Погружаясь во тьму

Скоро уже можно будет приступать к лабораторным экспериментам, но они слегка задерживаются. Суть в том, что за некоторыми противоядиями нужно следить, чтобы приготовить. Мы потому и организовали нашу маленькую лабораторию в моей комнате, а профессор МакГонагалл будет не рада, если я опять начну пропадать и не появляться в общежитии.

Особенно в такое время.

Пока был праздник в честь победы факультета, отсутствие нас с Гермионой не заметили, но все же. Герми еще сказала, что Генни увидела ее по Карте Мародеров и успокоила декана, но к нам не пошла. А сама она даже до Помфри не дошла: Панси, вдоволь насладившись нервозностью девушки, раскрыла великий «секрет Полишинеля» прямо у входа в Больничное крыло. Ну, то есть для чистокровных это «секрет Полишинеля» (1). Я, вон, тоже не знал.

Оказалось, в Хогвартсе невозможно зачатие. Вообще. По словам Панси, это еще Основатели постарались. В конце-концов, в то время выйти замуж можно было и в тринадцать лет, так что даже третьекурсники могли устроить форменный бордель… А может, и кто помоложе. Противозачаточные чары тогда, конечно, тоже все знали, но слишком уж многие юные леди их «забывали» применить в надежде заарканить жениха таким незамысловатым способом… А Основателям быстро надоело разбираться со всеми последствиями школьных беременностей, начиная от академических отпусков для юных мам и заканчивая возмущенными родителями.

Когда-то предпосылкам и последствиям этого шага была посвящена целая глава в Истории Хогвартса. Но в последних версиях все подверглось цензуре во имя спасения юных умов от разврата. «И лишь из уст в уста, от родителей к детям, передается страшная истина, что секс все-таки есть и у него порой бывают последствия»… Да, наша слизеринка бывает порой излишне саркастичной.

В общем о наших с Мионой «приключениях» никто пока не знает.

Почти никто.

– Знаете, а некоторые делают это в библиотеке, - сказала Панси. – Зажимаются у дальних полок и отдаются страсти.

– Панси! – заскрежетала зубами Гермиона, краснея как помидор. – Мы, кажется, это уже обсуждали.

– Ну да, - кивнула слизеринка. – Я ведь никому не проболталась.

– Тогда почему напоминаешь об этом постоянно?

Панси повернулась и с лицом оскорбленной невинности посмотрела на нее:

– Чтобы вас смутить, мои игрушки.

Пришлось срочно хватать Гермиону, пока она не убила эту нахалку.

– Да, держи ее, а теперь подними ей юбку и…

– Заткнись уже!

– Не могу, как твоя «вторая лучшая подруга», я должна же поддеть тебя.

– И каким это образом ты стала моей «второй лучшей подругой»? – злилась Грейнджер.

– Самым простым, - добро улыбнулась она. – Шантажом.

Снова перехватываю Миону, а то она уже собиралась убивать.

– Панси, хватит, - уже начал злиться я.

– Молчу, молчу, молчу! – тут же сдалась она. – Но следующей буду я.

И опять я держу Гермиону, которая уже потянулась к сборнику «Азиатские противоядия», а ведь я его еще не дочитал.

Да, Панси нас спалила, но обещала молчать, ведь ей не хочется делиться удовольствием издеваться над нами. Она уже давно вписала и Гермиону в ряды своих «игрушек» и не отдаст нас, ведь для нее мы теперь просто игрушки, которых так приятно смущать.

– Панси, - я серьезно посмотрел на слизеринку. – Достаточно.

– Мерлин и Моргана, вы даже невинных подколок не выдерживаете, - вздохнула та.
– Я, может, в кои-то веки благое дело делаю, закаляю вас, чтобы вы не спалились в обществе, а вы… Ладно, ладно прекращаю. Гарри, не подавай ей снаряды!

Я почти с сожалением отодвинул фолиант толщиной со слоновью ногу обратно на край стола. Паркинсон, может, на еще одну тему пошутила бы, но я уже серьезно попросил ее не напоминать Гермионе о моем предложении.

Да, я предложил ей встречаться, но та отказалась, а потому напоминать ей об этом, смущать и заставлять чувствовать какую-то вину я не хочу. Гермиона еще не оправилась от того случая, а я тактично помалкиваю о том, что мы говорили, чтобы зря девушку не травмировать. Она отчего-то в печали, а порой и вовсе мается самобичеванием, а потому лучше не усугублять.

В этот момент в библиотеку заглянула моя дражайшая сестрица и с весьма кислым выражением лица подошла к нам.

– Гермиона, я пойду на тренировку, если задержусь, то не волнуйся, - сказала она, подойдя к нашему столу, и при этом она старательно не смотрела в мою сторону.

– Ладно, ты только до вечера в гостиной будь, а то пойду тебя искать.

– Я не опоздаю, - улыбнулась она подруге. – Увидимся.

Еще раз смерив меня сердитым взглядом, Генриетта удалилась.

Для человека, что недавно привел свою команду к победе, она выглядит довольно мрачной. Гриффиндор одолел Слизерин в недавней игре, причем всухую. Следующий будет против Хаффлпаффа и пройдет в конце ноября, но и там вряд ли будут какие-то проблемы. Набор новичков в других командах, как я слышал, довольно слаб, а Гриффиндор наоборот сумел собрать у себя весьма неплохих игроков.

Вот уже неделя прошла с победы, и команда вернулась к тренировкам, но моя сестра теперь и самостоятельно занимается чем-то. Как рассказывала Гермиона, Генни разочаровалась в методах обучения директора и сейчас сама пытается совершенствоваться. Все же она очень серьезно относится к опасности Волдеморта и потому не хочет терять время.

Ее понять можно, но вот не надорвется ли?

– Что-то она какая-то нервная, - заметила Панси. – Ты сама ей ничего не говорила о вас с Гарри?

– Нет, - покачала головой Грейнджер. – Я молчала и старалась намеков не давать, но…

– М? – я заметил, что Гермиона смотрит на меня.

– После событий в Хэллоуин она начала избегать Гарри, - взволнованно сказала она. – Она постоянно злится, когда речь заходит о тебе и пытается сменить тему, а на вопросы, что именно случилось, молчит.

– Странно, - нахмурился я. – Я вроде ничего такого там не сделал. Может, злится, что я сумел дать отпор призраку, а она нет?

Генни защищала меня, пока я валялся с головной болью. Я, кажется, услышал крик, наверно, голова так трещала, что звуков вообще почти не было. Дальше я поднимаюсь и атакую призрака Люмосом, а Генни после моего оклика присоединяется.

– Ну и ладно, - решил я не задумываться. – Лечить ее подточенное эго я не собираюсь.

– Я не думаю, что в этом дело, - вздохнула Гермиона. – Я очень волнуюсь за нее, но ничем не могу помочь.

– Не важно, - махнул я рукой.

Однако в мыслях начал думать, как быть. Все же мне тоже не хочется, чтобы моя сестра надорвалась и сломалась. Если она и дальше так будет мучиться, то точно долго не выдержит.

Но что я могу сделать?

Помогать ей не особо хочется, особенно после того, что между нами было, но все же…