Похищение Данаи

– Что ты хочешь знать?
– Это Саша.

– Что мы хотим знать?
– уточнил я.
– Прежде всего - кто убийца? Или убийцы? Это, думаю, главное. Если мы это знаем. Если убийцы - среди нас, а не с улицы. Я бы не исключал из черного списка покойника. Нет, он, конечно, не мог сам себя кокнуть, но Лену... Я ее никак не мог убить - находясь за океаном. Никита не мог убить самого себя. Все остальные на подозрении. Включая Галю. Даже если мы не выясним всю истину, то приблизимся к ней. Если не решимся сказать правду про себя, то давайте хоть поделимся подозрениями друг на друга. Кого ты подозреваешь в убийстве Лены?
– Это я к Саше.

Он взглянул на Галю, словно прося у нее совета, но Галя никак не отреагировала на его молчаливую просьбу, если это действительно была просьба мог и присочинить, у меня воображение работает иногда на крутых оборотах, минуя реальность. Но что точно: Галя была ему нянька, невостребованное материнство она опрокинула на это великовозрастное дитя.

– Тебе не обязательно отвечать, - сказала она Саше, но он ее не послушался.

– Покойника, - сказал он, вдруг решившись. Я чувствовал, каких это ему стоило усилий.

– А он - тебя.
– И, чтоб его успокоить, добавил: - Подозревал. Теперь ты у него вне подозрений. Никто почему-то не рассмеялся.

– Если б не он, она была бы жива, - добавил Саша убежденно.

– А ты?
– Это я к Гале.

– Проехали, - ушла она от ответа.
– А ты сам?

– Сначала думал на Сашу. В таких случаях муж всегда на подозрении, по схеме "Отелло - Дездемона". Но потом, поглядев на Сашу, решил, что он на такое не способен: ни морально, ни душевно, никак. Рука б не поднялась. Кто угодно только не он. Вот и решил, что Никита. Ваш семейный союз был для него непереносим. Не знаю даже, был ли он в Лену влюблен. Скорее - навязчивая идея. Лена его волновала не сама по себе, а как твоя жена. Он ухитрился доказать самому себе, что человек ничтожен ввиду его смертности, перед лицом небытия, что личность - фикция, а усилия индивидуума - суета и тщета, и единственное тому опровержение была только твоя, Саша, любовь к Лене, ее вычлененность из мира самок. Вот он и задумал увести ее от тебя, а когда не вышло - устранить физически.

– Усложняешь, -сказала Галя, которую, похоже, раздражали мои разглагольствования о Сашиной любви.

– Упрощаешь, - сказал Саша.

– Не упрощаю и не усложняю, а вытягиваю рациональную концепцию из клубка эмоций.

– Ты думаешь, он ее убил ради своей концепций?
– спросила Галя.

Я чуть не поперхнулся от возмущения:

– Он ее не убивал! Ты знаешь не хуже меня. Нечего строить из себя целку!

– О чем ты?
– спросил Саша.

– А о том, что из-за этого все-таки не убивают. Чтобы подогнать концепцию к реальности. Скорее кончают жизнь самоубийством, а не убивают. В Тбилиси у меня была пропасть свободного времени. Плюс кромешное одиночество. Два условия для интенсивного мыслительного процесса. А главное - прямое доказательство его невиновности, которое я вам еще предъявлю. Короче, я пришел к иному выводу.

Согласно сценическим правилам, выдержал паузу. Вот Галю и прорвало:

– И теперь думаешь на меня9

– Да. Путем отсева других кандидатов. Ни Саша, ни Никита на убийство женщины не способны. Бомж отпадает по теории вероятности. Кроме тебя, больше некому. И ни у кого не было столько мотивов. Куда ни кинь! Методом исключения: Галя. Кто единственный на это способен: Галя. Кому это выгодно: Галя. Cherchez la femme: Галя. Ведь, кроме тебя, других телок окрест нет - не Даная же! А потом наговорила ему на Никиту, - кивнул я на Сашу, - вот он на него и тянул. Мог и убить, подзавести можно и ангела. Леди Макбет из Санкт-Петербурга - вот ты кто!

