефон к уху.
– Ты еще здесь?

– Ты ни за что от меня сейчас не избавишься, - она все еще зевает, и когда я отодвигаю телефон от уха и смотрю на время, то понимаю почему. В Лос-Анджелесе сейчас только 8:05 утра, а это значит, Тори собирается на работу. У нее осталось меньше часа, чтобы добраться до своего кабинета.
– Ладно... ты с Лукасом Вульфом?

Это грубо и в точку, так что я почти могу слышать то, что она не сказала, но подумала: Ты вернулась к Лукасу после того, как он обращался с тобой пять месяцев назад?

Сгибаясь пополам, упираюсь предплечьями в колени и смотрю в пол, на круглые носки своих желтых балеток.

– Мы хотим попытаться, - говорю я наконец. Тори молчит, и я представляю, что она сейчас делает: она наполовину одета и сидит на краю дивана в квартире, что мы когда-то делили, при этом подруга медленно кивает головой (которая, вероятно, все еще обернута полотенцем).

– Ты опоздаешь, если не выедешь прямо сейчас, - предупреждаю я.

– Я не сумасшедшая, если ты об этом подумала. И хотя я не понимаю этого, но все еще не могу винить тебя за то, что ты желаешь этого мужчину. Я влюблялась бы раз за разом, если бы только Майки написал мне такую песню. Но клянусь богом, если тебя снова ранят, я сожгу его дом.

Я сжимаю губы вместе. Тори довольно хорошо все восприняла, учитывая ее глубочайшее призрение к Лукасу в течение последних нескольких месяцев. Черт, она поссорилась со своим парнем Майки из-за того, что он включил на вечеринке песню Your Toxic Sequel.

– Я люблю тебя, ты же знаешь это?
– спрашиваю я.

Она смеется и затем бормочет что-то о туши и тенях для век.

– Я поддержу тебя во всем, женщина. Я была бы мелочной сучкой, если бы злилась на то, что ты с кем-то встречаешься.

– Тогда спасибо за то, что ты не мелочная сучка, - говорю я, и Тори фыркает в ответ.

Настроение беседы вдруг становится расслабленным, и остаток нашего разговора проходит плавно. Следующие сорок пять минут я разговариваю с подругой, пока она едет на работу. Мы говорим обо всем, кроме Лукаса Вульфа. После того как кладу трубку, тащу свои вещи обратно к воротам номер девятнадцать и через час сажусь на свой рейс до Лос-Анджелеса.

Возвращение к Лукасу ожидаемо и абсолютно неожиданно.

Глава 7

Сиенна

Когда прибываю в аэропорт Лос-Анджелеса и включаю телефон, на экране всплывает новое сообщение от брата. Сет обещает заехать в аэропорт Нэшвилла и проверить, где припаркована моя машина, а также выслать мою обувь.

Следующее сообщение от Лукаса.

11:48 утра: Твой водитель будет на месте, как только прибудешь, в час дня. Потом ты моя.