Пограничный легион (сборник)

На следующий день мексиканец, который ходил на разведку один, вернулся с известием, что нашел главную стоянку команчей. По его сообщению, большой отряд индейцев расположился лагерем в тростниках, и их лазутчики, несомненно, заметили его.

А на другой день они обнаружили, что индейцы, у которых было около ста лошадей, поспешно снялись со стоянки в тростниках, поднялись на равнину и рассыпались в разных направлениях. Их следы на равнине прерывались в нескольких местах. Медвежий Коготь и ехавший рядом с ним мексиканец внимательно всматривались в еле различимые следы на незаросшей травой почве, которые затем исчезли окончательно.

Охотники перенесли свой лагерь на десять миль к западу, в пустынное место, недалеко от которого Медвежий Коготь прекратил накануне поиски следов команчей. Три для поисков на большом расстоянии не привели ни к чему. И лагерь пришлось перенести снова, на этот раз, по указанию индейца, в дикую скалистую местность.

— Думаю, что нам следует больше полагаться на наши подзорные трубы, чтобы увидеть их раньше, чем они заметят нас, — сказал Пилчэк.

Когда на следующее утро солнце только что поднялось и сумрак рассеялся, Пилчэк с обоими разведчиками и несколькими охотниками уже стоял на вершине голой скалы. Вокруг поднимались извилистые ряды серых скал, напоминавшие огромное взбаламученное море, пустынное и однообразное. То тут, то там виднелись чахлые верхушки кедров. Но на большой части этой оголенной местности никакой зелени не было. Белые охотники видели только волнующую красоту этого пейзажа, но не могли разобраться ни в расстояниях, ни в размерах того или иного объекта, ни в его окраске. Пилчэк долго глядел в свою подзорную трубу.

— Я уверен, что все эти извилистые проходы ведут вниз, к большой дороге в тростниках, — сказал он, передавая трубу Старуэллу.

— Согласен с вами и бьюсь об заклад, что команчи там, — ответил Старуэлл, в свою очередь передавая трубу ближайшему соседу.

Том долго смотрел на это великолепное дикое нагромождение скал, и жуткий трепет охватил его. Рядом с Томом стоял индеец Медвежий Коготь. И так неподвижна, так напряженна была его поза, когда он смотрел своими темными, пронизывающими глазами вдаль, что Том со страхом почувствовал, как надвигается какое-то важное, потрясающее событие. Пилчэк тоже заметил это, ибо стоя за индейцем, он не сводил с него глаз.

Медвежий Коготь, ростом шести футов, гибкий, худой и стройный, чем-то напоминал орла. На его бронзовом бесстрастном лице были видны следы краски. Вокруг шеи висело ожерелье из медвежьих когтей, откуда и произошло его прозвище. В закрученный клок волос на макушке были воткнуты перья из хвоста какой-то птицы. На руках блестели стальные браслеты. Он был весь обнажен, и только бедра были обмотаны куском материи, украшенной бусами.

— Мне! — хрипло пробормотал он, протягивая руку к трубе Пилчэка и не отрывая глаз от того, что привлекло его внимание. Обеими руками поднес он трубу к глазам. — Уу! — тотчас воскликнул он.

В этот момент напряженное возбуждение наблюдающих достигло высшего предела. Пилчэк едва сдерживал нетерпеливого Старуэлла. Том почувствовал, как холодная дрожь пробежала по его телу, а затем, когда индеец проговорил: «Команчи!», его бросило в жар. Он подумал о Милли Фэйр.

Медвежий Коготь крепко держал трубу и, отодвинувшись от стекла, указал Пилчэку, на какое место ему встать. Он старался не сдвинуть с места трубу, чтобы увидеть как раз то, что привлекло его внимание.

Пилчэк с волнением смотрел в трубу, которая сначала слегка дрожала, а потом замерла в его руке. Стоявшим рядом казалось, что он никогда от нее не оторвется. Наконец он сказал.

— Клянусь, он прав. Я различаю… Индейцы там, среди тростников… Старуэлл, посмотрите… Направьте сюда, на этот ближайший обломок скалы. Он на одной линии с тем высоким красноватым утесом. Ищите у самой его подошвы…

Теперь и остальные взялись за подзорные трубы, и многим охотникам удалось заметить команчей раньше, чем они скрылись.

