Погружение во мрак

По его словам, он зашел к миссис Динкел побеседовать о ее дочери Мелоди. Ему хотелось поближе познакомиться с Мелоди, а ее мать посмеялась над ним. Но вместо того чтобы смутиться, Риджер от насмешек пришел в ярость, по его выражению, «сбесился», и ударил миссис Динкел деревянной планкой от стола. Риджер рассказал, что Даниэлла вышла из спальни, когда он связывал ее бабушку. Как мне и представлялось, Риджер был вынужден завладеть контролем над ситуацией, и он осуществил его, напав на девочку. Он признался, что вдобавок к деньгам похитил с места преступления фотографию Даниэллы и Мелоди и декоративное блюдо — о пропаже этих вещей раньше не сообщалось. Убийца сохранил эти «сувениры».

Ко времени убийства Риджеру исполнилось тридцать девять лет, в его досье значились хищения имущества в крупных размерах, подделка банковских чеков, кражи со взломом и мелкие хищения. Обладатель среднего интеллекта, он был чернорабочим, водителем грузовика, посудомойщиком, промышлял случайными заработками. Фотографии подтверждали, что он всегда выглядел неряшливо. После убийства он попытался изменить внешность — перестал красить волосы и вскоре стал совсем седым. Его не раз задерживали за вождение машины в нетрезвом состоянии, а его трудности в отношениях с женщинами включали расставание со второй женой, с которой он сошелся, будучи еще женатым на первой. Незадолго до ареста он собрался жениться в третий раз. Вторая жена Риджера подтвердила, что ее бывший муж — «бесчувственный» человек, что в браке они постоянно ссорились и что он часто пил. И наконец, его версия событий той ночи подтверждала вспышку гнева по отношению к миссис Динкел, которая не воспринимала его всерьез как поклонника дочери.

После ареста в марте 1991 года за убийства в Северной Дакоте Риджера также обвинили в тяжком убийстве Деллы Хардинг, совершенном в 1988 году в Арканзасе. Следователи обоих штатов отметили, что он путешествовал по всей стране в течение десяти лет, прошедших между убийством в Диккинсоне и арестом. Полиция из Далласа, Техас, сообщила, что Риджер подозревается в причастности к убийствам нескольких престарелых женщин.

Мы должны быть благодарны властям Диккинсона за их упорство и настойчивость. За десятилетие, когда к делу подключались новые люди, каждый из них принимал мантию верности долгу и профессионализма. Зачастую случается, что, после того как первое рвение угаснет, давние дела кажутся настолько безнадежными, что за них никто не хочет браться. Лично я не сомневаюсь, что Риджер продолжал бы следовать своим порывам, убивая ни в чем не повинных людей, пока его не посадили бы в тюрьму за другое преступление, пока он не умер бы или не состарился. Но до тех пор прошло бы слишком много времени. В деле Бейтсвилла Делла Хардинг, пожилая женщина, стала еще одной беспомощной жертвой, знакомой Риджеру — он и прежде бывал у нее. Как и жертвам из Диккинсона, ей была нанесена травма головы, но умерла она в результате удушения. Преступник душил жертвы электрическим шнуром и забирал найденные деньги. Риджер признался в этом убийстве, как и в двух других, но позднее отказался от своих слов, хотя успел покаяться перед невестой. Судьба распорядилась так, что законы природы вступили в силу прежде, чем законы человеческого общества. После того как Риджеру предъявили обвинения в трех убийствах и после того как прокурор Арканзаса, Дон МакСпадден, объявил, что будет добиваться смертной казни за убийство Деллы Хардинг, с Риджером случился сердечный приступ, завершившийся смертью. Хотя, если бы он был предан суду после стольких лет поисков, рассмотрение апелляции по смертному приговору в Арканзасе того времени затянулось бы по меньшей мере на десять лет. Для Фрэнка Динкела, мужа одной из жертв и деда другой, развязка наступила раньше. Узнав об аресте Риджера, он сказал репортеру «Бисмарк Трибьюн»: «Я надеялся только, что это преступление будет раскрыто раньше, чем я умру».

Очевидно, маленькая Даниэлла Литц оказалась случайной жертвой, изнасилованной и убитой ситуационным растлителем только потому, что она стала свидетельницей преступления. С другой стороны, растлители-педофилы, или предпочитающие детей другим жертвам, и в сексуальном, и в эротическом отношении сосредоточиваются именно на детях. На них не влияет ситуационный стресс или эмоциональная неуверенность: они просто предпочитают секс с детьми. У них складывается предсказуемая модель поведения, которую они демонстрируют раз за разом. Это ритуальное поведение — почерк, то, что они считают неотъемлемой частью своей сексуальной активности, даже если преступление становится при этом более рискованным или трудным делом — например, похищение жертвы определенного типа по хорошо отработанному сценарию, несмотря на то что к этой жертве трудно подобраться незамеченным и даже если этот сценарий замедляет бегство.

Кроме того, эти преступники находятся на более высоком социально-экономическом уровне, чем ситуационные растлители. У них постоянно возникает влечение к детям, в отличие от ситуационных преступников, которые могут растлить ребенка всего один раз в жизни. В то время как все растлители, предпочитающие секс с детьми, имеют одну и ту же общую сексуальную ориентацию, они предъявляют определенные и конкретные требования к жертве — к ее возрасту, к полу (большее предпочтение отдается мальчикам перед девочками, но чем моложе жертва, тем секс становится менее предпочтительным — те, кто ищет малышей, проявляют меньшую разборчивость в отношении пола).

