Погребенные
Шрифт:
На мой взгляд, ничего срочного в задании не было. Аварию в шахте мог ликвидировать кто угодно. Шеф, как всегда, не хочет отрывать от дел сотрудников института. Как я ни уважал Индрика Штефана, сейчас всерьез разозлился на него: все-таки бестактно прерывать свадебный отпуск ради какой-то чепухи. Я скроил самую любезную мину, на какую только был способен, — мне казалось, что это придаст моим словам больше сарказма.
— Нельзя ли все-таки перенести ваше срочное задание хотя бы на завтра. — Слово «срочное» я выговорил с нажимом, недвусмысленно давая понять, что его следует взять в кавычки. — Мы с женою как раз собрались на лыжную прогулку. Мне бы не хотелось огорчать…
— Никаких прогулок, — оборвал он меня, но тут же смягчил свою резкость. — Поймите, Гелий, задание необычайно
— Непременно, передам, — не скрывая раздражения, заверил я и выключил видеофон, хотя он явно собирался еще что-то добавить.
Дернула нас нелегкая выбрать именно этот заброшенный рудник. С таким же успехом мы могли оказаться где-нибудь в Гималаях или на Килиманджаро.
В старину города строились не там, где удобно жить, где человек мог наслаждаться природой, а лепились вокруг промышленных предприятий. В учебнике так и сказано: «Местоположение жилья определялось не удобствами, а производственной выгодой. Жизнь почти каждого человека настолько тесно была связана с производством и подчинена интересам производства, что это никого не удивляло и считалось нормальным».
Можно подумать, что и сам человек нужен был тогда только затем, чтобы обслуживать промышленность.
Именно в ту пору и был построен городишко, где мы с Ингой очутились. Он возник вблизи рудника. Но просуществовал недолго: вскоре работы в шахте полностью были автоматизированы. Город опустел. И лишь совсем недавно он возродился вновь, на этот раз в качестве туристской и санаторной базы. Сохранившиеся постройки переоборудовали, приспособили для подсобных помещений. Использовали даже железнодорожный тоннель. Грузовую монорельсовую дорогу приспособили для пассажирского движения. Только гостиницу построили новую. Сейчас мало кто и подозревал о первоначальной роли городка.
Никогда не узнал бы этого и я, если бы не только что состоявшийся разговор с шефом.
Поручение, которое он дал мне было несложным и, по моим расчетам, отнимет не так уж много времени — от силы сутки.
Все подземные рудничные операции вот уже более века производила без участия человека. Рудником управляла электронно-счетная установка.
В ее ведении находились автопоезда, автозабойщики, автопогрузчики, авторемонтеры и еще великое множество самых различных автоматов. Работала она четко, ритмично, по графику, без срывов. Она управляла комплексной геолого-разведывательной установкой, оснащенной поисковой аппаратурой. Ежемесячно определялись запасы разведанной руды. По данным, какие подавались наверх, рудник мог действовать по меньшей мере еще лет двадцать. Но около месяца назад внезапно остановился — заглох. Поскольку металл, добываемый на месторождений, давно перестал быть дефицитным, никого это обстоятельство не встревожило. Но вчера какой-то турист, по образованию альфаинженер, как и я, вызвался устранить причину неполадки и спустился в забой. Дважды с ним устанавливали связь. Он сообщил, что обследовал семь верхних горизонтов, но центральной электронной установки не обнаружил.
Его последнее сообщение было непонятным и вызвало тревогу.
— Встретил роботов, со мной обращаются как…
На этом связь оборвалась.
Я убежден: тревогу подняли напрасно. Ничего особенного с инженером не произошло — скорее всего испортился видеофон. Странно, конечно, что будучи альфаинженером, он до сих пор не устранил неисправность. Вероятно, он не подозревает, какой переполох вызвала его последняя, недоговоренная фраза.
