Погоня за призраком
Шрифт:
— Ладно, убедили. Вы — профессионал, вам виднее, — согласился Николай Викентьевич. — А теперь давайте посмотрим, что интересного вам удалось добыть у конкурентов...
Ирина поднялась и подошла к полуоткрытой двери. Через щель ей был виден Анатолий Андреевич, который раскладывал на столе какие-то фотографии.
— Я не такая дура, чтобы не понять, что это были за снимки, — произнесла Ирина и поморщилась — Док нечаянно задел ее рану. — Микросхемы, вот что они добывали. Те самые ноу-хау, которые любая процветающая фирма держит в секрете, стараясь избежать подделок на мировом рынке. Все приличные бизнесмены думают о престиже, а Николай Викентьевич думал о том, как бы где что-то украсть и
Николай Викентьевич бесшумно поднялся с кровати, накинул на плечи халат и направился в ванную комнату. Послышался звук льющейся воды. Ирина приподнялась на локтях, щелкнула выключателем ночника, сощурилась, вглядываясь в циферблат настенных часов. Было почти два часа ночи.
Николай Викентьевич вышел из ванной, включил свет на кухне.
— Иришечка, ты почему не спишь? — раздался с кухни его голос.
— Ходишь, бродишь, вот и разбудил, — отозвалась Ирина, гася ночник. — Ты куда это собрался, на ночь глядя?
— Да так, по делам, — Николай Викентьевич щелкнул кнопкой электрического чайника, открыл холодильник, стал доставать из него какие-то закуски.
— Что за дурная привычка — есть по ночам!
— Ну что поделаешь — сова. Мои привычки не дурнее твоих. Я вот, например, не понимаю, как можно в течение четырнадцати часов, не отрываясь, просидеть у экрана монитора. Не знаю, что будет с твоими глазами лет этак через десять.
— Да ничего не будет, они у меня приспособленные, — сказала Ирина. — Главное — все время работать при свете, чтобы глазам не надо было адаптироваться при переходе из темноты комнаты к экрану монитора.
— Видишь, какая ты у меня умная. — Николай Викентьевич принялся с аппетитом уплетать бутерброды.
— А вот жрать по ночам — это очень вредно для сердца.
— И вот мне приснилось, что сердце мое не болит, оно колокольчиком в эмалево-желтом Китае на пагоде синей висит и тихонько звенит, дразня журавлиные стаи, — нараспев произнес Николай Викентьевич.
— Звени-звени. Попомнишь мои слова, — сказала Ирина и отвернулась к стене, накрыв голову подушкой.
Но как только дверь за Николаем Викентьевичем закрылась, она соскочила с кровати и бросилась к письменному столу в углу, на котором стоял плоский ноутбук. Ирина щелкнула кнопкой, компьютер пискнул, начав загружаться. Она довольно быстро вошла в систему. Протянула руку к портфелю Николая Викентьевича, который стоял под столом, открыла его, вынула пластиковую коробку с дискетами. Ирина сунула одну из дискет в дисковод. Компьютер выдал надпись на английском: для того чтобы открыть дискету, надо знать пароль. Ирина на мгновение задумалась, потом защелкала по клавишам, подбирая пароль. Минут через семь у нее получилось...
... — Передо мной были графические файлы. Рисунки, чертежи, объемные реконструкции, описания, спецификации. Все надписи были на английском, и я поняла, что на этот раз программный продукт украден у «Майкрософта». До сего дня я не хотела верить в то, что кражи — это система, жесткая и жестокая, из которой нет выхода. Я наивно полагала, что в прошлый раз подслушала разговор про некую одноразовую акцию. Что Николаша просто хотел поднять производство на новый уровень, ради этого и пошел на преступление. Но теперь оказалось, что это вовсе не так. Я насчитала около сорока трех краж, начиная со схем чипов «Оливетти» и заканчивая каким-нибудь там «ниссаном» с его новой системой впрыска топлива. До сих пор я наивно полагала, что изобретательство в нашей стране никому не нужно. Мой отец был изобретателем на заводе и получал за свою работу сущие копейки, а внедрять его изобретения никто не хотел. В общем, от изобретательства этого одна только головная боль. И тут выяснилось, что в других, «дико-капиталистических» условиях, когда жестокая конкуренция стала толкать производителей на
настоящее, а не мнимое развитие производства, кража технологических процессов или принципиальных микросхем — дело стоящее и очень доходное...Но я оказалась последней дурой, открыв этот графический файл. Николай просто устроил мне проверку. Он намеренно пришел домой с портфелем, в котором были документы, намеренно выложил коробку с дискетами па стол, когда якобы искал какую-то важную бумажку, и намеренно ушел в два часа ночи, чтобы узнать, полезу ли я за информацией. Я полезла и, конечно, оставила в системе следы, которые невозможно было никак стереть. Я попалась на крючок, как глупая золотая рыбка, которая может исполнить много разных желаний. Я не поверила его конкуренту Льву Анатольевичу и за это жестоко поплатилась...
