Пограничная река. (Тетралогия)

С пушкой туда забираться трудновато…

Олег еще до рассвета послал туда первый взвод: два десятка опытных бойцов, и пятнадцать воинов Мура — если дело дойдет до рукопашной, один вакс в доспехах со стальным оружием стоит минимум трех людоедов. С ними были два альпиниста. Может, «альпинисты» громко сказано, но с этим делом ребята знакомы, и, на взгляд Олега, снаряжение они подготовили вполне профессионально. Макса отправил командиром: этот осторожный и неглупый парень не должен наделать ошибок.

Чтобы обмануть вражеских наблюдателей, отряд этот отправили назад, в сторону основного лагеря. Там, скрывшись от глаз противника за скалами, он поменял направление движения. Далее Макс должен был выйти к реке пониже, переправиться, подняться наверх по примеченному ущелью, зайти противнику в тыл.

Теперь остается только ждать, развлекая дикарей пушечной стрельбой. Мерзавцы после каждого промаха выскакивали из укрытий, и начинали демонстрировать в сторону противника оскорбительные жесты. Те им отвечали тем же самым. Поначалу пантомима была на порядок оживленнее, чем сейчас — люди и ваксы уже устали от монотонного обстрела, а людоеды приуныли после нескольких удачных попаданий, потеряв несколько воинов убитыми и ранеными.

Олег ночью выспался плохо: в речном ущелье было холодновато, а под утро еще и ветерок поднялся. Отвык он от таких экстремальных ночевок, обленился… Присев на бочонок из-под пороха, любовался противоположным берегом, отчаянно пытаясь при этом хоть немножко подремать. Ничего не выходило — после пушечного выстрела под ухом не то что мертвый проснется — мужик преждевременно родить может.

Рядом, на плоском камне, лежало несколько листков бересты, усыпанных темноватым крупным песком. Это были шлихи [16] , полученные рабочими Олега после опробования отложений местной реки. Четыре золотодобытчика, привычные к лоткам и киркам, прошли неглубокий шурф на берегу, и помимо этого взяли несколько проб на речных косах. Война войной, но забывать про другие задачи похода не следует.

16

Шлих — остаток из тяжелых минералов, концентрирующихся при перемыве рыхлых или предварительно измельченных монолитных горных пород. Шлих получают при промывке шлиховых проб с помощью специальных приспособлений и устройств (в данном случае промывочного лотка) и используют для изучения минерального состава горных пород и определения содержания полезного компонента. В зависимости от целей и режима промывки получают либо серый шлих — в нем остаются легкие минералы (кварц, полевой шпат), либо черный шлих, содержащий лишь тяжелые минералы.

Очистив шлихи магнитом, Олег изучил их с помощью лупы и скромного набора химических реагентов. Он обнаружил несколько крошечных песчинок золота и пару зерен касситерита — руды олова. Улов скудный: золото его не интересовало — рядом с главным поселком есть отличные россыпи, нужды в поиске новых нет. С касситеритом тоже проблемно: олово, конечно, не помешало бы, но одиночные зерна еще не означают, что рядом месторождение. Этот ценный минерал мог попросту вымываться где-то наверху из скромной пегматитовой жилы, где добывать его бессмысленно — слишком скромные запасы, да и содержание мизерное. Хотя надо бы запомнить: может и обзаведутся когда-нибудь своим оловом. Пока что на бронзу его приходится закупать у южных купцов.

Из курьезов можно было отметить потертую серебряную монетку, найденную при промывке пробы. Время и река потрудились на славу: от надписей и рисунков остались лишь фрагменты. Находка, возможно, ценная с точки зрения археологии, но Олегу она была так же интересна, как идиоту тригонометрия.

Самого главного не было: ни малейших следов ртутного месторождения. Но Олег не отчаивался — глупо надеяться, что искомое встретишь чуть ли не в первый день пребывания в горах.

После очередного выстрела запищала вызовом трубка УКВ-радиостанции. Обычная туристическая пластмассовая поделка, одна из нескольких, найденных в центре катастрофы. Вполне приличная вещь — на ровной местности связь до пяти километров без особых проблем держит. Одно неудобство: аккумуляторы. Родные, увы, помахали ручкой — больше не держат заряд. Вот и приходится с элегантной трубкой таскать целый ящик со свинцовыми батареями, соединенный с аккумуляторным отсеком пуповиной сдвоенного провода.

