Похищая жизни.

Напоследок Георг совсем рассиропился и предложил тост за благополучное завершение необычного расследования. Я панибратски чокнулась с обоими правителями (жаль, фотика с собой не захватила!), потом мы еще немного поперемывали косточки Бразу и дружной гурьбой высыпали в коридор.

– - Ой! Сумочку забыла!
– - опомнилась я и, протиснувшись меж почтенными государями, вернулась обратно в кабинет.

Намеренно позабытый мной аксессуар преспокойно лежал себе в кресле; возле него, на резном столике, стояли пять фужеров. Безошибочно определив, на котором остались "пальчики" напарника, осторожно завернула хрусталь в платок, запачканный Уистлеровской кровью, и утрамбовала все в расшитый стеклярусом ридикюль. Вовремя, потому как в дверях показался Девин.

– - Блейк велел ехать в больницу, -- с кислой миной сообщил он.

– - Хорошо хоть не в тюрьму!

Шагнув навстречу, Наблюдатель несмело проронил:

– - Хотел поблагодарить... Ты единственная не отвернулась от меня, хоть и очень рисковала. Я теперь перед тобой в неоплатном долгу.

– - Уж я-то об этом точно не забуду.

А про себя подумала:

"Возможность отплатить представится тебе даже раньше, чем ты можешь себе вообразить".

Притворившись растроганной до глубины души, осторожно обняла слегка помятого коллегу. Пока тот как бы невзначай губами прижимался к моему виску (небось возомнил, что удалось укротить строптивицу), я сняла с ворота его фрака две темные волосинки и зажала их в кулаке. Отстранившись, беспечно улыбнулась, хотя, если честно, на сердце кошки скребли. Знал бы Девин, что это наша последняя встреча, наверняка обнимал бы по-другому. Но не сообщать же ему о своем скоропалительном отъезде. Что, если попытается меня удержать? Тогда я вряд ли найду в себе силы уехать, предам самого дорогого мне человека...

Ну а Уистлер уж как-нибудь переживет. Больше того, уверена, долго печалиться не будет. Найдет замену и мне, и Брин. Только хотелось бы, чтобы ею стала действительно его достойная. И очень надеюсь, что свинья, которую скоро собиралась ему подложить, на самом деле окажется маленьким поросенком, и он с этим легко справится.

Прямиком из дворца я отправилась к Сайласу Лонгу. Раз уж Девин оправдан по всем статьям, можно смело возвращаться к первоначальному плану. У меня имелись все ингредиенты, кроме портрета его сиятельства. Даст бог, альв перебьется и без него.

Мне повезло, маг был дома. Бодрствовал в своем подвале в окружении компасов и навигационных карт. Увидев меня, наморщил лоб, вероятно, пытаясь понять, что за полуночная гостья к нему пожаловала.

– - Вы меня не знаете, вернее, не помните, зато я вас прекрасно помню, -- не стала ходить вокруг да около.
– - Мне нужен ваш фирменный эликсир. Только изображение достать не получилось.

– - Можно и без изображения, -- флегматично отозвался одноглазый любитель морской атрибутики и потребовал продемонстрировать ему все имеющиеся составляющие. Просмотрев каждую, затянул свою любимую песню: -- Приходите через пять дней.

– - Э, нет! Зелье должно быть готово к утру.

Впервые я заметила, как по лицу Лонга промелькнули эмоции, тут же скрывшиеся за маской пофигизма.

– - Это невозможно.

– - Плачу двойную цену.

Сайлас отрицательно покачал головой.

Подавив в себе приступ жадности, на одном дыхании выпалила:

– - Пятьсот сольнов, и мы прекращаем торг!

– - По рукам!
– - довольно заключил альв.

День шестнадцатый

Алексис

Следующий день выдался не менее волнующим и насыщенным. С утра пораньше я заглянула к Лонгу забрать оборотное зелье. И хотя сердце кровью обливалось, оставила магу взамен оговоренную накануне сумму. Потом сразу отправилась в Бюро. Не терпелось узнать, что удалось выжать из подлой душонки Арлена.

В кабинете начальника, кроме него самого и его верного подпевалы Ника, больше никого не было. Моему напарнику врач строго-настрого запретил подниматься с кровати, а графиня Уистлер, испытав очередной прилив материнской любви, пообещала эскулапу ни на шаг не отходить от своей кровиночки до полного выздоровления. Мы все искренне сочувствовали Девину.

Блейк в кои-то веки был в хорошем расположении духа и охотно поделился с нами последней исповедью заключенного.

