Похищенные

Адриан облегченно выдохнул и закрыл глаза. Не помнит. Слава всем богам, она не помнит вчерашний ужас! Значит, нужно просто постараться… Эй, почему она замолчала? И что это за взгляд?

— Маринетт? Что-то случилось? Тебе опять плохо? Опять снился кошмар?

Девушка не отзывалась. Она молча смотрела куда-то ему за спину, и ее зрачки постепенно расширялись, свидетельствуя о том, что она видит что-то пугающее.

Маринетт слушала его голос словно через толщу воды. Все вопросы и эмоции отошли на второй план. Остался только страх. Липкий, всепоглощающий страх, постепенно обволакивающий сознание. И вызывала его маленькая красная туфелька, лежавшая в дальнем углу. Точнее, не сама туфелька, а тот поток воспоминаний, который обрушился на девушку, стоило ей увидеть этот поцарапанный кусочек красной кожи. Странные образы и пугающие прикосновения из ее памяти сложились в цельную картину. И это точно не было кошмарным сном. И даже не бредом воспаленного температурой сознания. Это было реальностью.

— Он… он… он был здесь, да? — Маринетт затрясло от отвращения, когда она вспомнила прикосновения мерзких холодных пальцев. — Это… это ведь был не кошмар? Этот… этот… мерзавец… он надел на меня… туфелька! Он надел на меня эту чертову туфельку, я помню! А потом посмел лапать меня своими мерзкими руками! Это… это было ужасно! И потом он… он… я… не помню, что было потом. Но я помню его гадкий голос! Он… он м-меня и… из-знаси…

— НЕТ! — крикнул Адриан и крепко обнял плачущую девушку. — Нет, Маринетт, он ничего не сделал! Он не успел! Слышишь? Он ничего тебе не сделал! Этот гад подлил в воду какой-то наркотик, чтобы мы не смогли сопротивляться. Но Молчун пришел вовремя и вырубил его. Слышишь, он его остановил. Этот извращенец просто сильно напугал тебя, ничего больше. Не плачь, пожалуйста! Мне так жаль, Маринетт. Это я виноват, прости. Я ведь обещал защищать тебя, но ничего не смог сделать, прости Маринетт! Если хочешь, можешь ударить меня. Я заслужил. Только не плачь, пожалуйста!

Маринетт крепко вцепилась в него, стараясь хоть немного унять рыдания. Она вспомнила, как Адриан лежал на полу, беспомощно глядя на нее, а по его лицу стекала кровь. Стоп, кровь? Его ранили?

Эта мысль послужила спусковым крючком, отогнавшим страх на задний план. Слова Адриана, наконец, достигли сознания. Крыса ей ничего не сделал. Пришел Молчун и прогнал его. Нельзя поддаваться панике! Она ЛедиБаг, и стычка с простым извращенцем не должна так капитально выбить ее из колеи!

Самовнушение помогало не особо. Сознание то и дело подбрасывало воспоминания о вчерашнем. Хотелось немедленно встать под горячий душ, чтобы смыть с себя ощущение этих мерзких прикосновений.

Кажется, Адриан продолжал что-то говорить. То и дело извинялся и обещал, что больше не даст ее в обиду. Маринетт не слушала. Ее взгляд был прикован к маленькой капле крови на его лице. Похоже, что он нечаянно задел вчерашнюю ранку, и теперь красная капля медленно набухала на нижней губе. Точно, его же ударили! Эта крысоподобная сволочь сам сказал, что ударил «вредного мальчишку». Сознание словно отключилось. Как будто кто-то поставил в мозгу специальную заслонку, которая отсекла все страшные воспоминания и отодвинула их на второй план. Сейчас единственной связной мыслью было беспокойство за Адриана. Ранку нужно обработать! И синяк на лице. Он, наверное, болит. Точно, аптечка! Адриан сказал, что Молчун принес аптечку.

— Маринетт? — Адриан совсем не понимал, что происходит. Только что она плакала и дрожала от страха, а через секунду уже решительно отстраняется и что-то ищет. — Что ты…

— Лежи! Нужно обработать ранки, пока инфекция не попала, — приказала девушка и потянулась за небольшой коробочкой, обнаруженной в изголовье. Внутри нашлась вата, антисептик, пластырь и какие-то незнакомые таблетки.

