Похищенный трон

Глава 3

– Всадник приближается! – проревел часовой с крепостной башни.

Внизу, во дворе, все прекратили свои занятия и подняли головы, глядя туда, откуда донесся крик. «Южная стена», – подумал Абивард. Напряжение, которое комком собиралось в желудке при каждом крике со стены, несколько ослабло: хаморы с юга не появятся.

Часовой воскликнул:

– Он с алым знаменем!

– Посланец от Царя Царей, – определил Абивард больше для самого себя. Он подошел к воротам: заставлять царского гонца ждать было бы столь же оскорбительно, как и заставлять ждать самого Царя Царей. На ходу Абивард распорядился подать вино, фрукты, мясо – следовало показать всаднику, что все в наделе в любой момент может быть предоставлено в распоряжение его господина.

Часовой заметил всадника еще вдали от крепости, так что у слуг было время занять места за спиной Абиварда с закусками наготове, когда всадник появился в воротах. Он со вздохом облегчения соскочил с коня, жадно отхлебнул вина и обтер влажным полотенцем лицо и голову, чтобы охладиться и смыть хоть часть дорожной пыли.

– Уф! – с явным облегчением выдохнул он. – Ты великодушен к страннику. Пусть Господь тебя не оставит.

– Господь повелевает нам удовлетворять потребности странников, – ответил Абивард. – Разве сами Четыре Пророка не были странниками, ищущими добродетель и истину среди людей?

– Хорошо сказано. Видно, ты столь же благочестив, сколь щедр к гостям. – Гонец поклонился Абиварду, вытащил из поясной сумы свиток пергамента и скользнул по нему взглядом:

– Ты будешь… Годарс, дихган надела Век-Руд? – Этот вопрос он задал с явным сомнением в голосе.

После катастрофы на Пардрайе у него были все основания сомневаться.

Абивард вежливо ответил:

– Нет, я Абивард, сын Годарса, нынешний дихган этого надела. – Скрытый смысл фразы был очевиден.

– Да не откажет Господь отцу твоему в блаженном упокоении и Своем обществе, – отозвался царский посланец. – Если мне позволено будет высказать свое мнение, его надел перешел в хорошие руки.

Настал черед поклониться Абиварду.

– Благодарю тебя за добрые слова.

– Не за что. – Посланец сделал еще глоток вина. – Вследствие… внезапных перемен, постигших нас, я и подобные мне разосланы по всем владениям, дабы принять присягу новому Царю Царей, благослови и сохрани его Господь, от всех знатных господ, старых и новых.

– Я с великой радостью присягну Шарбаразу, сыну Пероза, Царю Царей Макурана, – сказал Абивард. – Отец мой всегда отзывался о нем очень хорошо, и я убежден, что под его десницей царство расцветет и вернет себе былую славу.

Как учил его Годарс, самая лучшая лесть – это лесть, замешанная на правде.

Абивард ожидал, что гонец разразится очередными цветистыми фразами о его доброте, великодушии и прочем, о чем этот малый не имел ни малейшего права судить.

Однако вместо этого гонец деликатно кашлянул, словно показывая, что готов сделать вид, будто не слышал ни слова. Спустя мгновение он пробормотал:

– Да, Век-Руд лежит далеко, у самой границы. Пожалуй, не удивлюсь, если я оказался первым, кто принес сюда весть о воцарении Смердиса, Царя Царей, да продлятся его дни и прирастет его царство!

Абиварду показалось, будто он не стоит на земле, а повис над Бездной, куда Господь бросает всех, кто согрешил против его учения. Он сказал:

– Воистину, я не слыхал о Смердисе, Царе Царей. Может быть, ты будешь столь добр, что расскажешь мне о нем. Я полагаю, он из царского рода?

– Несомненно, – ответил посланец. – Он сын сестры Пероза, деда Пероза, покойного Царя Царей.