Кен Ланнинг определил три типа растлителей детей по предпочтению на основании различных, но предсказуемых моделей поведения, которые они демонстрируют: соблазнитель, интроверт и садист. Когда вы читаете в газетах сообщение о том, что местный учитель обвиняется в совращении или изнасиловании одного из учеников или тренер — в неподобающем поведении по отношению к своим подопечным, вы имеете дело с типичным соблазнителем. Такой преступник обычно прельщает свою жертву подарками и/или вниманием, медленно завоевывая ее доверие и заставляя забыть о запретах. Он прекрасно ладит с детьми и выбирает жертвы, наиболее поддающиеся его уловкам. К примеру, ребенок, который дома страдает от недостатка внимания, будет польщен и оценит любые проявления «заботы». Именно в этом случае природный инстинкт поможет вам защитить детей. Если кто-нибудь уделяет детям чрезмерное внимание, чересчур «зацикливается» на них, проводит слишком много времени в обществе детей, а не взрослых, — все это настораживающие признаки. Я не утверждаю, что каждый внимательный тренер или одинокий старик из вашего квартала страдает сексуальными отклонениями и охотится за вашим ребенком, — совсем напротив. Не стоит допускать, чтобы подозрительность испортила вам всю радость и удовольствие от общения с людьми. Но обязательно следите за тем, с кем поддерживают отношения ваши дети.

Не объясняйте своей десятилетней дочери, что ее тренер по софтболу может оказаться извращенцем — просто последите за ним, побывайте на тренировках и, если вы что-то заподозрите, не допускайте, чтобы ваша дочь попадала в ситуации, когда она будет вынуждена остаться с ним наедине. Создайте дома такую обстановку и-так постройте свои отношения с ребенком, чтобы он не искал внимания на стороне. К сожалению, когда я работал в ФБР, мне не удавалось уделять семье достаточно времени. Но надеюсь, это не отдалило меня от детей и они твердо знали: если кто-нибудь совершит по отношению к ним поступок, вызывающий у них неловкость, они всегда могут рассказать об этом мне или Пэм. Соблазнители склонны выбирать одиноких детей, лишенных опеки. Вам незачем становиться суперотцом или суперматерью: просто выясняйте, с кем дружат ваши дети, и не пропускайте мимо ушей предостережения внутреннего голоса.

Большинство типичных соблазнителей поддерживают связь сразу с несколькими жертвами — со своим личным детским «секс-кружком». Жертвами могут стать члены скаутского отряда, ученики одного класса или соседские дети. Соблазнитель проводит с ними много времени, присматривается к ним и знает, как с ними общаться — и манипулировать ими. Он взрослый, и большинство воспитанных детей считают, что должны слушаться его, а он пользуется своей властью и положением. Если никто из маленьких жертв не заявит о действиях соблазнителя, он не остановится, пока сам не положит конец этим взаимоотношениям: ребенок подрастет, повзрослеет и перестанет привлекать соблазнителя. В этот момент жертвы чаще всего заявляют об эксплуатации, если только угрозы соблазнителя, а может, даже физическое насилие не удержит их от такого шага — вероятно, теми же средствами соблазнитель не дает жертвам расстаться с ним или заявить о домогательствах, пока сам не захочет прекратить с ними связь.

В отличие от типичного соблазнителя, другим растлителям с той же потребностью в сексе с детьми просто не хватает навыков поведения в обществе и межличностного общения, чтобы привлечь к себе жертвы. Типичный интроверт больше всего соответствует шаблонному образу злодея-незнакомца в плаще, который, скорее всего, будет шататься по паркам и детским площадкам, наблюдая за детьми. Его нетрудно заметить — он выглядит так, словно готов внезапно напасть на жертву, что иногда и совершает. Его сексуальная активность ограничена краткими встречами, обычно он выбирает незнакомых или совсем маленьких детей. Он может осуществлять свои фантазии, названивая детям, обнажаясь перед ними или занимаясь сексом с девочками-проститутками. Если он не найдет другого способа заполучить жертву, то может даже жениться на женщине с маленькими детьми или обзавестись своими, которые с младенчества станут удобными жертвами.

Но самый страшный и физически опасный тип растлителя — садист. Подобно садистам-насильникам и убийцам взрослых, он испытывает потребность причинять боль — физическую и/или психологическую, — чтобы возбуждаться и получать сексуальное удовлетворение. Типичный растлитель-садист прибегнет к обману или силе, чтобы добиться контроля над своими жертвами, а затем будет мучить их, чтобы испытать сексуальное удовольствие. Хотя садисты-растлители встречаются нечасто, они наиболее склонны похищать и убивать свои жертвы.

Пугает тот факт, что известны случаи, когда соблазнители становились садистами. До сих пор не ясно, возникали ли у этих преступников потребности садистов с самого начала и позднее всплыли на поверхность, возможно, спровоцированные каким-то стрессом, или же развились со временем, с приобретением уверенности и опыта при общении с первыми жертвами.

Педофилы демонстрируют весьма предсказуемые, доступные для распознания родителями модели поведения, чего не скажешь о ситуационных растлителях. В подростковом возрасте педофил может почти не общаться с другими подростками: его сексуальные интересы уже направлены на детей. Став взрослым, он склонен к частым и неожиданным переездам, точнее — бегствам от подозрительных родителей и представителей правоохранительных органов. Если он поступает на воинскую службу, его могут уволить без объяснения причин. Во многих случаях у субъекта оказывается длинный «послужной список» предшествующих арестов, в том числе по обвинению в совращении и изнасиловании, а также в связи с нарушением законов об использовании детского труда, подделки чеков, попыток выдать себя за должностное лицо. Если прежде он подвергался аресту за растление малолетних, он может увеличить число своих жертв — если совращает — одного ребенка, живущего по соседству, то наверняка попытается совратить и других.