Похищение казачка

Недолго поколебавшись, Турецкий все-таки купил книжку Пятибратова и даже сунул писателю для автографа. А пусть будет.

И почти сразу же к Пятибратову устремилась приличная толпа. Турецкий удовлетворенно кивнул сам себе. Может, и в самом деле стоящий писатель, а Ирка ничего не понимает со своим выверенным академическим вкусом!

От книжного до Большой Дмитровки было рукой подать, но Турецкий всю дорогу напоминал себе, что согласно его нынешнему статусу человека, свободно проводящего время, двигаться нужно расслабленно, и дверь кабинета своего шефа он открыл только полчаса спустя.

— Давно пора, — кивнул ему Меркулов. — Я вас ждал, Александр Борисович.

— Серьезно? — Прежде чем сказать это, Турецкий невольно посмотрел по углам кабинета, они были вдвоем, и причем говорили на «ты» с незапамятных времен. Так в чем же дело?

— Ну не чтобы уж совсем, — признался Меркулов. — Но я установил, что такое начало беседы достаточно эффективно и создает атмосферу доверия.

— Зачем же ты губишь эту атмосферу, открывая ее секрет?

— Все мы далеки от совершенства, — пожал плечами Меркулов.

Жара в кабинете стояла удушающая, несмотря на вращающийся влево-вправо вентилятор.

— Кондиционер накрылся, — пожаловался Меркулов, и это была не бессмысленная реплика — у Меркулова уже давно пошаливало сердце. Как бы в подтверждение этих слов он сказал: — У нас проблема, Александр.

— У нас проблема?

— Да. И как сказал один спортивный комментатор, проблему мало видеть, мало замечать, что что-то не так, и даже недостаточно об этом громогласно заявить. Проблему нужно правильно поставить, и только это приблизит тех, кто ее решает, — к решению, а тех, кого она интересует, — к пониманию.

— Костя, — осторожно поинтересовался Турецкий. — О чем ты сейчас говоришь? Ты сам это знаешь? И ты перед собой уже поставил эту самую проблему?

— Еще бы, — спокойно кивнул Меркулов. — Я говорю о коррупции.

— Эка невидаль. Все говорят о коррупции. Моя жена говорит о коррупции. Моя дочь говорит о коррупции. У них в гимназии черт-те что творится. Моя кошка говорит о коррупции!

— Разве у тебя есть кошка? — заинтересовался Меркулов.

— Нету, слава богу. Но если бы была… А главное, я не понимаю, какое отношение эта всеобъемлющая тема имеет к моему отпуску.

— Самое непосредственное.

— Костя…

— Саша, твой отпуск придется приостановить. Вместо него — командировка. Но тоже неплохая. На Волгу.

— Жену с собой можно взять? — машинально спросил Турецкий, как бы еще не до конца понимая суть происходящего.

— Ни в коем случае! — испугался Меркулов.

— Слава богу. Но вообще-то я никуда не поеду. Я в отпуске, — напомнил Турецкий. — Я не ухожу в отпуск, если ты забыл, я уже в нем — и почти неделю.

Меркулов расстроился. Или сделал вид.

— Саша, прошу по-дружески, ты же добрый товарищ, ты мне не откажешь.

— Знаешь, как Раневская говорила? — тут же откликнулся добрый товарищ Турецкий. — Во мне два человека. Добрый и злой. Сегодня как раз дежурит добрый. Злого, Костя, лучше не буди. Еще раз говорю, я в отпуске! — Турецкий даже повысил голос.

— Саша, боюсь, уже нет. Ты вышел из отпуска и едешь в Волжск. Работать под прикрытием.

— Что?! — вытаращился Турецкий.

— Что слышал. Хотя ничего страшного. Ты человек хоть и публичный, но за пределами столицы вряд ли кто знает, как ты выглядишь.

— Да что это за бред, черт побери?! — Расслабленный отпускник не поспевал за поворотами мысли начальника. — Под каким прикрытием?!

Меркулов пожал плечами, налил минеральной воды и придвинул стакан Турецкому. Турецкий его даже не заметил.

— А что такого? — делано легкомысленно сказал Меркулов. — Вспомни, сколько я тебя ругал за всякие оперативные вылазки? А ты всегда говорил, что гробить свою молодую жизнь в кабинетах не собираешься. Вот и… А тут, сам подумай, Волга. Лето. Красота! Просто завидую тебе.

— Ври больше… Волга… А в ней небось море трупов? Иначе из-за чего сыр-бор?

Меркулов на секунду задумался.

— В реке — море… Неплохой литературный образ, знаешь ли. Нет, там нет никакого моря трупов. Другая совсем проблема, и я тебе уже ее обозначил.

Турецкий повращал глазами, словно стимулируя работу извилин, которые находились в отпуске еще больше, чем он сам. Тем более что он сам как-то разом вдруг устал от такой перемены своего ближайшего будущего.

— Коррупция, кажется…

— Именно. Ты, может быть, слышал уже, что полномочного представителя президента в Поволжском округе собираются менять?

— Ничего я не слышал, — раздраженно сказал Турецкий.

— И правильно. Потому что этого еще никто не слышал. Эту информацию я получил сегодня в Кремле.

— А что старый полпред? Проворовался, что ли?

— Отнюдь. С ним все в порядке. Едет послом в одну восточную страну.

— Так в чем проблема, я не понимаю? Где коррупция?

— Проблема в том, что следующим полпредом президента будет один из нынешних боссов Волжска. По крайней мере, так предполагается. А у меня есть информация, что там не все чисто. Совпало, понимаешь?

— Ничего я не понимаю.

— Рассказываю. И Меркулов рассказал. Сотрудник Волжского

УФСБ некто майор Веснин прислал ему конфиденциальное письмо, в котором сообщил, что имеет сведения о коррумпированности крупного местного чиновника, а конкретно… начальника Волжского управления Федеральной службы безопасности. И если Меркулов подтвердит свою заинтересованность такого рода информацией, то он ее получит. Смысл обещанного доклада Веснина был следующий: начальник УФСБ по уши погряз в коррупции. Делает деньги абсолютно на всем. Ни для кого не секрет, что служебные тайны в нашей стране, как и во всем мире, продаются и покупаются — за очень большие деньги. А ведь предметом интереса в последнее время являются не только тайны военные. Предметом интереса могут быть технологические решения, обеспечивающие их владельцу (неважно — стране или отдельной компании) преимущества в экономической конкуренции. Помимо коррупции Веснин обвинял Тяжлова именно в торговле служебными тайнами.

Пока что это были голые обвинения. Доказательства Меркулову должен был привезти курьер Веснина.

Меркулов предположил, что это не пустые обещания, свою заинтересованность подтвердил и приготовился ждать. Общались они с Весниным только через электронную почту. Если Веснин был прав, если он действовал самостоятельно, то он подвергался серьезной опасности.

Если… если только все это было не чьей-то хитрой игрой, с намерением, например, дискредитировать самого Меркулова или всю Генпрокуратуру — в том случае, если Меркулов, получив доказательства, неправильно ими распорядится, а они окажутся сфабрикованы.