стали, утратили фанатизм. Он помнил, с каким пренебрежением, чувством собственного превосходства смотрел на наших офицеров этот пилот до войны. А на допросе,
стоило намекнуть только, что плен может закончиться здесь и сейчас расстрелом, немец раскололся сразу. Выходит – для немцев своя жизнь дороже, чем военные секреты, жизнь камрадов. Федор вызвал командиров взводов.