Док закончил бинтовать плечо, девушка накинула рубаху, застегнула пуговицы.
— В общем, не поверила я Льву Анатольевичу, а зря. Скоро я нашла доказательства того, что действительно была нужна ему не как женщина, а как хакер-программист. И работу он мне предложил, прямо скажем, не в самый подходящий момент — в постели. Очень странно предлагать любимой женщине поработать, чтобы якобы она не чувствовала себя ущербной, правда? С такими-то деньжищами.
— Сквалыга, — не удержался от реплики Док. — И парней наших приказал замочить, чтоб не платить им двести пятьдесят кусков. Знаю я таких деятелей. Насмотрелся.
— Не знаю насчет ваших парней, но меня он купил с потрохами. Заставил колоть программы, сворованные у разных фирм. Это был самый что ни на есть обыкновенный промышленный шпионаж. Он воровал, а потом делал то же самое и выдавал за свое. При этом якобы «свое» держал в строжайшем секрете, чтобы, не дай бог, не вскрылось воровство. Знаете, какая у него служба охраны и боевики?
— Теперь знаем. Пришлось познакомиться, — кивнул я.
— Все его высокие технологии чужие, на разработках он экономит миллионы баксов. Это я ему их экономила. А потом мне надоело, и я ушла. Как говорится, в свободный полет. Ломала не то, что надо ему, а то, что нравится мне. Ну вот, недавно я взломала очень солидную компьютерную программу, которую, по словам разработчиков, взломать невозможно. Эта программа очень его интересовала, но я сказала: «Нет, с меня хватит. За все то, что ты со мной сделал, тебе, козлу, я эту программу ни за что не продам! Даже если предложишь миллион!»
— Ну и?.. — нетерпеливо спросил Док.
— Ну и попросила своих знакомых, чтобы они везде раззвонили, что такой-то взлом произведен, что я ищу покупателя через посредников. В общем, дала объяву да и укатила подальше от цивилизации на горный курорт. Там тебе и лыжи, и загар... И уже туда мне позвонили мои друзья-посредники, сказали, что нашелся солидный клиент, который готов выложить за взлом шестьсот кусков.
— Шестьсот? — не поверил я своим ушам. — Что же это за программка такая?
— Не пытайте, все равно не скажу, — помотала головой Ирина. — И учтите, она так надежно запрятана, что никто в жизни не найдет... Николай пронюхал про мой взлом, вычислил меня и начал доставать, я послала его подальше. Я должна была лететь в Москву на сделку и боялась, что его люди меня перехватят. А начался потом весь этот ужас: сбитый вертолет, ранение, погоня. Я ваших ребят приняла за людей Николая. Потом уже до меня дошло, что он специально так все сделал. В очередной раз загреб жар чужими руками...
— Теперь понятно, что они искали в вертолете, — сказал Боцман, поглаживая забинтованную ногу. — Компьютер, дискетки... Какую-нибудь зацепку, чтобы найти то, что ты взломала.
— И то, что Викентьич так беззастенчиво врал вам, ребята, называя Ирину дочерью, тоже понятно. Он был уверен, что живыми вам не уйти, — добавил я.
— Конечно, — согласилась Ирина. — Именно так. Они ничего не нашли в вертолете, и им срочно понадобилась я. Теперь-то я знаю, что он со мной сделает, когда я попаду к нему в руки.