Похищенная

– А я вашу фотографию видела.

– Какую фотографию?
– вскинулась Анна. Чью это - "вашу"?

– Ну, вашу! Вашей семьи, - словно умственно отсталой, чуть не по слогам пояснила девочка.
– Ты, Алекс и ваша мама - все вместе. На каком-то курорте с пальмами. Мне так жаль, что твоя мама умерла!

– Мама умерла?
– совершенно дезориентированная, тупо повторила Анны.
– На курорте?

– Ой!
– смутилась Мария.
– Ну, умерла не на курорте, естественно! Алекс говорит, что у вас с мамой одинаковая болезнь в голове, от которой умирают, но сначала сходят с ума. Вот твоя мама и умерла, и ты уже не здоровая...

– Да как ты могла поверить!
– в ужасе выкрикнула Анна. Он меня похитил, так же, как тебя! А фотография эта - подделка, чтоб задурить тебе голову! И письмо, которое ты написала - тоже подделка!

– Как письмо может быть подделкой, если я сама его напечатала и отправила?
– довольно рассудительно парировала Мария. - Вот папа прочитает, отвяжется от компании Алекса, и меня выпустят...
– девочка резко замолчала.

" А тебя - нет", - додумала за нее Анна. "Потому что ты больная на голову".

– Я не знаю, как он это проделал, но фотография - точно ненастоящая. Мои родители - живы и здоровы, поверь! Он тебя обманет. Вот увидишь!

Мария, не скрывая обиды, надула губы и начала всхлипывать.

– И я здоровая!
– Анну уже несло, и она довольно резко, продолжила:

– Я не душевнобольная, не дурочка! Он специально все подстроил, чтобы тебя запутать!

Мария заревела, размазывая слезы:

– Меня выпустят, выпустят!
– она порывисто легла и отвернулась лицом к стене. Плечи ее тряслись, в беззвучном плаче.

В итоге, через некоторое время все же они помирились, по обоюдному умолчанию решив пока не затрагивать неприятной темы. Анна понимала, что малышка сильно напугана, оторвана от привычных реалий: от родителей и подружек. Следовало быть с ней помягче.

Они обсуждали фильмы, актеров, сошлись на том, что обе без ума от Ди Каприо и обожают клубничный коктейль из Макдоналдса.

Через несколько часов погас свет. Мария объяснила, что теперь Алекс решил выключать на ночь лампочку в комнате, чтобы не было дискомфорта для сна.

Анна слышала, что малышка долго ворочалась в темноте, очевидно, нервничая. Утром девочка была необычайно возбуждена, в ожидании вестей из дома. Но, лишь глубоко после обеда - по их подсчетам - явился Алекс, в мягких спортивных брюках и белой футболке.

– Пойдем, Мария, посмотрим: пришел ли нам с тобой ответ. И мусор захвати - надо выбросить. Не стоит здесь устраивать свалку.

Малышка радостно подскочила, и, чуть не вприпрыжку, вылетела за дверь. Анна проводила ее скептическим взглядом, не зная, радоваться ли оптимизму девочки или огорчаться ее младенческой непосредственности.

Время, в одиночестве, тянулось мучительно долго, словно заевшая пластинка, - раз за разом повторяя бесконечные минуты, копировавшие одна другую. И только перед самым отбоем вернулась Мария и притащила с собой гору новых продуктов. Разговаривали они уже в темноте.

– Пока ничего, - рассказывала девочка.
– Папа не отвечает. Может быть, еще не прочитал письмо? Может быть, он сильно занят или уехал в командировку?

– Подождем, - подбодрила ее Анна, сама, впрочем, уверенная, что ответа не будет.
– Посмотрим. Всего лишь один день прошел.

– Сегодня, Алекс разрешил мне помыться в его ванне. Така-ая шикарная! Ты не представляешь! Отделана черным кафелем, и всюду зеркала. Даже на потолке! - захлебывался от восторга ребенок, насильственно лишенный других радостей жизни.

– Он был в ванной с тобой?
– осторожно интересовалась подробностями умудренная опытом женщина.

– Нет. Только когда полотенце приносил, а потом тапочки. Еще феном мне волосы сушил, - вспомнила Мария.

– Что потом?

– Потом он закутал меня одеялом в спальной и мы смотрели мультики, а когда они кончились, Алекс включил запись сериала "Друзья".

– Он к тебе не приставал? Не трогал руками?

– Нет, - небрежно, словно от приставучей мухи, отмахнулась Мария.
– Когда телик надоел, мы проверили почту - письма от папы не было - и я немного поиграла в "Sims". Так смешно: сожгла там ужин, дым даже на улицу валил! Ой! Ты, наверно, кушать хочешь? Так я принесла целую кучу вкусняшек: йогурт, конфеты, киви, - поройся там, в пакете.

– Мария, ты должна быть осторожнее, - внушала Анна девочке. Не забывай, мы у него в плену. Знаешь, что сейчас самое важное?

– Что?

– Нельзя поддаваться его чарам. Всегда помни, что он тебе враг, использующий тебя, чтобы навредить отцу. Постарайся рассмотреть внимательно: где находится проводной телефон. Может быть, тебе придется позвонить 911. Попробуй запомнить, что видно из его окон: далеко ли до соседей. Осмотри все поверхности: не лежат ли на столе или полке ключи от машины. Ты меня слышишь?

– Угу, - сонно согласилась малышка.
– Слышу. Он не отходит от меня ни на шаг. Всегда контролирует.

– Ладно, засыпай, - устало произнесла Анна.
– Утро - вечера мудренее. Будем надеяться на лучшее.

Оружие!
– думала во тьме Анна. Порядочно ли, просить ребенка раздобыть оружие? Нож, или что-то еще. Имеет ли она право, втягивать малышку в прямую борьбу? Морально ли это, учитывая - не великие, но и не нулевые - шансы, на ее освобождение, после удовлетворения условий похитителя? Правильные ответы на эти вопросы вряд ли существовали, что не мешало их самой себе задавать...

На следующее утро сценарий повторился. Возбужденная ожиданием весточки от родителей, Мария не находила себе места, бездумно меня шагами комнату, трепалась о ерунде, явно не способная мыслить критически.

Анна старалась не загружать ее нравоучениями, здраво рассудив, что в такой ситуации толка от этого не будет. Она поддерживала ее иллюзии, акцентируя внимание на необходимости быть терпеливой и вере в лучшее.

Едва распахнулась дверь, девочка выпорхнула в нее, подобно птице, долго бившейся в стекло, и, вдруг, обнаружившей открытую створку окна.

Анна, чтобы хоть чем-то занять ожидание, вернулась к комплексу физических упражнений, дав себе слово, что пока у нее достает пищи - занятия будут ежедневными. Совершенно не разбираясь в боевых искусствах, она постаралась вспомнить все увиденное и прочитанное на эту тему. Она отжималась на кулаках, качала пресс, проводила "бой с тенью" - абсолютно наобум - как это представлялось по фильму "Малышка на миллион", о женщине-боксере. Она даже приплела сюда что-то из борцовской практики: встала "на мостик", и постепенно нагружала шею, опираясь о поверхность лишь носками и головой. К тому времени, когда явилась Мария, Анна без сил валялась на матрасе.