Роботы, о которых он сообщил, скорее всего ремонтеры. Принципиальную схему счетных машин той эпохи я знаю неплохо. В институте по ним был спецкурс: как-никак на Земле действует еще много подобных установок, кто-то должен заниматься ремонтом. Все они — эти машины— несмотря на кой-какие отклонения и различную специализацию — одни управляли рудниками, другие заводами, третьи электросетью, четвертые движением самолетов и пр. — объединялись в общий тип — автоматы ШАХ. Они способны осуществлять руководство замкнутым процессом. Среди них имелись
установки с однозначным каналом внешней связи, осуществляемой с помощью перфокарт — самые древние. Но были и говорящие. В институте на третьем курсе мы имели дело с одной такой установкой. Попросту ее называли "заикой". Запас слов у нее был довольно обширный, по сути дела, весь словарь, но пользовалась она им весьма неуклюже. Хорошо усваивала только однозначные термины, множественность понятий, какие выражают обычные слова была непостижима ей. К тому же она путала интонации и ударения. Разобрать её лепет было не так-то просто. Но все же опыт общения с нею поможет мне выполнить задание. Хорошо и то, что язык, на котором она должна говорить, знаком мне — он входил в число пяти изучаемых в школе. И владею я им довольно свободно. Во всяком случае, не хуже машины. — Лыжная прогулка отменяется.— Почему? — не столько огорчилась, сколько удивилась Инга. Я рассказал ей подробности моего внезапного свидания с шефом.
— Одним словом, я дал ему понять, что с его стороны бестактно прерывать наш отпуск.
— Между прочим, — заметила Инга, — живи ты в прошлом веке, тебя после такой вот стычки попросту вышвырнули бы с места или же принудили уйти самого.
— Это еще почему? — не поверил я.
— Тогда судьба чуть ли не каждого человека зависела от расположения к нему начальника. Я не призываю тебя к подобострастию, но элементарная вежливость тебе не повредила бы. Все-таки Индрик Штефан вдвое старше тебя.
— Благодарю за науку. — Вот эта Ингина привычка поучать, читать нотации всерьез раздражала меня. Если я начну подкусывать ее, ничего не добьюсь — все равно верх одержит она. Но удержаться я не смог. — Teбе бы следовало пойти воспитательницей в детский сад.
— Неплохая мысль. Жаль только: ты уже перестал ходить туда по явному недосмотру педагогов — уж я-то бы вышколила тебя. И, пожалуйста, не пытайся разозлить меня, тебе это не удастся. Лучше скажи, что именно поручил тебе шеф? Может, я помогу?
— Вот уж где-где, а тут ни твоя история, ни изумительные таланты воспитателя не понадобятся.
Привычка задирать друг друга у нас сохранилась еще от старого репертуара, когда мы с Ингой не были женаты. Внешне наше поведение ничуть не изменилось. Как и прежде, мы поминутно затеваем шуточные ссоры. Но если прежде они помогали нам держаться естественно, не чувствовать скованности, то сейчас мы уже словно бы играли на зрителей. Просто не могли сразу избавиться от своей дурацкой привычки.
Я объяснил Инге все, что мне предстоит сделать в шахте. — Ты не расстраивайся, — сказал я, заметив, как помрачнела она. — У нас еще целый месяц впереди — наверстаем. Съезди, опробуй лыжню без меня. Компанию себе найдешь, тут столько народу.
— Пожалуйста, Гелий, очень прошу тебя, будь осмотрителен
— Можно подумать, что меня зачислили в экспедицию, которая отправляется в антимир — там неизвестно, что может произойти.
— А здесь тебе все известно?
— В принципе да. Я неплохо представляю себе действующую на руднике установку. Она настроена на управление замкнутым рабочим циклом. В чем другом, а в этом я разбираюсь.
— Но ты же совершенно не имеешь представления о времени, когда на руднике устанавливали автоматику.
— Ты, Инга, извини, пожалуйста, просто помешана на своей истории. Пойми: история мне не потребуется. Нужны будут инженерные знания.
— Но ведь и тот — он тоже инженер.
— Мало ли что могло стрястись с его видеофоном. Не из-за чего устраивать панику. Твои страхи ничем не оправданы.
Зрительная память у меня хорошая, любую схему или карту могу запомнить в деталях с беглого взгляда. И все же план подземных выработок изучал более четверти часа. Как-никак на руднике четырнадцать горизонтов. В плане горизонты отличались один от другого: видимо, конфигурация рудного тела изменялась с глубиной. На всякий случай я постарался разобраться также в системе вертикальных выработок. Хоть я и не собирался лазать по всяким вентиляционным колодцам и восстающим, но в шахту решил спуститься во всеоружии.