Погребальные костры

Под днищем кабинки заскрежетали тормозные захваты, и мы медленно вкатились под навес конечной станции. Дверь распахнулась, и на пороге вагончика незамедлительно появилась коренастая фигура в стальном нагруднике и с боевым молотом на плече.

— Все в порядке, Брайс, этот господин со мной, — Танзей торопливо встал со скамьи, пряча за спиной пустые ножны.

Брайс внимательно осмотрел кабину, и громко фыркнул.

— У тебя что, кошки на морде резвились? — черные глазки встречающего подозрительно прищурились. — Или опять со своей девкой поцапался?

— Меньше будешь знать, здоровее будешь, — буркнул юноша, протискиваясь мимо охранника наружу.

Крепыш весело заржал, и отсалютовал молотом.

— Говорил тебе, не связывайся с этой лакорской сучкой!

Задержав дыхание, я решительно прошел сквозь облако перегара, и с несказанным облегчением распрямил затекшую за время поездки спину.

— «Небесное кольцо», самая высокая точка Маунтдана, — Танзей встал рядом со мной и указал пальцем вперед. — Глядите, отсюда видно даже вершину горы Азава в Зеноре!

Я посмотрел в указанном направлении, но ничего не увидел, кроме бескрайнего ночного неба усеянного льдинками звезд.

— Пойдемте, господин, лучше здесь не задерживаться, — Танзей кивнул на сидящих под навесом стражников, играющих в клатчи. Стражники были порядком навеселе, и громко вопили, бросая игральные кости и сдавая карты.

— Пойдемте, здесь совсем близко.

«Небесное кольцо» оказался совсем маленьким районом. Несколько десятков домов лепились к склонам горы как грибница к стволу дерева. Домики были маленькие, с остроконечными черепичными крышами, стрельчатыми окнами-бойницами и крошечными коваными балкончиками, нависающими прямо над бездной.

— Не хотел бы я здесь жить, — сказал я, и поежился, когда очередной порыв ветра надул мою куртку точно парус.

Танзей ухмыльнулся.

— Так тут по своей воле никто и не селится…

Взобравшись по крутой кованой лесенке, мы прошли сквозь гудящую от ветра крытую галерею, и остановились у массивной деревянной двери.

— Подождите минуточку, я только доложу о вашем приходе! — не дав мне опомниться, юноша хлопнул дверью, оставив меня одного, на продуваемом всеми ветрами крыльце.

Вот и все. Я облокотился на покрытые хлопьями ржавчины перила, глядя в бездонное звездное небо. Полгода поисков убийцы принца Донато пролетели как один день. Мы искали чародея-убийцу от Гонкора до Артеры, от Авалора до Занда. Мы побывали даже в крепости пиратов-скенов Альбораз, прежде чем сумели взять остывающий след на побережье Зенора, который и привел нас, в конце концов, на Маунтдан.

Сделав глубокий вдох, я снял перчатки и засучил рукава. Черная кожа, покрытая ороговевшими чешуйками, блеснула под светом луны. Манна заструилась с кончиков пальцев, обволакивая колышущимся облаком здание, отрезая убийце пути к отступлению.

— Мастер Маркабрю готов вас принять, — бледное испуганное лицо Танзея высунулось из-за массивной двери.

— Что ж, тем лучше, — я недобро усмехнулся. — Я тоже готов!

Глава 2

Маркабрю был мертв. Я понял это, как только увидел его грязные босые ноги, торчащие из-под куцего одеяла.

Крохотная комнатка, освещенная стоящим у изголовья кровати фонарем, была практически пуста. В дальнем углу смердело ржавое ведро с нечистотами, а с массивного кольца, вмурованного в стену у распахнутого настежь окна, свисала цепь из черной тевалийской стали.

— Так вот, где ты от нас спрятался, — я присел на корточки рядом с низенькой лежанкой, и без особых церемоний сбросил одеяло на пол.

Худое обнаженное тело мага было сплошь покрыто причудливыми татуировками и ритуальными шрамами. Пальцы на обеих руках были сломаны, а плоть вокруг правого запястья содрана до кости.

— Кто же это тебя так, Маркабрю? — я осторожно приподнял изуродованную руку, разглядывая висящую лохмотьями кожу. — Ведь ты был очень сильным магом…

При жизни Маркабрю был очень красив. Об этом вспоминали все, от Артеры и до самого Зенора. Женщины заливались краской, когда пытались его описать, а мужчины досадливо хмурились.

— Он похож на полубога, — рассказывала одна девушка, в портовом кабаке в Мино. — У него мягкие вьющиеся волосы, пронзительные зеленые глаза, и такая улыбка…

Теперь Маркабрю походил на жалкую поломанную куклу. Выпирающие наружу ребра были туго обтянуты сухой пергаментной кожей, а позвоночник, судя по положению тела, поломан в нескольких местах.

— Голос у него такой сладкий, а когда он говорит, сердце замирает… — девушка ухватила меня за руку. — Вы ведь не сделаете ему ничего плохого?

Я нажал на покрытый седеющей щетиной подбородок, и заглянул мертвецу в рот. Языка не было.

Маркабрю был мертв уже довольно давно, однако его тело почему-то даже не окоченело, и не начало разлагаться.

Я коснулся татуировки изображающей печать Мистар, и кончиками пальцев ощутил едва заметное покалывание. Тело мертвеца было все еще переполнено маной.

— Кто же это тебя так? — повторил я, и с опаской оглянулся на входную дверь. — Не эти бандиты, это уж точно!

Внезапно рука покойника вздрогнула, и изуродованный указательный палец заскреб обломанным ногтем по полу.

Я склонился над трупом, внимательно разглядывая заострившееся изможденное лицо.

— Ты пытаешься мне что-то сказать, Маркабрю?

Маг не ответил. Возможно, что мне просто показалось…

Бросив последний взгляд на мертвеца, я шагнул к выходу, и потянул за массивную бронзовую ручку. Дверь не шелохнулась, похоже, что Танзей запер ее снаружи, когда уходил. Мои пальцы заскользили по темному дереву и широким полосам железа, усеянным заклепками. Такую махину и тараном, пожалуй, не вышибешь!

Снаружи послышалась какая-то возня, крики, топот ног и скрежет металла. Подскочив к окну, я украдкой выглянул наружу и увидел забитую стражниками кабинку, в спешке отходящую от станции «Небесное кольцо». Перегруженный вагончик сильно раскачивался из стороны в сторону, медленно спускаясь в сверкающую огнями пропасть.

Горячий ветер ударил в лицо, больно стегнув по щекам острыми песчинками. Закашлявшись, и отчаянно моргая, я попятился прочь от окна.

В полной тишине грязный ноготь мертвеца вновь заскреб по полу. От этого звука у меня даже мурашки побежали по спине.