— Не стоит, все нор…

— Ничего не хочу слышать! — перебила Маринетт и дрожащими руками попыталась открыть маленькую бутылочку. Думать только об Адриане! Сейчас нужно думать только об Адриане и о лечении. Забыть вчерашнее! Не вспоминать! Молчун и Адриан ее спасли. Самое страшное не произошло. Забыть! Нельзя вспоминать!

— Как скажешь, — покорно выдохнул Адриан. Ему вспомнились слова Молчуна о том, что нужно отвлечь Маринетт чем угодно. Главное, не давать вспоминать. Если обработка его царапин чем-то поможет, то он согласен хоть искупаться в этом антисептике. Правда, если судить по ее состоянию, то все не так хорошо, как она пытается показать.

— Ш-ш-ш, — не сдержался парень, когда пахучая жидкость попала на ранку.

— Прости, — тут же повинилась Маринетт и тихонько подула, словно он был маленьким ребенком. — Больше не щиплет?

— Н-нет, — отозвался Адриан и посмотрел на нее так, словно видел впервые. Почему-то сейчас Маринетт показалась ему очень красивой. И доброй. Она очень аккуратно протирала его ранки и тихонько дула на каждую, опуская свое лицо близко-близко. А еще она очень смелая! Не каждая девчонка смогла бы так быстро прийти в себя после пережитого ужаса. Наверное, из всех его знакомых так смогла бы только ЛедиБаг.

— Прости меня, — в очередной раз извинился Адриан. — Плохой из меня получился рыцарь.

— Ага. Знаешь, а я не хочу, чтобы ты был моим рыцарем, — Маринетт прекратила обрабатывать синяк на его виске и посмотрела ему в глаза. Сердце пропустило удар. — Мне не нужен рыцарь. Я хочу, чтобы ты был просто Адрианом. Именно за это я тебя и люблю.

Агрест подавился следующей репликой. Что она сейчас сказала? Может, ему послышалось? Не может она после всего пережитого вот так просто признаваться ему в любви. Она должна его ненавидеть!

Ранка на губе вновь открылась, и он невольно скривился, слизнув капельку крови.

— Больно? — Маринетт склонилась к его лицу и… поцеловала! Точнее, просто слегка прикоснулась губами к ссадине и вопросительно посмотрела на него. — А так не болит?

— Э… я… — возможность связно выражать свои мысли временно покинула Адриана. Он лишь неверяще смотрел в глаза Маринетт и пытался понять, что именно сейчас произошло.

Вдруг девушка как-то странно дернулась, словно только сейчас пришла в себя. Ее лицо начала заливать краска, и она поспешила отстраниться. Но Адриан не дал. Нет уж, она первая это начала, и теперь он ее никуда не отпустит!

Обхватив ладонями ее лицо, он притянул девушку к себе и поцеловал, наплевав на саднящую ранку. Маринетт сказала, что любит его. Именно его, Адриана! А значит, теперь он может остаться с ней навсегда. Будет оберегать и защищать ее. И никому больше не позволит обидеть!

«А как же ЛедиБаг?» — спросила совесть почему-то голосом Плагга. — «Ты ведь всегда говорил, что любишь ее!»

Любит? А любит ли? Мадам Бюстье как-то недавно пыталась донести до подростков разницу между любовью и влюбленностью. И Адриан, к своему стыду, понял тогда, что по всем признакам в ЛедиБаг он именно влюблен, хотя и пытался это отрицать. А что теперь? Может ли он считать, что любит Маринетт? Да какая вообще сейчас разница? Он хочет быть рядом, хочет защищать ее, хочет видеть на ее лице улыбку! Он уверен, что готов полюбить ее! Им просто нужно побыстрее выбраться отсюда. И узнать друг друга поближе. Точно! Как только они освободятся, то обязательно пойдут на свидание. Только вдвоем.

«Ага, лет через пять. Когда папочка согласится тебя из дома выпустить» — вновь влез внутренний Плагг.

«Значит, приглашу ее в гости» — мысленно ответил странному собеседнику Адриан. — «Не зря Нино мою комнату мини филиалом парка развлечений называет».

Парень тряхнул головой, прогоняя странные мысли. Так недолго и с ума сойти!

Маринетт лежала рядом, крепко обнимая его, и уткнувшись носом в шею.

— Я больше никогда тебя не оставлю, — поклялся Адриан, бережно сжимая ее ладонь. — Мы выберемся!