Похищение

– А может договоримся по-другому?

Я улыбнулся, и тут она стремительно выхватила из сумочки нож и ударила меня в сердце. Ей помешала необходимость действовать слишком быстро. Нож чрезвычайно острый и тонкий - на какое-то мгновение завяз в кости моего ребра. Кончик ножа был слишком остро отточен, поэтому вместо того, чтобы соскользнуть между ребер, он какую-то секунду держался в кости, а она просто давила, давила. Я перехватил её руку, и она закричала, как попавшее в западню животное. В этот момент, я заметил краем глаза, как вздулась штора за спиной, оттуда выскочил кто-то, но кто?
– этого я уже разглядеть не смог. Дом был для меня несчастлив: вновь я почувствовал вспышку, все озарилось, как от недавних молний и всё. Вспышка молнии и тьма.

ГЛАВА 71

МЕНЯ ЗАСТАЮТ НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Я чувствовал, как мокро моей щеке. Мне вообще было неудобно лежать, уткнувшись носом в гладкий паркет, сейчас чем-то залитый, так что не только моей щеке было неудобно лежать в луже, но и носу дышать было тоже неудобно. А главное, я чувстовал, что мне лучше бы не менять положение, я чувствовал, что любое мое движение моежет нарушить то хрупкое равновесие - равновесие между болью и ещё большей болью - в котором я пока пребывал. Все же я поднял руку и пощупал свой затылок. Он распух. Нестерпимая боль пронзила мою голову, а потом волна прошла по всем костям, особено болезненно продираясь сквозь суставы.

Я подобрал под себя руки и попытался приподняться. Это было трудно. Пришлось подгребать ноги, а они скользили по гладкому паркету, и моя щека мокро терлась в густой жидкости. Наконец я сумел подняться на четвереньки и только тогда обнаружил, что подо мной лужа крови.

Я лицом лежал в луже крови, а теперь, когда я поднялся, надо было определить, где источник той боли, что целиком завладела моим телом? И откуда натекла эта кровь? И как долго я ещё смогу протянуть с этой кровоточащей раной?

Я оглянулся и увидел её. И сразу понял, что кровь, лужей затекшая по полу, ко мне не имеет отношения. Потому что это была кровь Елены. Она лежала на спине, раскинув ноги и повернув голову в мою сторону. Она словно бы смотрела на меня, но глаза её закатились и были видны одни белки. Кровь вытекла из её рта, потому что у неё было проткнуто легкое. Вторым ударом убийца воткнул нож в сердце и так оставил: я видел рукоять ножа, торчащую примерно из того места, в которое она метила, пытаясь вонзить свой стилет в меня. Словно бы провидение тут же свершило свое правосудие, обернув намерние против самого же злоумышленника. Злоумышленицы, если точнее.

Я сделал шаг к Елене, наклонился и вытащил нож. Мне было неприятно видеть нож в её груди. Словно бы ей ещё было больно.

Но в голове стало проясняться. Мне необходимо было прежде всего умыться: внешний вид мой, даже в моем воображении был отвратителен. Где тут вода?
– подумал я и услышал звук моторов. Во двор кто-то вьезжал и судя по звукам - не одна машина. Я стоял, смотрел на входную дверь и пытался сообразить, что мне делать? Я услышал хлопанье дверей, приближающиеся голоса... Хлопнула дверь, и в зал вошли Тарасов Виктор Константинович, майор Степанов и ещё двое оперов с автоматами, нацеленными, конечно же, в меня.

Вошли и уставились на меня.

Немая сцена. Я имел возможность разглядывать себя четырьмя парами глаз. И то, что я увидел, мне не понравилось. Сразу было понятно, что в комнате произошло убийство, причем исполнитель - просто кровавый маньяк, на манер туземцев Новой Гвинеи предпочитающий обильно мазать себя кровью жертвы.

– Я так и думал, что этим все кончится, - вдруг с ненавистью сказал Тарасов.
– Я знал, что от этого человека можно ожидать любого преступления.

Голос его сорвался, но он, переждав, словно бы для того, чтобы набрать побольше воздуха в легкие, вдруг закричал изо всех сил:

– Зачем ты убил мою жену, ублюдок! Она только недавно вернулась домой, обо всем рассказала, мы обговорили все, я простил ей все! Ублюдок! Убийца! Негодяй!

Налицо была элементарная истерика. Наблюдая это неподдельное горе, я вдруг почувстовал, как в моем раскалывающемся от боли мозгу снова что-то щелкнуло. В переносном смысле, но ощущение было такое, что замкнуло нужное реле. Во всяком случае, мне показалось, что картина предельно проясняется. Надо было только проверить кое-что. Прямо здесь.

На какое-то время все занялись хозяином дома, один из оперов отвел Тарасова к дивану, усадил, налил в стакан изрядную порцию коньяку, обнаруженного на каминной полке, наложил на лоб компресс, смоченный, вероятно, тем же коньяком, чем же иначе? Майор Степанов скоро отошел от дивана и приблизился к телу Елены. Здесь стоял ещё один опер. капитан, и тоже разглядывал тело. И майор, и его капитан старались не смотреть на меня. Потом майор Степанов вызвал по рации наряд.

– Мне дежурный передал, что ты звонил, - пояснил он мне, - сказал, что ты здесь нас ждешь. Вот уже не думал, что таким образом...

Капитан между тем протянул мне открытый полиэтиленовый пакет, и я осторожно положил туда нож. Меня, несмотря на боль в затылке, происходящее начинало забавлять. Нет, больше раздражать.

– Майор! Ты что это, и впрямь того?..

– А ты, старлей, чтобы на нашем месте подумал. Конечно, мы все проверим, все прояснится...

– Перестаньте дурочку валять!
– грубо оборвал его я.
– Вместо того, чтобы тут сопли разводить, делом бы занялись!

– Ну а что ты хочешь?..

У меня вновь стрельнуло в затылке. Я поднял было руку, но взглянув на нее, сказал:

– Умыться хочу. А потом показать вам то, что вы сами должны были бы догадаться посмотреть.

– Что?
– сразу насторожился майор Степанов.

– Он убийца, убийца! Не дайте ему ускользнуть, это хитрый, подлый убийца. Они с Арбузоввм сообщники.

– Да заткнитесь вы, черт вас подери!
– выругался я. Мне уже надоели вопли Тарасова. Тем более, что не верю я в искренность такого вот горя. Воспользовался мужик обстоятельствами и топит ближнего. Особенно того, кого давно уже хотел утопить.
– Пошли. Я тут вспомнил, у них же здесь осуществляется запись всего, что тут творится. Сейчас и увидим, кто тут на меня здесь опять напал.

Тарасов неожиданно подскочил на своем диване.

– Какая запись? У меня нет никакой записи!

– Да бросьте вы. Мне Александр сам показывал.

– Нет у меня никакой записи. Майор, арестуйте его. Я запрещаю распоряжаться в моем доме.

– Пошли, - сказал я.
– Надоело. А я посмотрю, - обратился я к Тарасову, как вы мне сейчас помешаете. И вообще кто бы то ни было.

Капитан нерешительно шевельнулся, сделав движение в мою сторону, но это было просто так, рефлекторное действие.