Похищение феи. Ночной и недоброй!

– Вон родственница нашлась у нашего болезного. Проводишь?

– Вы его заберёте?- сколько надежды в глазах.

– Заберу. А что случилось?

– Все случилось! Мы уже хотели его в больницу отправить. Но туда не берут тихих. Майор как раз сейчас договаривается, чтоб всё-таки взяли. У нас тут не странноприимный дом! Так полковник сказал. После первого взрыва.

– После чего?
– уточнила я. Дежурный так и вовсе взвился на месте.

– Вот что он взрывает? Мне кто-нибудь может сказать?! Иллюзионист х... Хороший бы вышел, не при дамах будь сказано! Мы его до белья раздели! Гад! У него что, взрыв пакеты в з...заначке спрятаны?

– Нет у него ничего при себе. Я наблюдал. Сидит-сидит и как стрельнет на спор с этим, как его, с который без бороды.

– Забирайте вашего Людовика, чтоб ему провалиться к бесам!
– подскочил дежурный, и на секунду мне показалось, что у него из штанов выпрыгнул хвост. А на голове заблестели крохотные рожки посреди мелких кудрей. Брр. Надо как можно скорее попасть домой и лечь спать. Круглосуточная работа до добра не доводит. Так и рехнуться недолго, причем окончательно.

– Идёмте со мной. Так вы его точно заберёте?

– Куда ей деваться, шаб...? Заберёт.

– Это вы мне?

– Нет.

– Хам.

– Я при исполнении!

– Пройдёмте, - очень настойчиво раскрыл передо мной серую дверь молодой полицейский. Первое, что я увидела, была огромная клетка и, самое страшное, что она предназначена для людей. Улыбочку на лицо. Профессиональную. Милую, с ноткой доверительности. Ну, же, ну! Надя, здесь тебе боятся нечего, это же не рейс над тундрой зимой. Тут тепло и куча народа. Подумаешь!

– Узнаете кого-нибудь?
– вывел меня из смятения голос Павлова. В клетке раздался ужасающий рык. Огромный мужчина, больше напоминающий зверя со всей силы бросился на стальную решетку в попытке раздвинуть толстые прутья. Обнаженный торс, вздыбленные мышцы, безумие, плеущееся в черных глазах.

– Где Джошуа?

– Он малость того, да? Мы сначала приняли за наркомана. Он какую-то закладку под скамейкой искал. Но экспертиза показала, что никаких веществ в крови нет. И в моче тоже. Да и под скамейкой я ничего не нашел, сам лазал, - в голосе стража правопорядка мне послышалась непонятная гордость. Как же хочется отсюда поскорее уйти. Одной. Только боюсь, мальчишка мне этого никогда не простит. Как вспомню те огромные карие глаза. Во что я только ввязалась?! Опять! Дура. Польстилась на деньги. Как грохнет меня по дороге к особняку, поминай, как звали. Идиотка, честное слово.

– Ваша Светлость, я позволила себе оставить воспитанника дома. Мне позвонили сотрудники М-ММ полиции и попросили забрать вас. Я подумала, что мальчику тут не место.

– Джошуа дома? С ним все хорошо?

– Думаю, да. Он сыт, мы хорошо погуляли, купили кое-что из вещей.

– Страж с ним? В доме? Я посылал за вами.

– Страж? Какой страж? Вы меня не предупреждали об охраннике. Боюсь, что у вас не все дома. То есть страж немного задержится.

– Выпускаю? Вы его заберёте?

– Заберу. Он точно вменяем?

– Ну как вам сказать? На людей не бросался. Вон, сокамерники все целы.

– Меня отпустят?
– недоверчиво повел бровью барон.

– Если девушка согласится вас сопроводить.

– Куда же я денусь. Где расписаться?

– Секунду. А документы вы его не привезли?

– Они в сейфе. У меня нет к нему доступа.

– Я сейчас принесу бумаги, постараемся уладить все как-нибудь так. И нужно будет, чтоб он сам поставил подпись о том, что мы вернули ему все вещи. Там куча цацек и монет. Ну и одежда, конечно. К-хм. Он просто пытался взорвать тут все. Мы так и не смогли понять, чем, - только тут я обратила внимание, что барон, так сказать, остался в исподнем. Черные подштанники просторного кроя, сам стоит босиком, поджав пальцы на грязном полу. Тело покрыто местами неясной сыпью, в особенности на руках. Надо будет спросить, не заразно ли это. Как-нибудь осторожно, чтоб не обидеть.

