Погружение во мрак

В сущности, на этот раз расследовать убийство должны были не Кэрридж и Шелтон. Подошла очередь детектива Джо Хоргаса, но в день, когда обнаружили труп, он уехал из города по семейным обстоятельствам. Хоргас служил в полицейском управлении Арлингтона шестнадцать лет, в последний раз расследовал убийство два года назад. Вернувшись в город неделю спустя, он не мог удержаться и ознакомился с делом. Он обратил внимание на два вторжения со взломом, о которых сообщили полицию за несколько дней до изнасилования и убийства. Оба взлома произошли в нескольких кварталах от дома Хэмм. Кроме района была еще одна общая деталь: во всех трех случаях НС проник в дом через маленькое заднее окно. В первом случае НС пробрался в дом к одинокой женщине, угрожал ей ножом, совершил сексуальное нападение и потребовал денег. При сопротивлении он полоснул ее ножом и убежал. Она сумела описать преступника: чернокожий мужчина ростом около пяти футов десяти дюймов, стройный, в кепке, перчатках и маске.

Во втором случае преступнику, очевидно, надоело ждать. Он покинул дом прежде, чем туда вернулась выбранная им жертва. Но кое-что он оставил на память: помимо прочего на постели были обнаружены порнографические журналы и шнур от жалюзи. Хоргас считал, что все три преступления связаны между собой. Он также проследил их связь с серией изнасилований, совершенных за последние несколько месяцев.

Описание, данное жертвой одного из взломов, соответствовало приметам НС, известного полиции под прозвищем «чернокожий насильник в маске». По крайней мере десять жертв в округе Арлингтон дали похожее описание насильника в маске начиная с июня 1983 года. Когда Хоргас понял, что эти преступления не были расследованы в связи с убийством, он изложил свои соображения начальнику, сержанту Фрэнку Хокинсу, который напомнил, что дело Хэмм поручено другим сотрудникам, но разрешил Хоргасу проанализировать связь между делом Хэмм и взломами. Хоргас разослал по телетайпу в полицейские управления Виргинии, Колумбии и Мэриленда словесный портрет подозреваемого и машины, замеченной перед домом жертвы, надеясь, что кто-нибудь их узнает. Тем временем Кэрридж и Шелтон приехали в Квонтико и встретились с Роем Хейзлвудом и со мной, чтобы услышать наше мнение о профиле убийцы и советы о том, как допрашивать такого подозреваемого, если он попадется. Мы работали с фотографиями места преступления и отчетом о вскрытии, но при почти полном отсутствии улик. Мы имели дело с отдельно взятым случаем, не зная о других, потенциально связанных с ним. Место преступления указывало на определенный уровень опыта и изощренности преступника. В то время мы встречались почти исключительно с внутрирасовыми изнасилованиями и убийствами. В сущности, и сейчас подобные преступления преобладают; насильники такого типа склонны выбирать жертву такой же расы, к которой принадлежат они сами. На основании всего этого Рой описал НС как белого мужчину лет тридцати, и я согласился с его оценкой. Место преступления свидетельствовало и о зрелости, и о незрелости НС: вывалив содержимое сумочки на пол и взяв только наличные, преступник поступил необдуманно, однако тщательно связанный труп без ран и других следов борьбы свидетельствовал о более зрелом убийце. Возможно, у него имелся сообщник, или же убийца страдал раздвоением личности. Кэрридж и Шелтон пытались расследовать дело, пользуясь нашими советами, полученными в Квонтико. А Хоргас ежедневно проверял сообщения, присланные по телетайпу, но не находил ничего интересно. И вот б февраля 1984 года Кэрридж и Шелтон арестовали тридцатисемилетнего Дэвида Васкеса и предъявили ему обвинение в убийстве Кэролин Хэмм, совершенном две недели назад.