После некоторых размышлений Абивард прикинул, что Смердис приходится дальним родственником Перозу и Шарбаразу. Член царской семьи – несомненно, И вот что касается прямого престолонаследия… Однако это не столь уж существенно. Абивард прекрасно понимал, что существенно:

– Прежде чем мы продолжим этот разговор, не будешь ли ты любезен поведать мне, как так вышло, что Шарбараз не унаследовал престол Пероза, Царя Царей.

– О, я уважаю твою осмотрительность, – сказал посланец. – Но мне не составит труда сказать тебе правду: Шарбараз, чувствуя свою неготовность занять трон по причине молодости, невежества и неопытности, отрекся в пользу человека, которого года наделили мудростью, столь необходимой Макурану в эти смутные времена.

На словах все это звучало неплохо, но если бы какой-нибудь сын троюродной бабушки посмел указывать Абиварду, как управлять наделом, он немедленно отослал бы такого родственничка куда подальше, а может, и вовсе скинул бы его с крепостной стены – в зависимости от того, насколько далеко простерлась бы наглость последнего. И еще Абивард помнил те похвалы, которые расточал Шарбаразу отец. Если сын Пероза хоть отчасти отвечал тому представлению, которое составил о нем Годарс, он не мог смиренно уступить престол никому, а уж тем более какому-то дальнему родственнику, умудрявшемуся до сей поры пребывать в полной безвестности.

И все же, по словам царского гонца, Смердис правил в Машизе и считал себя имеющим законное право на львиный штандарт макуранского царя. Абивард внимательно изучил регалии посланца. Насколько он мог судить, этот малый был настоящим царским, гонцом. И еще он понимал, что не знает и не может знать причин всего происходящего в Машизе.

Следовательно, ответ его должен быть покорным, но при этом осторожным.

– Клянешься ли ты Господом, что все, поведанное тобой о восшествии на престол Смердиса, Царя Царей, – сущая правда?

– Клянусь Господом, – ответил посланец громко и торжественно, с открытым и искренним лицом. Однако коли он лгал, то Смердис, если у него есть хоть капля ума, и должен был послать человека, умеющего лгать убедительно.

– Что ж, в таком случае, коль скоро клятва твоя не окажется ложной вне всяких сомнений, я присягаю на верность Смердису, Царю Царей, и молю Господа дать ему мудрость, потребную для избавления Макурана от всех грядущих бед, – проговорил Абивард. – Как ты уже отметил, мы здесь живем на самой границе. Известия из Машиза доходят до нас медленно. Но вот о том, что творится на другом берегу Дегирда, мы, увы, знаем слишком хорошо. Теперь, когда пало столько наших воинов, земли вдоль границ неминуемо подвергнутся набегам.

– Смердис, Царь Царей, сделает все, что в его силах, чтобы предотвратить это, – сказал гонец. В это Абивард готов был поверить. Другой вопрос, а многое ли в его силах. Явно меньше, чем было у Царя Царей, пока Пероз не загубил свою армию. В этом сомневаться не приходилось.

Абивард посмотрел на удлиняющиеся тени.

– Оставайся на ночлег, – предложил он гонцу. – До сумерек ты все равно не доберешься до другой крепости.

Гонец тоже измерил тени взглядом и кивнул:

– Твое гостеприимство оставляет меня твоим должником.

– Я всегда счастлив служить слугам Царя Царей. – Абивард обернулся к своей челяди:

– Позаботьтесь о коне… – Он посмотрел на гонца:

– Как тебя величать?

– Меня зовут Ишкуза.

– Позаботьтесь о коне Ишкузы, посланца Смердиса, Царя Царей. – Последние слова Абивард произнес, ощущая все же некоторое сомнение. Неужели отец ошибался насчет Шарбараза? Да, далековато Век-Руд от Машиза. – А теперь займемся тобой. Я знаю, что на кухне жарится баранья нога. А к ней я прикажу откупорить лучшего вина.