Похищенное сердце

Может быть, в глубине ее души обнаружилось нечто такое, о чем она и не подозревала? Или дело в их работе? Джексон не говорил ей, чтобы она попыталась обольстить или привлекать Макса Мэнтона, но у нее возникло ощущение, что он ожидал от нее чего-то подобного.

Или он считал ее недостаточно соблазнительной, для того чтобы справиться с предстоящей работой?

Она не знала ответа на эти вопросы, но они снова и снова вертелись у нее в голове, не отпуская, и тогда, когда она готовилась к тому, что ей предстояло сделать.

Она больше не оставалась наедине с майором Джексоном. Он вышел лишь к ленчу, а затем сразу же пришли пилот вертолета и его помощник, корсиканцы, которые говорили на не очень понятном местном диалекте.

Во время ленча Аманде показалось, что майор Джексон старается не обращаться к ней. Она исподтишка посматривала на его суровое, непроницаемое лицо.

Думал ли он о том, что сделал? Но скорее всего, решила девушка, Джексон из тех людей, которые никогда не жалеют о том, что сделали намеренно. Но сделал ли он это намеренно?

Или это был порыв, родившийся в тот момент, когда она утверждала, что у нее нет сердца?

Аманда беззаботно болтала с корсиканцами, смешила их, хотя ей трудно было изъясняться на их диалекте, наполняла их стаканы.

Затем, едва они выпили кофе, майор Джексон посмотрел на часы.

– Нам необходимо провести хотя бы одну тренировку с вертолетом, – сказал он корсиканцам. – Аманда, поспешите. В своей комнате вы найдете бикини. Понимаете, на вас не должно больше ничего быть надето, кроме купальника.

Не сказав ни слова, Аманда встала из-за стола вместе с корсиканцами и поднялась на второй этаж.

По пути в свою комнату она увидела, что дверь в большую спальню открыта. Из любопытства она заглянула внутрь. В убранстве комнаты царили строгость и аскетизм. Только на комоде орехового дерева стояла фотография женщины.

Аманда не знала, что заставило ее войти в комнату и взглянуть на нее. Не в ее правилах было вторгаться в чужую личную жизнь.

Лицо женщины на фотографии было необычайно привлекательным. Особенно хороши были темные глаза.

«Интересно, он ее любит?» – подумала Аманда и удивилась, что эта мысль пришла ей в голову.

На фотографии была надпись: «Айвану на память от Элейн!» Так вот как его зовут!

Она вошла в свою комнату, увидела на кровати бикини – шелковое, телесного цвета, – надела его и почувствовала, что выглядит неприлично.

Аманда прекрасно поняла, что смысл был в том, чтобы она появилась словно бы обнаженной. Ее не беспокоило, что подумает Макс Мэнтон, но появиться в таком виде перед майором Джексоном… Она накинула жакет и, плотно запахнув его, спустилась вниз.

Через открытую дверь она увидела, что в гостиной никого нет. Девушка остановилась в нерешительности. В комнату из кухни вошел слуга-француз.

– Наилучшие пожелания от майора Джексона, мадемуазель. Пора ехать, – сказал он по-французски.

Она подумала, что майор Джексон ждет вертолет снаружи, и, кутаясь в жакет, вышла через сад к полю.

В вертолете были лишь двое корсиканцев. Помощник пилота помог девушке обвязаться веревкой.

Она оглянулась на ферму и ей показалось, что закрытые окна безучастно наблюдают за ней.

Присутствия майора Джексона нигде не было заметно. Он уже снова был занят, разрабатывая новые планы, чтобы его машина продолжала работать.

Аманда испытала разочарование и злость. Как он посмел так с ней обращаться? Он должен был извиниться за вчерашний вечер, попрощаться с ней, пожелать ей удачи, наконец, приободрить на прощание!

А потом она поняла, что все это не в его характере. Ей предстояло лишь исполнить приказания Джексона наилучшим образом.

– Я ненавижу его, – повторяла она про себя, залезая в вертолет.

– Я ненавижу его, – твердила она, лежа в кровати в доме Макса Мэнтона, безупречно выполнив первую часть плана. – Я ненавижу его.

Она вздрогнула, испугавшись, что могла сказать это вслух. Однако в комнате было тихо, легкий ветерок слегка шевелил занавеску.

И впервые девушка осознала, насколько она одинока.

Раньше с ней всегда был Вернон. Они все делали вместе, а сейчас она одна в чужом доме.

– Я его ненавижу, – не слишком убежденно снова прошептала она, внезапно ощутив жесткую властность его губ.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Раздался легкий стук в дверь. Аманда проснулась, вспомнила, что ей удалось совершить, и снова погрузилась в сон.

Когда она проснулась окончательно, солнце уже опустилось к горизонту, короткий день средиземноморской весны близился к концу.

Стук в дверь повторился. На этот раз она встала с кровати, натянула халат Макса Мэнтона и, подойдя к двери, открыла ее. В коридоре стоял китаец с серебряным подносом в руках, на котором лежала записка.

Китаец молча вежливо поклонился, а когда девушка взяла записку, остался стоять перед ней, ожидая, очевидно, ответа.

Она вскрыла тонкий конверт цвета магнолии. На листе бумаги темно-малиновыми буквами был отпечатан адрес. Записка гласила:

Дорогая незнакомка, я надеюсь, что память к вам вернется, но, если нет, я хотел бы, чтобы к ужину вы надели что-нибудь красивое. Моя двоюродная сестра, которая время от времени навещает меня, оставила здесь несколько платьев. Надеюсь, вы отыщете среди них что-нибудь подходящее к случаю и составите мне компанию в половине седьмого, внизу. Если память к вам вернется, вы, несомненно, захотите уехать. Искренне Ваш, Макс Мэнтон.

Аманда улыбнулась. Это была записка от мужчины, который надеется поскорее избавиться от незваной гостьи.

Она вложила записку обратно в конверт и улыбнулась китайцу.

– Передай своему хозяину, что я согласна, – сказала она. – Я присоединюсь к нему в шесть тридцать.

Слуга, видимо, все понял, поклонился, и Аманда пошла вслед за ним по широкому коридору в самую дальнюю комнату.

Это была еще одна изысканно убранная, роскошная спальня с балконом. С него открывался великолепный вид на море. Аманда вспомнила, что в доме все комнаты, кроме кухни, выходили на море.