– Ты с ума сошел, - тихо сказал Саша.

– Может быть. Или мы все с ума съехали, что тоже не исключено. Каждый из нас знает больше, чем говорит. В том числе я. Я говорю об индивидуальном знании: каждый из нас знает то, что не знают другие, - и помалкивает. Но есть кое-что, известное любому, в том числе мне, хоть меня здесь и не было, когда это случилось. Вот вы и надеетесь, что я этого не знаю, а я знаю, знаю, черт побери!

Это я сам видел - как они переглянулись, в замешательстве и тревоге. Особенно Саша.

– Блефуешь?
– сказала Галя.

– Думай так, если тебе от этого полегчает.

– Что ты знаешь?
– спросил Саша прямо.
– Скажи, а мы тебе ответим - так или не так.

– Боится продешевить, - догадалась Галя.

– Кто бы ни убил - предположим даже, я, - но ты, Галя, точно знаешь кто.

– Откуда мне знать?

– Оттуда! Ты была на месте убийства, когда оно произошло.

– Это тебе Никита сказал?

– А кто еще?
– соврал я, потому что Никита сам не знал точно, шла она к ним или выходила от них.
– Это не ты ему, а он тебе состряпал алиби, когда встретил выходящей из Сашиного подъезда.

– А сам он что здесь делал?
– спросил Саша.

– Забыл? Он - твой сосед. Ничего подозрительного в его прогулках нет. Имел же он право выйти из дома! А вот что Галя здесь оказалась...

– Но почему он был в этот день у нашего дома?
– талдычил свое Саша. Он был близок к истерике.

– Ко мне чего пристал?
– рассердился я.
– Поди и спроси его.

– Ты считаешь, я была свидетелем убийства?
– спросила Галя.

– Три варианта. Первый, наименее вероятный, - была свидетелем, но по ряду причин скрываешь. Второй, более правдоподобный, - опоздала на несколько минут и наткнулась на труп.

– В таком случае убийца - Никита, - поспешил заключить Саша.

– Легче всего валить на мертвого, - сказал я.

– О третьем варианте ты уже говорил, - сказала леди Макбет.
– А кто убил Никиту? Опять я?

– Не исключено, - сказал я.
– Есть другие мнения?

– Не знаю, - сказал Саша.

– Ты!
– бросила мне Галя.

– Вот мы и квиты - каждый из нас считает другого убийцей. Итак, мы выяснили, кто кого в чем подозревает. Или делает вид, что подозревает, снимая подозрения с самого себя. Или с кого другого. А теперь от подозрений перейдем к признаниям. Нет, мы, я вижу, не добьемся друг от друга полной искренности. Ни один из нас, будь он убийцей, не признается, что он убийца. Тогда зайдем с другой стороны. Помимо убийства, что еще мы утаиваем? Или мы выложились целиком и полностью? Вот ты, Саша, например, - ничего не утаил, когда тебя таскали в связи с убийством Лены?

Саша посмотрел на меня, подумал и вдруг решился:

– Утаил.

– Саша!
– крикнула Галя.

– Не возникай!
– бросил он ей.

Как бы мне хотелось остаться с ним наедине! Шла бы ты куда подальше, Галина Матвеевна! У нас здесь мужской разговор намечается, а ты - баба, хоть и с яйцами.

Я выразительно глянул на нее, но она сделала вид, что не понимает. Вот кого с радостью бы придушил, будь на то моя воля.

– Что "Саша"?
– передразнил ее Саша.
– Думаешь, я сейчас расколюсь перед вами?

– А что, если она именно так и думает? Либо делает вид, что так думает? Подозревая других, мы выгораживаем себя. Так что ты утаил? Ты знаешь убийцу? Видел его? Слышал?

– Я слышал крик. Так я и думал.

– Или ему показалось, что он слышал крик, - сказала Галя.

– Я слышал ее крик и не пришел на помощь.

– Почему не пришел?

– В тот момент я ее люто ненавидел; хотел, чтоб она умерла. Знаешь, что она мне сказала? "Чтоб ты сдох!" Никогда еще до такого у нас не доходило... Я бросился на нее, а потом заперся в ванной... Она кричала, я слышал.