Похищенная грешником

До сих пор я никогда не испытывала никакого интереса к мужчине.

Но Габриэль мой босс, а я всего лишь горничная в его доме.

Я засовываю любопытство поглубже, и это как раз вовремя, потому что глаза Габриэля открываются, и он замечает, что я смотрю на него.

Я быстро сажусь и застенчиво провожу рукой по своим растрепанным волосам.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он глубоким и хриплым ото сна голосом.

В моем животе разливается тепло, и я быстро прижимаю руку к животу, чтобы остановить это ощущение.

— Намного лучше. Я могу сегодня поработать.

Не буду врать, мне будет не хватать внимания. Были моменты, когда казалось, что я умираю, но было удивительно, что все заботятся обо мне.

Было ощущение, что я часть семьи.

— Ты вернешься к работе, когда я скажу, — бормочет он, вставая. Взяв термометр, он проверяет мою температуру. Когда он читает результат, на его полных губах появляется улыбка, и я пялюсь на него.

— Температуры нет, — хвалит он меня, заставляя мои собственные губы растянуться в улыбке, затем он бросает на меня предупреждающий взгляд. — Ты вернешься на работу только в понедельник.

Это еще четыре дня!

Не желая никоим образом расстраивать Габриэля, особенно теперь, когда все так хорошо, я киваю.

— Хорошо.

Что я буду делать в постели четыре дня?

Я смотрю, как Габриэль идет к двери, все еще не привыкнув видеть его в спортивных штанах и футболке. Он выглядит иначе, чем когда одет в костюм. Он более располагающий к себе и не холоден, как когда он глава турецкой мафии.

Прямо перед тем, как закрыть за собой дверь, он снова смотрит на меня, и мой желудок делает странный кувырок.

Это просто благодарность.

Вскоре после того, как Габриэль ушел, дверь снова открывается, и входит Низа.

— Габриэль Бей говорит, что тебе сегодня намного лучше, — сияет она, как будто это самая счастливая новость, которую она когда-либо слышала.

— Evet , — отвечаю я, пытаясь использовать больше турецких слов.

— Хорошо. Я надеюсь, это означает, что к тебе вернулся аппетит. Ты теряешь весь набранный вес.

Мой желудок урчит, и я прикрываю его рукой.

Низа издает смешок, взбивая подушку.

— Я приготовлю завтрак и принесу тебе поднос.

Мои брови сходятся на переносице.

— Мне действительно нужно оставаться в постели? Это все, что я делала последние три дня. Не могу ли я составить тебе компанию на кухне?

Она качает головой.

— Ты останешься в постели. Завтра мы посмотрим, сможешь ли ты передвигаться.

Неохотно я откидываюсь на подушки, провожая Низу взглядом, выходящую из комнаты.

У меня достаточно времени, чтобы подумать, и мои мысли заполнены всем, что произошло. Каково это – расти в доме Тимона. Как сильно я скучаю по своей матери, теперь, когда Низа напомнила мне о том, каково это, когда о тебе заботятся.

Взлеты и падения с тех пор, как я начала работать на Габриэля. Всякий раз, когда он сердился на меня, он никогда не причинял мне боли. Он заботился обо мне, пока я была больна, и не выбросил меня, как мусор.

Я поворачиваюсь на бок и зарываюсь лицом в подушку, эмоции бурлят внутри меня, пока они не выплескиваются из моих глаз.

Я молча пролила несколько слез, потому что за последние три дня я поняла одну вещь – Габриэль не Тимон. Он не убьет меня, если я заболею, не побьет меня, если я совершу ошибку, и не пригрозит мне смертью только ради садистского удовольствия, которое это доставит ему.

Габриэль действительно заботится о своих сотрудниках, и я одна из них.

Благодарю тебя, Боже.

Будучи лишенной какой-либо привязанности в течение стольких лет, я не знаю, как переварить всю ту признательность, которая изливается в мое сердце. Эти люди стали очень важны для меня, и я сделаю все, чтобы остаться с ними.

Я ловлю себя на том, что плачу о тех холодных годах, которые мне пришлось пережить, и о благословениях, которые пришли в мою жизнь.

Все из-за Габриэля Демира, мне больше не нужно просто существовать. Вместо этого я могу жить и испытывать все то хорошее, что может предложить жизнь.

Я обязана ему всем.

Самое сильное чувство, которое я когда-либо испытывала, наполняет мою грудь. Я прижимаю руку к сердцу и умудряюсь перестать плакать. Мой взгляд останавливается на кресле, в котором он провел ночь, и я вспоминаю все случаи, когда он вставал, чтобы помочь мне, каким нежным он был, его голос был успокаивающим и терпеливым.

Уголки моего рта медленно приподнимаются.

Может, он и не мой принц, но он определенно мой спаситель. Я проведу остаток своей жизни, благодаря его. Я никогда не ослушаюсь его.

Не из страха, а из-за верности.

Глава 20

ГАБРИЭЛЬ

Я прибываю в клуб как раз вовремя, чтобы успеть на собрание с остальными членами Священства.

Прошло много времени с тех пор, как я получал известия от кого-либо из них, и я предполагаю, что это означает, что бизнес у них идет хорошо.

Открывая свой зашифрованный ноутбук, я захожу в приложение, созданное Виктором, главой Братвы. Его союзнику и лучшему другу Луке, главе итальянской мафии, пришлось уехать в Италию по делам, поэтому мы не смогли встретиться в Лос-Анджелесе, как обычно.

Один за другим каждый из мужчин входит в чат. Первым подключается Виктор, за ним следует Николас, возглавляющий греческий синдикат, затем Лиам, глава ирландской мафии, и, наконец, Лука.

— Джентльмены, — говорит Лука, устраиваясь поудобнее в кресле.

Я присоединился к Священству только ради мирного договора, который оно гарантирует. Последнее, чего я хочу, это идти против одного из этих людей, и заключение союза с ними было лучшим вариантом. Это также приносит больше денег, так что я не могу жаловаться.

— Как дела? — Спрашивает Лука.

— Теперь, когда с сицилийцами разобрались, все спокойно, — отвечает Лиам.

Николас кивает.

— Да, с моей стороны никаких проблем.

— Как супружеская жизнь? — Спрашивает Виктор с усмешкой.