Погоня

Он произнес эти слова тихо и спокойно, но она увидела, что в его глазах появилась тревога.

— Неужели дом упадет на нас? — со страхом спросила она.

— Только не этот дом, — твердо ответил Кромвель. — Он крепок, как скала в Гибралтаре.

Не успел он произнести эти слова, как огромные дымоходы начали крениться и падать. К счастью, они были на наружных стенах дома и падали наружу, не пробивая крышу. Самые серьезные повреждения получила стена, идущая вокруг дома: она треснула, и обломки рухнули на землю с оглушительным грохотом. Наконец, толчки землетрясения начали угасать.

Дом выдержал самую страшную часть землетрясения, вид у него был прежний, не считая того, что рухнула одна внешняя стена и упали три дымохода. А так как каменные внутренние стены были обшиты досками и либо покрашены, либо оклеены обоями, потолки же были из красного дерева, то туч пыли от обвалившейся штукатурки не было.

— О Боже, — прошептала Маргарет. — Что же нам делать дальше?

— Ты займешься домом. Собери прислугу и проверь, не получил ли кто-нибудь травм. Затем скажи им, чтобы они убрали этот беспорядок. Веди себя так, словно для тебя главное — восстановить дом. Но начинай упаковывать вещи; бери только ценности и одежду, которую будешь считать необходимой для нашего бегства из страны.

— Ты забываешь об агентах Ван Дорна, — сказала она, быстро взглянув на него.

— Землетрясение для нас настоящее благословение. В городе царит хаос. Перед Беллом и другими детективами Ван Дорна стоят более неотложные задачи, чем не спускать с нас глаз.

— А что будешь делать ты? — спросила Маргарет, плотнее заворачиваясь в свою ночную рубашку.

— Я собираюсь в банк, чтобы окончательно очистить хранилище от всех наличных денег. Вчера сложил большую часть в чемоданы. Когда упакую все деньги, мы с Абнером перевезем чемоданы в «роллсе» на склад и погрузим их в мой вагон, чтобы перебраться через канадскую границу.

— Ты так легко говоришь обо всем этом, — сухо сказала она.

— Чем проще, тем лучше.

Он выбрался из постели и пошел в ванную.

— Завтра к этому времени мы опустим занавес на Сан-Франциско и через несколько месяцев создадим банковскую империю в Монреале.

— По твоим расчетам, сколько мы имеем?

— Я уже перевел по телеграфу пятнадцать миллионов в четыре разных канадских банка, расположенных в четырех разных провинциях, — сообщил он. — Еще четыре миллиона возьмем с собой в валюте.

Она широко улыбнулась; страх, вызванный землетрясением, отступил.

— Это больше, чем у нас было, когда мы приехали в Сан-Франциско двенадцать лет назад.

— Намного больше, — с удовольствием подтвердил Кромвель. — Если быть точными, то на девятнадцать миллионов.

Белл, добравшись до особняка на улице Кушмен, опоздал на двадцать минут, упустив Кромвеля. Он осмотрел дом и удивился, обнаружив только незначительные повреждения, после того как стал свидетелем невероятного разрушения зданий в главной части города. Он перебрался через груду кирпича, который раньше был восьмифутовой стеной, и пошел по дорожке к двери.

Он позвонил, отступил от двери назад и стал ждать. Через минуту, которая показалась бесконечной, дверь со скрипом открылась и выглянула экономка. Она взглянула на Белла.

— Что нужно? — спросила она; вся формальная любезность исчезла от страха, вызванного землетрясением.

— Я из детективного агентства Ван Дорна, мне нужен мистер Кромвель.

— Мистера Кромвеля нет дома. Он ушел вскоре после этого ужасного землетрясения.

Через занавески на стеклах двери он заметил приблизившуюся фигуру.

— Не знаешь ли ты, куда он пошел, возможно, в свой банк?

Ключница отошла, когда на пороге появилась Маргарет. Она уставилась на человека, стоявшего на крыльце, в костюме, покрытом пылью и сажей. Лицо его потемнело от пепла и золы, глаза, увидевшие море страданий, были измученными. Она едва смогла узнать его.

— Исаак, это ты?

— Боюсь, у меня довольно непрезентабельный вид, но это я. — Он снял шляпу. — Рад видеть тебя, Маргарет. Счастлив, что ты жива и здорова, не получила никаких травм во время землетрясения.

Ее темные глаза были огромными и нежными, словно она видела его впервые. Она отступила от двери.

— Прошу, входи.

Он вошел и увидел, что она убирает мусор, которым завалены полы особняка, — в основном, разбитый фарфор, разбитые фаянсовые статуэтки и абажуры Тиффани. Она была в переднике, повязанном поверх удобной красной юбки и шерстяного свитера. Волосы Маргарет были собраны в пучок, отдельные пряди падали на щеки. Несмотря на ее простой вид, от нее исходил тонкий аромат, насыщающий воздух вокруг нее. Маргарет была по-прежнему потрясающе прекрасна, независимо от того, была ли она в дорогом шелковом платье или в рабочей одежде.

Она провела его в небольшую гостиную и предложила стул перед камином, зола из которого рассыпалась по ковру, когда падал дымоход.

— Не хочешь ли чашку чая?

— Готов душу продать за чашку чая или кофе.

Она повернулась к экономке, которая уже слышала разговор и кивнула, торопясь на кухню. Маргарет было трудно смотреть в гипнотизирующие глаза Белла. Ее снова влекло к нему, как уже было раньше.

— Что тебе надо от Якова? — требовательно спросила она без всякого вступления.

— Думаю, что ты должна знать ответ на этот вопрос, — ответил он сухо.

— Ты не можешь задержать его еще раз. Не в Сан-Франциско. Сейчас ты уже должен понимать это.

— Здесь вы с братом подкупили слишком многих политических деятелей, чтобы навсегда защитить себя от ответственности за свершенные преступления. — Он сделал паузу и посмотрел на прислугу, которая убирала дом и расставляла мебель по местам. — Выглядит так, словно вы намерены остаться в городе.

— А почему бы и нет? — спросила она, стараясь выразить притворное негодование. — Это наш город. У нас тут процветающий бизнес и близкие друзья. Наши сердца открыты для бедняков, живущих здесь. Почему же в конце концов мы должны покинуть его?

Белл был почти готов поверить Маргарет. Она замечательная, подумал он, вспоминая ночь, когда они вместе танцевали в отеле «Браун-палас». Слишком замечательная.

— А Яков в банке?

— Ушел проверить повреждения.