Похищенная невеста

Филип громко хмыкнул, не отрывая взгляда темно-зеленых глаз от разъяренного лица Кристины.

— Я не хочу покидать этот дом, Кристина, а если бы хотел, то мне для этого был бы не нужен предлог. Если ты перестанешь говорить на повышенных тонах, никто ничего не узнает и меня не застанут в твоей спальне.

Внезапно Кристину охватило смущение. Лицо Филипа частично находилось в тени, но никакая тьма не могла скрыть обжигающего блеска в его глазах. Он хотел ее, Кристина была в этом уверена, и по ее телу невольно пробежал щекочущий озноб. Она желала Филипа всем сердцем, но знала, что любовь их продлится всего лишь ночь и завтра он вновь станет таким же холодным и равнодушным, как раньше, а она не сможет этого вынести, — Убирайся из моей комнаты, Филип. Ты не имеешь права быть здесь.

— Ты выглядишь сегодня особенно красивой, Тина, — пробормотал Филип. — И можешь соблазнить человека на что угодно, заставить выполнить любое твое желание… кроме одного — покинуть тебя.

Он искренне рассмеялся. Кристина повернулась в ванне, не в силах смотреть на Филипа. Как он великолепен — угольно-черные, слегка взъерошенные волосы, белоснежная сорочка, распахнутая до пояса и обнажающая загорелую грудь, поросшую темными тугими завитками. Он — само искушение!

Ей безумно хотелось броситься к нему, прижаться к нему всем телом и любить его, любить! Но она не могла этого сделать. Невозможно любить его сейчас и вновь натолкнуться на холодную ненависть утром.

Прошло двадцать минут. Они не произнесли ни слова. Кристина сидела спиной к Филипу, но остро ощущала на себе его взгляд.

— Филип, пожалуйста, вода остывает, — умоляюще прошептала она наконец.

— Тогда встань, — тихо ответил Филип.

— Вот уйдешь, и встану! — рявкнула Кристина.

— Ты просто меня поражаешь. Тина. Тысячу раз я видел, как ты купаешься и выходишь обнаженная из воды. Тогда ты не стеснялась, к чему же притворяться сейчас? Однажды мы даже любили друг друга на берегу пруда. Именно ты пришла ко мне в тот день и…

— Прекрати! — крикнула она, стукнув кулаком по краю ванны. — Нет смысла вспоминать прошлое, Филип. Все кончено и забыто. А теперь уходи побыстрее, я мерзну.

— Может, твоя фигура испорчена родами? И поэтому ты боишься показаться мне?

— Конечно нет! Ничего подобного! — возмутилась Кристина.

— Тогда поднимись и докажи мне. Тина, — хрипло шепнул он.

Кристина едва не попалась на удочку и уже собиралась встать, но тут же вновь нырнула в воду еще глубже, чем раньше, мысленно проклиная Филипа. Мыльные пузырьки полопались, открывая ее тело его жадному взгляду. Кристина надеялась лишь на то, что Филип не подойдет ближе и поддастся на уговоры покинуть комнату. Если он коснется ее хотя бы пальцем, Кристина не выдержит и бросится ему на шею.

Но тут в коридоре послышались шаги, и Кристина замерла, когда в дверь тихо постучали.

— Кристина, я должен поговорить с тобой. Ты не спишь?

Кристина, поспешно повернув голову, взглянула на Филипа, но тот по-прежнему сидел, развалившись в кресле, и явно забавлялся ее смущением.

— Томми, ради Бога, поезжай домой! Я принимаю ванну и… и давай поговорим утром, — громко откликнулась она.

— Я подожду, пока выйдешь, — решил Томми.

— Ни в коем случае, Томми Хантингтон! — Теперь Кристина была не столько рассержена, сколько напугана. — Уже слишком поздно! Увидимся утром — не сейчас!

— Кристина, я не могу ждать, черт возьми! И не потерплю больше в доме этого человека! Он должен убраться!

Раскатистый смех Филипа эхом отдался в комнате. Дверь с шумом распахнулась, ударившись о стену, и на пороге появился Томми. Филип по-прежнему сидел в тени, и Томми пришлось дважды оглядеть комнату, прежде чем он заметил его.

Охваченный бешенством Томми яростно сжал кулаки, переводя взгляд с Кристины на Филипа, и прежде чем та успела что-либо сказать, воинственно завопил и ринулся на врага.

Кристина, забыв обо всем, вскочила, расплескивая воду на толстый голубой ковер.

— Прекрати, Томми, — завопила она. Томми замер как вкопанный, открыв рот при виде обнаженной Кристины и совершенно забыв о том, что кроме него в комнате находится еще и Филип. Но тот, уже приготовившийся к атаке Томми, вдруг помрачнел как туча.

— Сядь, женщина! — угрожающе прорычал он. Кристина почти упала в воду, вновь залив ковер и густо покраснев.

— Какого черта вы тут делаете, Кэкстон? — взвился Томми.

— Совершенно не из-за чего расстраиваться, Томми, — начала успокаивать его Кристина. — Филип зашел сюда за несколько минут до тебя — поговорить насчет сына. Он не знал, что я принимаю ванну.

— В таком случае, как он смеет сидеть здесь, пока ты принимаешь ванну?! И как ты могла впустить его, Кристина? Или это тянется уже давно?!

— Не будь глупым, я же сказала, все это совершенно невинно. Господи, да этот человек сотни раз видел меня купающейся! Сколько раз повторять, что Филип приехал сюда не за мной, а за сыном. И сидел здесь ровно столько, чтобы задать несколько вопросов, вот и все. И кстати, ничего не видел, пока ты своей , глупостью не вынудил меня вскочить!

— Но у него вообще нет никаких прав находиться здесь, черт возьми!

— Будь добр, говори потише, пока не проснулся Джон, — раздраженно бросила Кристина.

— Джон? Но именно этого я и добиваюсь! Больше вы здесь не задержитесь, Кэкстон!

Горько рассмеявшись, Томми вылетел из комнаты.

— Ну вот, посмотри, что ты наделал! — воскликнула Кристина. — Почему не можешь оставить меня в покое?! Теперь Джон будет вынужден просить тебя покинуть этот дом! Ты все сделал нарочно, не так ли?

— Напрасно ты так считаешь, Кристина, — спокойно ответил Филип. — Дом принадлежит не только Джону, но и тебе, и я не уеду, пока ты этого не захочешь. Если ты желаешь, чтобы наш сын вырос, не зная своего настоящего отца, будь по-твоему.

Филип впервые назвал малыша «нашим сыном», и Кристина одновременно с удивлением ощутила странную радость.

— Подай мне халат, и побыстрее, пока Джон не явился, — торопливо бросила она. — И отвернись, черт возьми!

— О, ради Бога, Кристина!

Но он все же отвернулся и отошел к окну. Кристина, выйдя из ванны, как раз успела накинуть халат на мокрое тело, когда в комнату ворвался Джон в сопровождении Томми.

— Что здесь происходит, Кристина? — резко спросил Джон.

Филип обернулся, и Томми с бешенством уставился на него.

— Говорил я тебе, Джон, все это истинная правда! Это оскорбление, и я требую, чтобы Кэкстон немедленно покинул этот дом! — бушевал он.

— Довольно, Томми! Прошу тебя, немедленно поезжай домой. Я сам все улажу, — объявил Джон.

Томми, негодующе бормоча что-то, ринулся к выходу.

— Я тоже уйду, если вы желаете поговорить наедине, — предложил Филип.

— Хорошо, — коротко ответил Джон. — Утром я сообщу вам о своем решении.