Тут же устроили совещание. Расстояние равнялось приблизительно десяти милям, и казалось невероятным, что индеец смог что-то увидеть и взял трубу, чтобы проверить поразительную остроту своего зрения. Мексиканец, хорошо знавший топографию этой дикой скалистой местности, обещал к раннему утру следующего дня провести отряд Пилчэка к тому месту, где находились команчи. После этого охотники спустились с вершины и вернулись в лагерь.

Позднее Пилчэк с разведчиками решили найти хорошо замаскированное место в тростниках, где можно было бы оставить повозки и лошадей под небольшой охраной. Такое место они нашли в нескольких милях по направлению к стоянке индейцев.

В предрассветных сумерках сорок охотников выехали из лагеря, следуя за мексиканцем и Пилчэком. Все молчали. Глухой топот лошадей был неслышен даже на небольшом расстоянии. Ехали то шагом, то рысью, в зависимости от того, что было под ногами. Спешились в намеченном месте среди густых кустарников и привязали лошадей. Пилчэк оставил двух человек на страже, а остальных повел пешком вслед за мексиканцем.

Не прошли они и четверти мили, как мексиканец шепнул что-то, опустился на колени и руки и очень медленно и не производя абсолютно никакого шума пополз. Пилчэк и остальные, по двое — по трое в ряд, бесшумно следовали вплотную за ним. Нервы у всех были напряжены до предела. Том Доон еще никогда не испытывал такого напряжения. Прямо перед ним расстилалась неведомая земля, и она, неизвестно где, таила в себе опасность, с которой придется встретиться лицом к лицу… Том, считая, что слишком шуршит травой, напрягал мускулы, чтобы ползти неслышно. Он весь был погружен в это. Вдруг Пилчэк шепнул:

— Тсс!.. — и все остановились.

Том увидел перед собой отлогий спуск в какой-то овраг протяжением в несколько акров, заросший травой. Посредине оврага протекал ручей, и его тихое журчание было единственным звуком, нарушавшим тишину утра. Десятки индейских малорослых лошадей паслись, стояли или лежали на этом своеобразном лугу. Не было видно ни одного индейца. Но так как свет был еще серый и тусклый, полной уверенности в этом не было. Пилчэк приподнялся, выглянул из-за скалы и осмотрел расположение лагеря, узкие тропинки среди тростников и подступы к спуску со своей стороны. Затем он снова опустился на землю и обратился к охотникам.

— Если мы останемся здесь, наверху, то будем в наилучшем положении для боя, — внушительно прошептал он. — Старуэлл, возьмите человек десять и отползите немного назад, потом поверните вниз к тому месту, куда выходит этот тростник. Харкэуэй, отберите тоже десять человек и спуститесь тем же путем. Ползите медленно, без всякого шума и не вставайте. Тогда нам будут видны позиции друг друга, и мы сможем наблюдать за всей местностью, кроме отдаленной части этого тростника. Это большой лагерь, здесь человек двести индейцев, а может быть, и больше, если они с семьями. Думаю, что это так и есть. Потому индейцы будут сражаться особенно ожесточенно. Нам предстоит адский бой! Но старайтесь щадить женщин и детей. Вот и все.

С еле слышным шумом, глубоко затаив дыхание, оба отряда под командой Старуэлла и Харкэуэя поползли обратно между камнями и скрылись из виду. И снова воцарилась абсолютная тишина.

— Уу! — глухо прохрипел Медвежий Коготь, мускулистой рукой схватив Тома за плечо.

Том приподнял голову на несколько дюймов и увидел высокого индейца, который стоял и смотрел на восток, где бледные розовые полосы возвещали о восходе солнца. Том почувствовал, как все его тело вздрогнуло. Этот индеец, возможно, один из убийц Хэднолла или один из нападавших на лагерь Джэтта, откуда исчезла Милли Фэйр. Потом появились еще два индейца и несколько женщин. И в короткое время весь лагерь ожил. Струи синего дыма лениво поднялись в тихом воздухе. Лошади задвигались кругом. Бесконечным казалось Тому время, пока группы Харкэуэя и Старуэлла занимали свои позиции. Он удивлялся, почему Пилчэк ждет так долго. В висках у него стучало, горло пересохло и в глазах ежеминутно темнело.