– - Жизнь Арлена не баловала, -- тоном профессионального лектора заговорил начальник.
– - Он рано потерял родителей, до совершеннолетия жил в приюте. После несколько лет скитался по Фейриленду, зарабатывая на хлеб мошенничеством и воровством. Браз был весьма недурен собой и благодаря этому однажды-таки поймал удачу за хвост, а точнее привлек внимание одной состоятельной дамы. Женщина предложила ему свое покровительство, и Арлен, не раздумывая, согласился на роль альфонса. Их роман длился несколько недель. Пока об адюльтере не прознал законный супруг. Опасаясь гнева рогоносца-мужа, Арлен был вынужден покинуть город. Но уже тогда понял, как можно с легкостью добывать деньги. С его шармом и обаянием вскружить голову богатеньким леди, жаждущим новых ощущений, было несложно.

Помня о первом неудачном опыте, Браз стал более осторожным в выборе любовниц, предпочитая замужним дамам одиноких вдов. Абигейл Свон стала одной из многочисленных его побед.

Когда Арлен с ней повстречался, он и предположить не мог, что в теле баронессы на самом деле скрывается хорошо всем известная София Льюис, жена выдающегося чародея, унаследовавшая после его смерти самый необычный и самый, не побоюсь этого слова, опасный артефакт, созданный силой магии.

К сожалению, ответа на вопрос, когда именно госпожа Льюис заняла место Абигейл Свон, мы уже не узнаем. Эту тайну, как и многие другие, касающиеся загубленных по ее вине жизней, София унесла с собой в могилу. Но вернемся к истории Арлена.
– - Шеф набил трубку табаком, затянул шнурок кисета, и, откинувшись на спинку кресла, с наслаждением закурил.
– - Абигейл, состоятельная вдова, мать двух замечательных детей и хозяйка нескольких имений, знакомится с двадцатичетырехлетним сердцеедом Арленом Бразом и сразу теряет голову. Уже немолодая баронесса влюбляется в ловеласа без памяти и, наплевав на расползающиеся в высшем свете с молниеносной скоростью слухи, делает его своим любовником. Бурный роман длится достаточно долго. Абигейл счастлива. Благодаря Бразу она вновь почувствовала себя желанной и любимой. Единственное, что омрачает радостную эйфорию, -- опасения быстротечности их союза из-за большой разницы в возрасте. И тогда баронесса, поклявшаяся никогда больше не прибегать к силе медальона, состариться и умереть среди родных, решается на отчаянный шаг. Будучи уверена, что Арлен испытывает к ней столь же пылкие чувства, открывается ему, а, чтобы любовник поверил, наглядно демонстрирует силу артефакта, на несколько мгновений занимая место своей служанки.

Ради любимого Абигейл готова пожертвовать всем, даже расстаться с семьей и привычным образом жизни. Она планирует подобрать себе новую, юную "оболочку" и, прихватив часть состояния Свонов, сбежать вместе с любимым. А ни о чем не подозревающие дети пусть потом оплакивают внезапно скончавшуюся мать.

У Арлена же рождается свой собственный дерзкий замысел, в котором нет места для престарелой любовницы. Он жаждет выкрасть украшение и навсегда исчезнуть из жизни наивной баронессы. Однако спешит и ошибается. Браз даже не предполагал, что на артефакт наложено охранное заклинание. Слишком самонадеянный, он не учел, что София-Абигейл, как и ее первый муж, Эйван Льюис, в совершенстве владеет магией, да и многолетние игры в прятки научили ее быть осмотрительной.

Женщина раздавлена предательством, но находит в себе силы, как ей кажется, исправить ошибку. По крайней мере, я считаю, что, подставляя Браза, она искренне верила в торжество справедливости, -- пыхнув трубкой, позволил себе лирическое отступление начальник.
– - Желая наказать изменника, отдалить от себя единственного, владеющего ее тайной, Абигейл инсценирует свое убийство.

Адам коротко рассмеялся, будто только что рассказал веселый анекдот, который мы с Ником почему-то не оценили. Заметив недоумение на наших лицах, пояснил:

– - Допрашивать преступника пришлось в мертвецкой. Мы временно "поселили" его в свежий труп, которого еще не успел коснуться ланцет доктора Ренса, и, подождав, пока душа познакомится с телом, начали засыпать Браза вопросами. Видели бы вы, что с ним творилось, когда речь зашла о мнимом убийстве баронессы. Даже спустя столько лет Арлен по-прежнему люто ее ненавидел и винил во всех своих бедах.

– - Ну да, вредная бабенка не захотела добровольно расстаться с артефактом и тем самым поломала несчастному жизнь, -- хихикнула я.