Поговори со мной

— Что?

— Я говорю, выражение такое есть, «кровь в жилах стынет». Надеюсь, у тебя пальцы не из-за меня онемели.

— А, — посмотрела на свою руку и пошевелила пальцами, они и правда, плохо слушались, — нет, не из-за тебя. Я всегда была мерзлячкой.

— Бывает… Если не секрет, куда с утра пораньше умотала?

Вроде и без интереса спросил, а рука на моей талии напряглась.

— Секрет. — Я попыталась улыбнуться, но шутку Марат не оценил, губы поджал и в сторону отвернулся.

Медленным шагом он направился из двора, меня как на буксире за собой потянул, на очень мощном буксире.

— И с чего вообще ты пытаешься меня контролировать? — Я возмутилась, когда напряжённое молчание затянулось, вполне натурально, надо отметить, а Марат посмотрел со смешинками во взгляде и мягко так, но настойчиво, словно ребёнку, объяснил.

— Я не контролирую, я беспокоюсь.

— Я не давала тебе поводов.

— Ты сама один сплошной повод, красавица.

— Я не о том.

Выдохнула со злостью, но не на него злилась, а на себя, за то, что после каждого раза как он упоминает мою внешность, краснею, сдержаться не могу. Мне важно его мнение, безумно важно. И этот его тон, когда он так говорит… внутри всё в тугой узел сжимается и хочется чего-то большего, серьёзного.

— Поясни.

— Мы с тобой один день знакомы, а ты требуешь отчёт о том, где я хожу и что делаю.

— А я уже сказал, что беспокоюсь.

— Я не давала поводов. — Упорно повторила я и он вздохнул ещё громче и ещё показательнее. Остановился, развернул меня к себе лицом, взял за подбородок.

— Ты. Мне. Нравишься. Я за тебя беспокоюсь. И мне всё равно, что ты думаешь по этому поводу. — Выждал секунду, меня отпустил и повёл дальше как ни в чём не бывало. — Так где ты была?

Я рассмеялась. Вот, правда, и если бы могла сказать, куда ходила, обязательно бы рассказала, просто знаю, как парни относятся к детям. К чужим детям. Бояться их, опасаются, ревнуют к ним. И, естественно, слукавила. Отвернулась в сторону, чтобы он мои глаза не видел.

— В институте была, я два дня как сессию сдала. Нужно было забежать в ведомостях отметиться, да и для шефа документ взяла, подтверждающий, что не прогуливала.

Он хмыкнул, а меня сей факт возмутил: с чего бы он мне не верил, да кто он такой?!

— Тебе зачётку показать?

— Покажи.

Сказал серьёзно, а сам еле смех сдерживает, смешно ему! За молнию на сумке дёрнула, покопалась, извлекла небольшую книжицу и открыла её на нужной странице, хорошо ещё что привычку такую имею, перестраховываться и сразу её не выложила. Сунула ему под нос.

— Читай!

И он читал. Внимательно так, губы трубочкой вытянул, изредка поверх зачётки бросал на меня взгляды, которые не распознать.

— Так вы, значит, отличница, Марина Максимовна Соловьёва.

— Представь себе!

Зачётку я из рук его вырвала и быстро назад спрятала, пока он ещё что-нибудь там не прочитал.

— А ты?

— Что?

— Ты ведь не местный, что здесь делаешь?

— С чего взяла?

— Просто знаю и всё. Ответишь мне или как?

— Отвечу, конечно. Я приехал на каникулы, к бабушке.

Я тут же прыснула от смеха, а он вроде как обиделся, нахмурился так, серьёзно на меня посмотрел.

— Перестань, Марат, какая бабушка? Сколько тебе лет, школьник?

— Ну, допустим, не школьник.

К этому времени мы уже подходили к набережной, красивое место в самом центре города, я всегда сюда сына привожу, чтобы и ему было хорошо. Марат меня к парапету спиной поставил и руками с обеих сторон отгородил. Склонился так, что едва моего носа своим не касался. Я растерялась, попыталась взгляд отвести и он немного отстранился, не стал дожимать, хотя я готова была без боя сдаться.

— Не школьник. Кто тогда?

— А давай вместе посчитаем.

Предложил и хитро посмотрел на меня, голову чуть на бок склонил, прищурился, улыбку сдерживал. Руку мою взял, пальцы разжал и сам стал загибать.

— Школа, техникум, два года в армии, — естественно пальцев одной руки не хватило, но Марата это волновало мало, он сжимал мой кулак, который легко спрятался в его ладонях и продолжал перечислять, — институт.

— И сколько должно получится? — Уже с интересом отвлеклась я, расслабилась, забыла о том, кто он, кто я, наслаждалась общением, не заморачиваясь по мелочам.

— Двадцать шесть. — Мои глаза расширились, я ожидала меньше, а он это уловил. — Должно получится. — Добавил, делая основательный нажим на свои слова.

— Получилось.

— Вот видишь, а ты смеялась.

— Я не смеялась, я удивилась. А что ты делал в кабинете у Геннадьевича?

— Начальник твой?

— Да.

Марат отлепил меня от перил, подтянул ближе, теперь обнимая двумя руками и прижимая к своей груди, к животу.

— По работе нужно было заехать.

— Ты же сказал что учишься? — Удивилась я и нахмурилась, а он рассмеялся.

— Думаешь, только ты умеешь совмещать несовместимое?

Я потупилась, понимая, что он прав, а Марат отвлёк, легко коснувшись моего носа указательным пальцем. Я увернулась, а он снова проделал подобный маневр, и продолжал наступать ровно до тех пор, пока я не рассмеялась вместе с ним.

— Ну, всё, перестань.

— А мне нравится. Кстати, тебе сколько лет?

— Девятнадцать.

— Да? — Мне показалось, он удивился. — А выглядишь моложе.

— И тебя это не смущает? Куда уже моложе?

— Не делай из меня древнего старика. Просто ты действительно выглядишь моложе, а возраст… мне, если честно, всё равно.

— А почему? — Наивно и на полном серьёзе спросила я. Марат промолчал, только вздохнул.

— Ты не голодная? Я есть хочу. Давай куда-нибудь сходим.

— Куда?

— А что у вас есть приличное? Я ещё не до конца освоился, давно здесь не был.

Я оглянулась по сторонам, но ничего подходящего, чтобы утолить мужской аппетит не наблюдала.

— Если честно, — всё ещё оглядываясь по сторонам, начала я, — то мы с тобой зашли в детскую зону. За углом есть кафе-мороженое, там можно заказать вкусные блины. Для завтрака самое то.