Пограничницы

Гвенвин озадаченно задумалась.

– Может, это потому, что вы подсознательно воспринимаете их как соперников, - рискнула заметить она.

– Я понимаю, что это не так, - сказал он, - но, когда подумаю, какими грозными эко-воинами они будут... Если они вообще не бросят эту забаву и не займутся настоящей войной.

Гвенвин с интересом выслушала эту точку зрения. Раньше ей как-то не приходилось раздумывать, какими именно будут мужчины их вида. Все, что сейчас говорил Маршал, было бы верно, если роли Мужчины и Женщины, принятые в Человечестве, останутся такими же и для нового вида.

– Что бы вы назвали чисто мужским занятием?
– спросила она.

– Разумеется, флирт с женщинами, - сказал Маршал.

– Я серьезно спрашиваю.

– Вот я и отвечаю. У меня сложилось впечатление, что Марвис Джанс пытается играть сразу и мужскую и женскую роль. Биологически роль женщины заключается в том, чтобы известить о своей зрелости и ждать, пока ее выберут. Мисс Джанс делает это. Но, кроме того, она пытается искать сама, а это уже чисто мужская роль.

Гвенвин рассмеялась.

– Значит, вы считаете, что нам с Марвис нужно просто повесить объявление: "Я здесь. Приходите и берите меня". И сидеть и ждать, пока покажется мистер Супер-воин.

– Возможно. Ну а тем временем развлекайтесь, скажем, этим проектом или беднягой Доном, или как Марвис с ее игрой в пограничников и любым мужчиной, который ей приглянется.

Он помолчал, а потом резко сменил тему разговора.

– Знаете ли, я подозреваю, что с этим проектом что-то не ладится. И не прикатила ли эта красотка Марвис искать здесь шпионов. Как бы нам не потонуть в проверках.

Плакмон усмехнулся.

– Вы все еще думаете, что конечная цель проекта - создать что-то вроде еще одного "Монте"?

– Что тут можно думать?
– пожала плечами Гвенвин.
– Наша Нарва - глухое захолустье, и единственное наше достоинство, что от нас всего шесть световых лет до Оррбаума, где находится "Монте". И когда именно у нас начинают строительство.

– Если тебя тянет пофантазировать о природе проекта, резко прервал ее Дон и потянулся к кнопке на пульте стола, то пусть это останется между нами.

Завеса экрана окружила столик, надежно скрывая сидящих и их разговор от всех остальных посетителей сада. Маршал рассмеялся.

– Рядом с Доном не надо никаких агентов безопасности, сказал он.

– Мне и самой порой кажется, - заметила Гвенвин, - что он интересуется мной скорее по долгу службы, чем из нежных чувств.

– Просто я всегда сознаю себя немного эко-воином, - решительно продолжал Плакмон.
– Вы же сами только что об этом говорили.

– Ну, ладно, я продолжу, - сказала Гвенвин.
– В нашем секторе строят прибор, который, как мы надеемся, будет являться копией созданного в Коммуналити телепатического трансферта "Игрушка". Мы не знаем, - точнее, я не знаю, что делается в других секторах. Но я догадываюсь, что они работают над линиями связи с Оррбаумом, с "Монте". Для этого и нужна "Игрушка" здесь, на Нарве. Пока наша "Игрушка" мертва, - продолжала Гвенвин, - тогда как "Монте" живой. Он не только может принимать и передавать телепатические сообщения. Он еще сам по себе может мыслить. Это ставит его далеко впереди и делает его гораздо более сильным, чем когда-нибудь может стать "Игрушка". Но у них есть и один общий недостаток: ограниченный радиус действия. "Монте" может накрыть своим полем планетную систему и не больше.

Так что нам, чтобы серьезно обогнать Коммуналити, нужно создать нечто, способное распространить свое поле на всю известную часть Галактики. Может быть, этого можно добиться, создав сеть подсобных "Игрушек"... Хотя, насколько я знаю, Коммуналити уже пробовали что-то подобное и у них ничего не вышло. Во-всяком случае, у нас есть "Монте" и мы собираемся включить его в нашу сеть. И если нам удастся создать звенья системы, которая свяжет его с "Игрушкой" через межзвездное расстояние, то первую "Игрушку" логичнее всего расположить именно на Нарве. А иначе это было бы последнее место в Федерации, где стоило бы строить "Игрушку".

Она замолчала и вопросительно посмотрела на Бола Маршала, затем спросила:

– Ну, а вы что думаете по этому поводу?

Маршал усмехнулся.

– Я думаю, что сам черт не свяжет "Монте" с "Игрушкой" в одну систему, когда между ними шесть световых лет.

– Да, - кивнула она, - именно это мне и понравилось. Наш сектор только и делал, что пытался поточнее скопировать созданное в Коммуналити. Но вот сектор Говарда Дивнора... Черт побери! Я бы все, что угодно, отдала, чтобы узнать, чего смогли достичь они!

– Тебе и отдавать-то особенно нечего, - заметил Плакмон.

– Просто так обычно говорят, - смеясь, ответила она. Конечно, по-настоящему дальний сигнал должен распространяться быстрее всех известных нам средств подпространственной связи. Что меня действительно озадачивает, так это природа связи между "Монте" и трансмиттером на Оррбауме и между приемником и "Игрушкой" здесь, на Нарве. Другими словами, как телепатический посыл трансформируется в сигнал и как этот сигнал потом опять переходит в телепатический? Это и есть самое крупное открытие, заключенное в этом проекте.

– И вы этого не понимаете?
– спросил Маршал.

– Нет. В самом деле. Пари держу, что все это рассчитал сам "Монте". Кто еще может столько знать о телепатии?
– Она внимательно посмотрела на него.
– Вы, Бол, знаете, права я или нет, - сказала она, хотя была уверена, что он и сам не знает, - но мне вы, конечно, не скажете.

Он рассмеялся.

– У нас между секторами тоже своего рода эко-война. Пусть ваша правая рука не ведает, что творит левая.

– Ну, предположим, что ты все угадала, Райял, - сказал Плакмон, серьезно сдвинув брови.
– Тебе не кажется, что успех подобного проекта может вызвать серьезные осложнения?

– Не вижу, почему бы это должно случиться, - солгала она.
– Я думаю, это может обеспокоить разве что моего нового друга МарвисДжанс. Если телепатический посыл "Монте" будет распространяться на всю Федерацию, все агенты безопасности, включая и ее, останутся без работы.

– Это я и имел ввиду, - сказал Плакмон.
– Тогда можно будет в любую минуту проверить мысли любого гражданина Федерации. Сейчас, по крайней мере, те, кто предпочитает сохранять душевную неприкосновенность, могут выбрать себе место жительства подальше от Оррбаума. А если ваши догадки справедливы, то уже ни у кого не останется возможности выбора.

– Но это же не повреждает сознание, - снова солгала Гвенвин. Но на самом деле она и сама задумывалась, что это такое - утрата душевной неприкосновенности.
– Но если все будут в равном наложении... И люди на Оррбауме, кажется, совсем не беспокоятся по данному поводу. Они видят в "Монте" настоящего джентльмена, очень корректного и сдержанного. Он обычно не лезет в мысли, которые хочется оставить неприкосновенными. А так как он не человек, не имеет значения, если он узнает что-то глубоко личное. И он не ищет выгоды. И если вас беспокоит, не может ли он управлять вашими мыслями, то могу вас порадовать, что это пока невозможно.