– Я правильно понял, что меня отпустят под поручительство этой дамы?

– Придется, хоть это и не протоколу.

– И задержали меня за то, что я искал закладку от книги?

– Примерно.

– Надежда, вас не затруднит развернуться. Мне немного неудобно, - вся спесь барона куда-то подевалась.

– Да, конечно, - повернулась я спиной к Людовику, украдкой посматривая в отражение на стене. Нет, ну где я еще увижу настолько роскошно сложенное тело?

– Свой выигрыш я не стану забирать. Можете распоряжаться им по своему усмотрению.

– Вы играли с бомжами в карты?

– Я предполагал, что останусь в темнице на дольше и постарался обеспечить себя некоторыми вещами. Простите, а что вы имели в виду, когда сказали, что стража нет больше в доме. Его нет совсем? Он убит?

– Нет, ну что вы. Я бы не смогла так просто убить человека. Как вы вообще могли такое подумать? Я просто заметила, что за нами следят. Вы не предупреждали об охране, поэтому я была вынуждена попросить полицейских обезопасить меня и ребенка. Его задержали.

– Он тоже в темнице?

– Думаю, об этом мы можем спросить у дежурного. У них наверняка есть общая база.

Нет, Людовик точно сумасшедший. Провожу его до дома, дождусь Эмиля,- он единственный кажется мне вменяемым, - сдам ему на руки ребенка и до свиданья. Никаких денег не надо! Своя шкурка мне очень нравится.

Людовик

Надежда впорхнула в узилище словно дивная птица. Гордая, венценосная, строгая, удивительная. Этой девушке здесь все подчиняются, в ее тонких руках мне чудятся особые нити власти, те, что тянутся к мужским сердцам и дёргают за невидимые струны. Суровые стражи улыбаются ей. Мне вернули все украшения, вещи, даже сюртук и тот нисколько не пострадал. Родовая печать, как и завещано предками, сияет на указательном пальце. Чешуя, первый предвестник неожиданного оборота исчезла, стоило мне успокоиться и, наконец, взять себя в лапы. Все хорошо, Джошуа дожидается дома, с ним вместе остался какой-то старик. Я, правда, никак не могу взять в толк, что за Федор Игнатьич поселился в особняке, но, может, чем черт не шутит, его нанял Эмиль? Ничего, скоро ночь, верный огр проснется и будет кому присмотреть за ребенком. Гоблина жаль. Сейчас по нему ищут информацию, заведено целое дело. В чем его обвиняют взять в толк, я, увы, не могу. Ну да, у него при себе был меч и другое оружие. И что? Да, сопротивлялся стражам правопорядка, но они первые решили его схватить. Почему из-за таких мелочей его не выдадут под поручительство Надежды? Он же никого не убил и даже не ранил, грабежа тоже не было. Разве мелкая драка может иметь такое значение? Как десять лет за решеткой?!

– Вы шутите?

– Ни в коем случае. Нападение на полицейских при исполнении служебного долга - тяжкое преступление. Незаконное ношение холодного оружия в публичном месте тем более.

– Простите, я не знала, - сжалась в комок гувернантка.

Эмилю бы позвонить, да он ещё не в этом мире. И посоветоваться мне не с кем. Беспокоить черную ведьму Марцеллу опасно, страшен ее гнев. Да только и выхода у меня нет, похоже. Эмиль говорил, что ей одной подвластно уладить любые дела в этом мире. Документы и те наколдовал нам Марцелла. Она сама родилась и выросла на Земле, знает, какие здесь приняты порядки.

– Надо звонить черной ведьме, - выдохнул я.

– Да хоть самому черту! Только вытряхнитесь из отделения уже! Мешаете работать!

Снаружи все так же светло. Обычный воздух чужого мне мира пьянит сильнее любого напитка. Свобода, слово звенящей сталью сияющее в душе. Матово светит усердное солнце. Вроде бы должен случиться закат, но солнце никак не хочет скрываться.

– Надежда, я искренне вам благодарен за все усилия, - снимаю с пальца роскошный брильянт. Моя жена удавилась бы с горя, увидев, кому досталась честь обладать редким камнем. Гувернантка только скривила лицо, будто ей под нос сунули тухлаю жабу.