Поднеся трубку к уху, Олег нажал кнопку вызова, сигнализируя, что услышал сигнал. В динамике тут же зашипело, вполне узнаваемый голос Макса сообщил:

— Мы рядом. Уже видим ваш лагерь на другом берегу. До людоедов от нас метров триста: ближе не выдвигаемся, боимся, что засекут нас — спрятаться по пути негде. Прием.

Олег, нажав кнопку передачи, уточнил:

— А если вглубь пройти, там нельзя как-нибудь поближе подобраться? Прием.

— Не знаю, но вряд ли. Тут все плоское, будто блин, и зарослей нет почти. Так и идет площадка до самого ущелья, где дорога. Начнем искать обходы, спалимся сто процентов: заметят нас — они ведь совсем рядом, ими тут все кишит. И еще — мы по пути следы видели. Похоже, людоеды с вашего берега ушли, так же как и мы залезли на этот берег. Труп один видели внизу: наверное, со скалы сорвался, когда вверх карабкался. Прием.

— Ладно, понял. Давай перпендикулярно берегу разворачивай цепь, и топайте на ущелье. Как заметят вас, сразу давайте залп. Шумите побольше. Вам главное их напугать, чтобы удирали по самому краю обрыва, держась от вас подальше. Прием.

— Понял. Через пару минут начнем выдвижение. Конец связи.

Поднявшись, Олег потянулся, хрустнул суставами, задорно прикрикнул:

— Ну что: спите уже небось?! Строится по десяткам! Второй взвод: выдвинуться на правый берег! Остальные переходят мост после первого залпа!

Засидевшиеся бойцы раскачивались недолго: уже через минуту после команды первый взвод начал переправу. Мост еще вчера оборудовали каким-то подобием перил, натянув по бокам пару веревок, но все равно быстро шагать по этому сооружению нежелательно — бойцы редкой цепочкой, осторожно ступая по неказистому покрытию, потянулись в сторону противника.

Олег, подхватив свой мушкет, встал возле моста, контролируя переправу. Вздрогнув от близкого пушечного выстрела, скомандовал:

— Дубин стоп! Прекратить обстрел! Своих сейчас заденете с такими перелетами!

Наверху нестройно прогремел мушкетный залп.

— Вперед ребята! Выстройтесь перед ущельем! Как только они побегут, начинайте палить! Без приказа бейте: по видимому противнику!

Дальность эффективной стрельбы ружейной картечью не превышала сотни метров: на такое расстояние дикари камни не добросят, а их можно будет доставать, если они и впрямь побегут возле полого наклоненного края нависшей скалы. Ближе подходить опасно, да и бессмысленно — кромка обрыва, нависнув над головами, прикроет людоедов. Этой мертвой зоны лучше избегать. Эх, сюда бы выкатить пару пушек, да садануть в спину бегущих крупной артиллерийской картечью. Нет, не стоит о таком и мечтать: перетаскивать орудия по столь ненадежному мосту рискованно.

Наверху вновь загремели мушкеты, уже безо всякого подобия залпа — вразнобой. На глазах Олега парочка дикарей выскочила из-за кучи камней, шустро помчались вдоль края обрыва. За ними поднялось сразу десятка три — рванули следом. Ну слава Богу: не на Макса повернули — без оглядки улепетывают.

Бойцы не растерялись: вокруг загремели десятки мушкетов, картечь и пули выбивали наверху облака пыли, хлопали по телам врагов. Вот вниз с криком полетел первый раненый, за ним уже молча еще двое. Несколько упало наверху — кто-то замер неподвижно, кто-то орал, зажимая кровоточащие раны.

Приметив особо нарядного вакса, с настоящей короной, сделанной из разноцветных перьев, Олег взял его на прицел, потянул спусковой крючок. Когда перед глазами рассеялся дым от выстрела, с сожалением увидел, что дикарь удирает, как ни чем не бывало. Эх… винтовку бы сюда — из винтовки Олег хорошо раньше палил. А из этой трубы… Конечно, мастерские Алика выдают все более совершенные образцы, вот только со стволами та же проблема — приспосабливают под них разный хлам, найденный в центре катастрофы. А в оружии ствол это главное — с плохим стволом меткой стрельбы не бывает.