Похищенная пришельцем

— Мы можем сделать это позже?

Энджи с облегчением кинулась в мои объятия.

— Да. Да, пожалуйста, намного, намного, намного позже — это отлично. Действительно отлично. — Принцесса дрожала, а запах ее страха разжигал опасные инстинкты в моем теле. Я еще крепче обнял ее.

Я попытался подразнить ее, чтобы вернуть хорошее расположение духа:

— Ты ведешь себя, как испуганный птенец.

Энджи, не отрывая лицо от моего плеча, из-за чего ее голос звучал приглушенно, ответила:

— Значит, я недостаточно взрослая, чтобы почувствовать за собой хоть немного вины. Шприц был огромный, Арох. Я не согласна!

Ее слова беспрерывно прокручивались в моей голове. Недостаточно взрослая, недостаточно взрослая…

Когда мой взгляд остановился на хобсах, то я заметил, что на их лицах отражается такое же облегчение, как у Энджи. Возможно, они не услышали ее слов. Или, может, они просто их не удивили. В любом случае, я так и не смог заставить себя спросить принцессу о ее возрасте. Я и так знал, что Энджи не смогла бы объяснить мне это, так как ее понятие времени отличалось от нашего.

Все указывало на то, что она была близка к зрелости.

Но близко не всегда означало достаточно.

Неужели я… развратил невинную?

Мне стало плохо.

— Это нужно сделать до того, как мы достигнем планеты, — предупредил Криспин.

Я лишь кивнул, поглаживая ладонью волосы Энджи. Принцесса плакала, заставляя меня умирать внутри, и бормотала благодарность, а затем она произнесла это:

— Х'Ринок!

Мы шокировано уставились на Энджи. Это слово из старого языка. С планеты на дальнем краю нашей Галактики, которая давно сгорела. Я первый нарушил затянувшееся молчание:

— Подобное иногда происходит. Думаю, что-то не так с ее переводчиком. Он смешивает несколько языков и выдает слова, а иногда и фразы, синтаксис которых не имеет смысла.

Энджи все еще ютилась в моих объятиях.

— Мы можем добавить полные файлы с нашим языком на чип ее переводчика. Как обновление. Это заполнит и исправит любые пробелы. Тем более, пока мы будем обрабатывать его, то еще раз убедимся, что в переводчике есть все языки, которые отсутствовали ранее.

— Как нам это сделать? — спросил я.

Криспин расправил крылья, выглядя взволнованно.

Я сразу догадался, что это не будет идеальным вариантом.

— Мы временно удалим переводчик, выполним загрузку и переустановим его.

— Хочешь достать эту штуку из моей головы? А затем положить обратно? При установке я испытала сильную боль, а ты говоришь мне, что я снова должна перенести это, но только дважды? — К концу речи Энджи расплакалась.

Со стороны выглядело так, будто мы избивали ее вместо того, чтобы выполнять полезные необходимые процедуры.

— У нас есть кое-что обезболивающее, — произнес Дохрэйн, на его лице красовалась практически идеальная маска стоицизма. Но его крылья над головой дрожали.

— Только не еще один укол… — заскулила Энджи, будто действительно получила первый.

Я неохотно отдал Дохрэйну должное, потому что он взял на себя незавидную участь стать тем, кого боялась принцесса. Парень надел перчатки и быстро наполнил шприц.

— Лекарство вызовет небольшой паралич и онемение, таким образом обезболив твое ухо для извлечения переводчика, — практически бесстрастно заявил он. Но даже я смог определить, что ему было тяжело.

— Что? Больше никаких прививок! Никаких парализующих уколов!

— Любимая, ты точно не захочешь чувствовать, как его удаляют, — пробормотал я.

Я посмотрел на двух хобсов и щелкнул зубами, когда жалобные глаза и умоляющие слова принцессы начали разрушать их решимость. Я зарычал:

— Как хобсы выполняют медицинские процедуры, если они плавятся под каждым жалостливым взглядом груфалы?

Дохрэйн расправил крылья, а Криспин протянул руку к Энджи, а она…

Она оставила меня, приняв ладонь другого мужчины.

Думаю, в этот момент мое сердце перестало биться.

Криспин только что заработал себе звание самого очаровательного лекаря в Галактике. Парень сразу разволновался из-за такого поворота. Мое желание оторвать ему крылья, возможно, уступало только ярко выраженному чувству предательства со стороны Дохрэйна. Ведь Энджи до сих пор смотрела на него, как на монстра.

Я был ужасно рад, что не являлся единственным.

Криспин глубоко вздохнул, закрыл одной рукой свои глаза, а второй протянул мне шприц.

Я проглотил язвительное замечание и принял лекарство.

— Ты же знаешь, что это поможет заполнить пробелы в разнице между нашими языками.

Энджи открыла рот, затем закрыла и неожиданно закричала:

— Мне все равно! Я хочу, чтобы все оставалось как раньше. Ты больше не подойдешь ко мне с какими-либо острыми предметами!

Ее умоляющий взгляд заставлял меня дрогнуть в моей решимости. Сосредоточив взгляд на шприце, я приготовился потерять благосклонность принцессы…

— Нет.

— Нет?!

— Нет.

Оба хобса выглядели ошеломленными. Я проигнорировал прямую команду. Просто я понимал, что в дальнейшем хобсы опять начнут просить, пояснять и взывать к разуму принцессы. Но они не знали Энджи так, как я. Она была упрямой. Но в глазах парней, видимо, я перешел черту.

— Но ведь это мое тело! И я не даю тебе разрешение…

— Я не собираюсь спрашивать.

Я произнес это твердо, хотя на самом деле мое сердце разрывалось на части. Выражение ее лица было затравленным. Объятым паникой. Предательством.

— Энджи, — выдохнул я и заметил проблеск в ее глазах, так как на мгновение принцесса решила, будто я отступлю. Но я ринулся вперед и схватил ее волосы в кулак.

— Ай! — Энджи зарыдала, сопровождая всхлипывания криком.

— ОТПУСТИ ЕЕ! — взревел одурманенный Криспин, все еще прижимающий к себе цепляющуюся за него принцессу.

— Прекрати! Ракхии!

Я ощущал, как Дохрэйн движется позади, но тот факт, что ни один из них не попытался остановить меня, говорил о многом. Они были согласны, что это процедура необходима. Просто парни автоматически реагировали на ее страдания.