Погружение

Жаль, не сбудется моя мечта, нет теперь смысла в мытье золота. А ещё я подумал о том, что среди выживших будут идиоты, готовые за никому не нужное золото убивать. Такие обязательно найдутся.

…База гидрологов обнаружилась в небольшом речном заливе. В самом его центре возвышается крутой скалистый обрыв. Под ним – ровная каменная коса с небольшим уклоном к воде, почти вся завалена валунами и крупным галечником, мелкий только на небольшом участке.

На высоком берегу большой деревянный сруб с верандой под навесом, выходящей к югу и на реку, без таблички. Четыре оконца в жёлтых рамках наличников бесстрастно смотрели на бегущие к низовьям воды Енисея. Справа от дома – хорошая баня, а слева два сарая и ёмкости под горючее. Входа не видно, фасад базы обращён к тайге. На крыше две антенны и парабола спутникового телевидения, гидрологи отдыхали с сериалами. Над трубами главного здания базы, так же, как над баней, дыма не было. Берег вообще каменистый, здесь через реку проходит отрог большого кряжа восточной стороны.

На мелкой гальке белела легко узнаваемая моторная лодка с объёмистыми крыльями-булями в кормовой части бортов. Движок на транце. Туда я и направился.

Комплекс походил на уютную базу отдыха или на гостевой дом для избранных, где важным людям можно переночевать после рыбалки, выпить и закусить на мягкой мебели, пока механик готовит дорогой катер к дальнейшему переходу. Место и вправду зачётное, вполне можно ставить настоящую турбазу. Слева от дома в Енисей впадал ручей.

– И хариус под боком. А вот моторочка дерьмовая, господа…

Что это за гидрологи с «казанкой» первых годов выпуска? Несерьезно. Двигатель тоже не внушает доверия. Похоже, старый «Вихрь» со снятым кожухом. Да она вообще пригодна для плавания? Прибрав газ, я осторожно, чтобы не повредить винт и не стукнуть дном о камни, подвёл лодку к берегу, выскочил и подтянул нос, линем привязывая моторку ко вбитой в грунт металлической штанге.

С этого момента обстановка начала быстро меняться.

Первым делом я обнаружил внизу частично прикрытый мелкими камнями труп женщины средних лет, тело неестественно скрючилось среди валунов и плавника. Запах уже был, вездесущие мыши взялись за работу.

– Хрена себе, Лёха, сходил в гости…

Причину смерти понять было несложно – с обрыва она упала, сто пудов реала. Или же скинули. Приземлилась несчастная более чем неудачно, разбив голову о край каменной плиты. Это и есть акушерка? Проклятье, забыл спросить у Петляковых, как женщина выглядит!

Трупный запах душил. Вырвать меня не вырвало, всякое повидал за время службы, но мальца поплохело, в такой обстановке каждая подобная добавка сажает уставшие нервы на самый краешек разумного порога. Не привык к смертям среди гражданского населения, не должны они умирать, это наше дело. Вот и зацепило. Последний раз так торкнуло, когда мы нашли на разгромленной станции тела шестерых расстрелянных полярников.

– Напугал тебя кто-то, женщина, – прошептал я, стоя возле трупа.

Одета она была не для улицы, юбка средней длины и короткая лёгкая кофта. Близко к воде лежит, в проливные дожди или в сильный шторм тело смоет в реку… «Вот и не придётся никого хоронить, – услужливо прозвучало в голове. – Имеешь право, особые обстоятельства».

Расстегнул кобуру. Многие из сослуживцев такой подход не разделяют, однако, если по мне, то лучший предохранитель – пустой патронник. Заряженный пистолет отлично контролируется в тире, на стрельбище, где царит атмосфера безусловной дисциплины. В обрыдлом постоянном ношении всякое может произойти, а затвор передёрнуть недолго.

С недоверием поглядывая на край откоса, где плотный зелёный ковёр из переплетений трав и корней буквально нависал над головой, я пошёл к вырезанным лопатой ступенькам, ведущим наверх. Уже прикинул, откуда именно она свалилась – желтоватые доски нависали прямо над головой.

Медленно поднимаясь по ступенчатой тропинке, постоянно смотрел вверх.

– Эгей! Хозяева! Живые?

Никто не ответил, но доски веранды скрипнули, я остановился.

– Екатерина! Катя Глебова здесь, ребята?

– Вы кто?! – крикнул сверху тонкий женский голос.

И начался у нас очень вежливый обмен…

– Я Алексей Исаев, лежал в ФАПе, выжил! А вы Катя? – Как-то хрипло прозвучало, неуверенно. Сглотнул.

– А вы точно Исаев?

– Так вы Екатерина? Акушер?

– Да! Подойдите ближе, только медленно!

Поднявшись на ещё одну ступеньку, я наконец увидел замершую на углу веранды худенькую девушку в серой спортивной куртке. Рядом из-за ограждения высовывался ствол дробовика. Вряд ли это однодулка, скорее помпа или полуавтомат. Ого, как-то не так я представлял себе сельскую акушерку! Поупитанней, постарше, что ли, и уж точно с другим голосом. Строгим таким, командирским.

– Катя, вы меня не узнаёте?

Она присмотрелась.

– Теперь узнала! Мы уже и не надеялись… Так вы из Разбойного приехали?

– За вами, Элеонора Викторовна вспомнила и послала. Я ведь теперь у Петляковых живу, больше никого в посёлке нет.

– Как хорошо, что вы приехали, а то уже и не знала, что делать, – после паузы сказала она. – Река почти пуста, а кто идёт вверх, не останавливается. Недавно буксир с баржей мимо прошли, так даже на выстрел внимания не обратили… Ой! А как же Ингмар Йонович?

– Свалил ваш Ингмар Йонович, в Красноярск удрал, – безжалостно произнёс я. – Катя, давайте поднимусь, поговорим спокойно.

Через пару минут мы сели в большой гостиной, где я второй раз за день закурил трубочку. Сначала сам рассказал, потом её послушал. Оптимизма новая информация не добавила.

В этом году соседи, сотрудники Центрально-Сибирского заповедника, на биостанцию, что стоит на озёрах, не забросились из-за нехватки финансирования. Собирались приехать эзотерики из общины Школа Развития Человека, но и эти куда-то пропали.

Гидрологи, напротив, поселились вовремя: трое работников и пара их друзей из краевой столицы, судя по всему, обыкновенных браконьеров, решивших спокойно половить рыбку под научной крышей. О начале пандемии узнали по спутниковому телевидению, но до поры не волновались, поддерживали связь с Бором, потом она пропала. Один из гидрологов решил съездить туда на разведку, что и сделал. А когда вернулся, то начал рассказывать страшные вещи.

Скорее всего, он и занёс вирус. Позже этот гидролог умер первым, потом слегла и вторая работница, подруга Екатерины. Медичка появилась в весьма драматический момент: честная компания, скупую слезу утерев, фактически заперла больную в главном здании, превратив его в инфекционное отделение, сами переселились в баню. Наивные люди.

Оставшийся хозяин базы Кате обрадовался, мигом взвалив на неё заботу о несчастной, и вместе с приятелями засобирался в путь. В Бор сразу же решили не ехать, там, по словам разведчика, был сплошной прах и тлен, и конечной точкой предсказуемо был выбран Красноярск, символ спасения в глазах очень многих… Мотор на оставшейся лодке не работал, вёсел не было. Отправляться в путь на такой посудине нельзя даже по течению, тем более, по непредсказуемой реке, где в любой момент может разыграться самый настоящий шторм.