Васкес недавно перебрался из дома своего друга, живущего по соседству с Кэролин, к матери в Манассас, что в часе езды от его прежнего жилья. Однако за несколько дней до обнаружения трупа Хэмм двое соседей заметили Васкеса возле ее дома. Когда детективы побывали в доме, где прежде жил Васкес, в его комнате они нашли журналы — в основном типа «Плейбой» и «Пентхаус», а в одном из них оказалась фотография связанной женщины с кляпом во рту и веревкой на шее. Детективы обнаружили также фотографии женщин, сделанные Васкесом, — очевидно, он снимал издалека и не был знаком с ними, — женщины раздевались. Для таких преступников не характерна большая порнографическая коллекция, либо купленная, либо составленная собственноручно, и хотя лично я не верю в существование проверенных данных, подтверждающих, что порнография заставляет мужчин совершать преступления на половой почве, наши исследования показали, что определенные виды садомазохистских и ориентированных на «рабство» материалов могут разжечь фантазии человека, мысли которого уже движутся в этом направлении. В том, что мужчина с удовольствием разглядывает фотографии обнаженных женщин в журнале, нет ничего предосудительного, но та фотография подозрительно напоминала один из снимков, сделанных на месте преступления, а подглядывание за женщинами в окна и фотографирование их указывало на желание вторгнуться в личное пространство человека по крайней мере на основном уровне.

Кэрридж и Шелтон арестовали Васкеса в «Макдоналдсе», в Манассасе, где были произведены первые формальности заключения под стражу, и подозреваемого вызвали для первого допроса. Вскоре Васкес признался в убийстве.

Установить идентичность проб его спермы с пробами с трупа или халата Хэмм не удалось, но на месте преступления были обнаружены лобковые волосы, явно принадлежащие Васкесу. Алиби Васкеса — он заявил, что той ночью был в кегельбане, — подтвердить не удалось. Мать поручилась за него, заявив, что он был с ней, но во время допроса изменила показания, заявив что была на работе и не знала, где находится ее сын, а потом вообще отказалась помогать полиции. Как проистекало из подробностей жизни Васкеса, таких, как род его занятий, и того факта, что почти до сорока лет он все еще жил с матерью, он не обладал высоким интеллектом. И следователи решили, что у него был сообщник — сам он не выглядел достаточно сообразительным и опытным преступником. Судя по смешанным уликам на месте преступления, мы с Роем Хейзлвудом сочли, что два преступника действовали сообща. Полиция считала, что именно Васкес мог оставить следы, свидетельствующие о недостаточной умелости действий. Единственным нарушением, на котором он попадался прежде, было похищение денег из автомата в прачечной еще в подростковом возрасте. Улики, указывающие на существование сообщника, включали пробы спермы, две пары отпечатков обуви у дома и некоторые другие моменты из жизни Дэвида Васкеса, свидетельствующие о том, что ему нужна была помощь. Например, он не водил машину; в день убийства он находился на работе в Манассасе и должен был выйти на работу на следующее утро в 7 часов.

Автобусы в Манассас в такое время еще не ходят, а других средств транспорта у него не было. Он нуждался в напарнике, который бы подвез его к дому Хэмм и обратно. Кроме того, Дэвид Васкес не отличался силой. Товарищи по работе сообщили полиции, что он с трудом разгружал грузовики с тридцати фунтовыми коробками, — следовательно, Хэмм смогла бы с ним справиться. Ни в физическом, ни в психическом отношении он был неспособен совершить преступление в одиночку. Следователи и адвокаты пытались убедить его открыть имя зачинщика преступления, но Васкес отмалчивался. Адвокаты даже допросили его под воздействием химической «сыворотки истины», однако показания Васкеса только ухудшили его положение.

Улики против него включали три записанных на пленку признания и показания двух отдельных свидетелей, которые видели его возле дома Хэмм. В конце концов Васкес согласился на соглашение о смягчении обвинения — не о признании вины, а признании того, что у обвинителей есть достаточно доказательств, чтобы обвинить его в более тяжком преступлении. С помощью этой сделки адвокаты Васкеса сумели добиться замены смертного приговора. Он был приговорен к тридцати пяти годам тюремного заключения. Хотя его сообщника так и не нашли, дело Хэмм было официально закрыто.

1 декабря 1987 года, после звонка по номеру 911, полиция Арлингтона прибыла к дому женщины, сосед которой сообщил, что она не открывает дверь на звонки, не подходит к телефону и не выходит из дома уже несколько дней. Обычно, прибыв по такому вызову, полиция ожидает найти пожилого человека, упавшего в ванной или умершего от сердечного приступа. Но на этот раз патрульные Уильям Гриффит и Дэн Борелли нашли пострадавшего помоложе, участь которого была более печальной. Подъехав к двухэтажному георгианскому кирпичному особняку, рассчитанному на две семьи, — точно через тринадцать минут после звонка по номеру 911, — полицейские сразу же обнаружили причины для подозрений: задняя дверь дома была незаперта и широко распахнута, ее придерживал стул. Внутри дома на полу полицейские увидели сумочку с беспорядочно разбросанным вокруг содержимым и мгновенно почувствовали запах разлагающейся плоти.

