Погост

Виталик открыл глаза. Чудище с проходной было не вымыслом, а суровой реальностью. Каким-то образом оно его обогнало, двинулось навстречу и теперь… Смотрело на свою жертву сверху вниз.

– Э-э-э, мужик… Ты че, ослеп?

Коротаев шумно выдохнул.

Человек. Ростом под два метра. Наголо стриженый. В разорванном почти до пупа бардовом свитере, синих спортивных штанах с белыми лампасами и резиновых сапогах. Он бережно прижимал к синей от татуировок груди двухлитровую бутылку «Боброва» и улыбался Виталику.

Что у него с правой рукой? Только два пальца – большой и указательный. Как можно получить такую травму? Ему, что отрезали их по отдельности? А еще татуировка, которая больше других бросалась в глаза. Пентаграмма. Пятиконечная звезда в круге.

Виталик не был знатоком тюремных наколок, но ему казалось, что пентаграмма на груди уголовника – это уж слишком.

– А-а-а, трубы горят… Понимаю.

– Горят…

Коротаев улыбнулся в ответ, обошел мужика и вытер тыльной стороной ладони выступивший на лбу холодный пот.

Допился. У него начались галлюцинации. Надо завязывать, иначе можно сдвинуться по фазе.

– Завяжу, – пробормотал Виталик себе под нос. – Видит Бог, завяжу. Только вот сегодня хорошенько напьюсь и… Завяжу, блядью буду.

Коротаев обернулся и увидел, что великан с бутылкой пива тоже смотрит на него. Что вылупился?

Обычный уголовник, который проводит на свободе не больше двух месяцев в году, но… Каков типаж! Чего только стоил массивный, словно вырубленный из камня подбородок и прищуренные, выглядывавшие из-под черных, густых, сросшихся на переносице бровей, глаза.

Будь он Фрэнсисом Фордом Копполой, обязательно взял бы этого великана на роль Дракулы. Такой чертяка оставил бы Лугоши без работы.

Все-таки правильно, что коммунальные службы Погоста отключали фонари. Нечего шляться по ночам. И ему, и таким, как он.

Через несколько минут Виталик увидел призывный свет автозаправки и подсвеченную надпись «Славнефть». Интересно, что она обозначала? Славная нефть? Еще бы. Для владельцев заправки нефть была славной. Золотой, мать ее так.

Коротаев нащупал деньги в кармане джинсов и спустился по ступенькам на площадку с синим модулем, в котором торговали живой водой в любое время суток.

Продавца, маленького, толстого, круглолицего паренька со смешной бородкой, наряженного в зелено-оранжевый комбинезон, он хорошо знал. Еще бы! Почитай, как полгода вместе. В одной, мать ее так, команде. В общей упряжке. Один наливает, второй пьет. Заправщик был очень похож на веселого гнома из детской сказки. Ему бы вместо форменной бейсболки колпак с бубенчиками!

Коротаев вывалил в пластиковую тарелочку на прилавке все, что было у него в карманах.

– Две двухлитровых «Охоты», две водки. И пакет.

Стандартный и очень убойный набор. Виталик особой фантазией в плане бухалова не отличался. Главное – градусы. Обороты. Объемные единицы содержания спирта. В них вся соль. Сладкое забытье. Перемещение из ебаной реальности в сладкий мир сказок и грез.

Веселый гном понимающе кивнул и принялся считать деньги. Ловко и сноровисто. Как и положено гномам, которые живут в подземных пещерах и многократно пересчитывают свои несметные богатства.

– Возьмите.

Теперь кивнул Коротаев.

Не любил, ох как не любил он этот момент. Гном пил в меру и наверняка не был знаком с абстинентным синдромом. А у Виталика предательски тряслись руки, когда он забирал монеты и купюры. Ныла спина и кружилась голова, когда наклонялся, чтобы достать «Большую охоту» из морозильного шкафа.

За время прохождения этих двух этапов Коротаев вспотел. А теперь, под пристальным взглядом продавца-гнома, ему предстояло раскрыть непослушными пальцами слипшийся пластиковый пакет и положить в него свою добычу. Та еще задачка.

Что пялишься, придурок? Помог бы лучше.

Гном словно услышал мысленный призыв Виталика, помог разлепить пакет и положил в него бутылки.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Ты бы еще добавил что-нибудь вроде «всегда к вашим услугам» или «это моя работа», слишком веселый гном. Займись делом. Не смотри мне в спину. Дай спокойно выйти.

Пакет с пятью литрами спиртосодержащей жидкости был тяжелым. Чтобы уменьшить вес, находчивый Коротаев остановился у ближайшего дерева, поставил ношу на траву, достал бутылку пива, отвинтил пробку и сделал несколько глотков. Полез было в карман за сигаретами, но достать пачку не успел.

– Дядь, а дядь…

Голос принадлежал девушке лет двадцати, которая стояла у соседнего дерева. Юное, но уже достаточно потрепанное лицо. Хорошая фигурка. Грязная блузка с чересчур большим вырезом на груди и вызывающе короткая юбка. Синяки на коленях. Пирсинг на крыле носа. И очень неуместные здесь и сейчас туфли на шпильках.

Красотка достала сигарету изо рта. Улыбнулась, показав отсутствие двух передних зубов.

– Чего тебе, теть?

– Да хоть одеколона. Совсем хреново. Помираю после вчерашнего.

Взгляд уперся в бутылку пива. Кончик розового языка облизал губы.

– Хоть одеколона…

– Нет у меня одеколона, дорогуша.

– А я отсосу. Я умею. Тебе понравится, дядя. Прямо здесь и отсосу.

Коротаев раздумывал, стоит ли обменивать початую бутылку «Охоты» на минет сомнительного качества, когда увидел еще одного персонажа. Из кустов выглядывал мужик. Явно спутник юной бляди. На вид – лет пятьдесят. Жалкое подобие сутенера. Тоже с похмелюги. Трясло его не по-детски.

Виталик завинтил пробку. Спрятал бутылку в пакет.

– У него отсоси.

Он вышел на дорогу. Позади послышался дробный стук шпилек. Девчонка нагнала Виталика, вцепилась пальцами ему в руку.

– Выручи. Иначе… Это – мой батя.

– Хороший батя…

– Два часа здесь пасемся…

Щеки девочки были мокрыми от слез. Потеки черной туши делали ее похожими на грустного клоуна.

– Он… Сказал, что если не достану выпить… Трахнет меня…

– Хороший батя…

– Я не хочу. Я боюсь. Нельзя так. Плохо. Лучше уж ты, – девушка выпустила руку Коротаева и провела пальцами по его ширинке. – Во все дыры. Тебе…