Наверху, в спальне, они нашли обнаженный труп Сюзан М. Таккер, который лежал лицом вниз на постели, свесившись головой с края. Убийца туго обмотал белой веревкой ее шею, затем связал запястья и остаток веревки обмотал вокруг них. На труп был брошен спальный мешок. В спальне царил беспорядок, повсюду были раскиданы одежда и личные вещи. Хотя Сюзан Таккер была замужем, последние несколько месяцев она жила одна, пока ее муж, Реджи, находился в Уэльсе. Уроженец Уэльса, он уехал туда три месяца назад, чтобы подыскать работу и жилье. Через несколько недель Сюзан предстояло присоединиться к мужу.

В пятницу 27 ноября супруги разговаривали по телефону, но затем Сюзан пропустила звонок, назначенный на понедельник, 30 ноября, и с тех пор не подходила к телефону ни поздно ночью, ни во вторник. Сюзан была ответственным человеком, скрупулезной рабыней привычек. Не застав ее на работе, Реджи встревожился и позвонил двоюродной сестре жены в Мэриленд, и та пообещала на следующий день навестить Сюзан. Но на один из очередных звонков Реджи домой ответил офицер полиции Рик Шембс, от которого Реджи и узнал о смерти жены. Шембс не стал сообщать подробности убийства, поскольку в начале расследования все, кто был знаком с жертвой, считались возможными подозреваемыми. Поначалу единственной многообещающей находкой полиции казались несколько волосков, найденных на теле жертвы и в раковине. Слишком темные, чтобы принадлежать рыжеволосой жертве или ее мужу, они, очевидно, были лобковыми. Через несколько дней сосед, звонивший в полицию, нашел тряпку для мытья посуды, принадлежащую Сюзан, — она висела на ветке дерева возле дома. Шембс и его напарник Джон Коул отмечали, что взломщик был весьма опытным. Они проверили все места, где могли остаться отпечатки, но обнаружили, что убийца дочиста вытер каждую поверхность, к которой прикасался. Он вытер даже стиральную машину, на которую вставал ногами, забравшись в дом через окно.

Как и в деле Хэмм, преступник взял только те наличные, которые попались ему под руку. Коллекционные монеты и кредитные карточки, по которым его легко могли выследить, остались на месте. На этот раз пришла очередь Джо Хоргаса расследовать убийство, и с самого начала оно выглядело подозрительно похожим на убийство Кэролин Хэмм, хотя Дэвид Васкес находился в тюрьме. Вдобавок к тому, как была связана, задушена и уложена жертва, имелись и другие сходства. Убийца проник в дом через заднее окно — такое маленькое, что полиция недоумевала, как сквозь него мог протиснуться сильный и крепкий человек. В обоих случаях повсюду оказались стерты отпечатки пальцев, в обоих домах вещи были разбросаны, а содержимое сумочки высыпано на пол. Хотя труп Таккер уже начал разлагаться, следствию удалось определить, что, подобно Хэмм, эта жертва не оказывала сопротивления — ран на трупе не было. Дом Таккер расположен в четырех кварталах от дома Хэмм и виден из окна ее спальни.

Но на этот раз убийца принес веревку с собой. Когда Реджи показали обрезок веревки, найденный в комнате рядом со стиральной машиной, он не опознал ее. Убийца вел себя крайне дерзко. Он преспокойно съел половинку апельсина за длинным, элегантным обеденным столом, пользуясь зазубренным ножом, чтобы разрезать фрукт.

Даже в виктимологии прослеживалось сходство. Подобно Кэролин Хэмм, Сюзан Таккер принадлежала к категории жертв низкого риска. Белая женщина, сорокачетырехлетний автор технических публикаций и редактор службы лесного хозяйства, она была известна как надежный работник и предпочитала одиночество, хотя и не имела врагов. Она была предана мужу и нескольким близким подругам и вряд ли решилась бы заговорить с незнакомым человеком.