Похищенный

— Просто расскажите нам еще раз, как все происходило. Так, как вы помните. Добавьте то, что вы смогли вспомнить за это время. Не беспокойтесь, если будете рассказывать о событиях не в хронологической последовательности или что-нибудь напутаете. Мы будем записывать ваши показания на пленку, так что на их основании полный текст заявления составим позже. Затем мы дадим вам их прочесть и, если вы решите, что там все правильно, попросим подписать.

Эмма заговорила, обращаясь к диктофону, и повторила большую часть того, что рассказывала полиции прошлой ночью. Ничего нового она не вспомнила. Когда допрос закончился, Линдси поднялась и вышла в кухню, чтобы поставить чайник на плиту. Эмма отправилась в ванную. Она только-только успела расстегнуть джинсы, когда услышала, как из гостиной доносится низкое бррр-бррр телефона. Она замерла. В зеркале над раковиной отражалось настоящее огородное пугало — с бледным как смерть лицом, освещенным резким светом лампочки, и черными ввалившимися глазами. Эмма прислушивалась, едва дыша и боясь пошевелиться.

Звонок оборвался. Раздался голос Линдси, потом пауза, затем она заговорила снова.

И вдруг — о боже милосердный! — звук быстрых шагов и резкий стук в дверь ванной.

— Эмма! — настойчиво окликнула ее Линдси. — Быстрее! Поспешите.

Эмма выпустила из рук пояс джинсов и на подгибающихся ногах пошла к двери.

— Это мужчина, — прошептала Линдси. — Он отказался назвать свое имя. Вы ждете звонка?

Эмма отрицательно покачала головой. Она никак не могла сообразить, что делать… Может, это Оливер, который позвонил, чтобы сказать, что он слышал последние новости? Она взяла трубку. Пальцы у нее онемели и ничего не чувствовали. Пришлось прижать трубку второй рукой, чтобы она не выскользнула на пол.

— Алло?

Мужской голос произнес:

— Это Эмма Тернер?

Это был не Оливер.

Эмма оцепенела. У стоявшей рядом Линдси глаза округлились от волнения, так что Эмма могла рассмотреть даже белки вокруг зрачков.

— Да, — ответила она.

— О, здравствуйте. Меня зовут Рейф Таунсенд.

Она никогда не слышала этого имени раньше.

— Да?

— Мы встречались с вами вчера. На станции метро, помните?

У Эммы подогнулись ноги, и она оперлась на столик, чтобы не упасть.

— Алло? — продолжал голос в трубке. — Алло? Вы меня слышите?

— Да, — холодно ответила Эмма. — Да, слышу.

— Вы оставили свои пакеты на платформе, когда сели в поезд, — сказал мужчина. — Номер телефона был у вас в бумажнике. Надеюсь, вы не имеете ничего против того, что я позвонил, чтобы узнать, удалось ли вам благополучно вернуть своего малыша.

Глава пятая

Эмма не знала, что сказать. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем она сообразила, о чем толкует этот человек. На нее нахлынули самые разнообразные чувства и ощущения. Облегчение от того, что звонил не похититель. Разочарование, что это оказался не он. Слишком много всего свалилось на нее. Слишком много. Она попятилась от телефона, уронив трубку на пол.

Линдси и детектив Хилл моментально подскочили к ней. Кто это был? Где она встречалась с этим человеком? Видел ли он что-нибудь из того, что произошло с ней?

— Он пытался помочь мне на станции. — Эмму трясло. — Он буквально вытащил меня из-под поезда.

Детектив Хилл поднял телефонную трубку с ковра.

— Алло, — проговорил он своим глубоким раскатистым баритоном.

Человек на другом конце, очевидно, все еще оставался на линии, потому что детектив Хилл, послушав его несколько секунд, заговорил снова. Эмма была слишком растеряна и ошарашена, чтобы уловить смысл их разговора, не считая отдельных малозначащих слов типа «м-м…» и «понимаю».

Повесив трубку, детектив Хилл обратился к Линдси:

— Мистер Таунсенд собирался занести сюда пакеты сегодня вечером. Видимо, он будет проезжать мимо на велосипеде по дороге с работы домой. Я сказал, что мы бы предпочли, чтобы он оставил пакеты на станции.

Линдсей кивала головой в знак согласия. Но Эмма стряхнула с себя оцепенение, и ее мозг включился в работу. Что рассказал детективу этот мужчина по имени Рейф? Видел ли он Антонию? Не заметил ли он чего-нибудь такого, что поможет опознать ее?

— Нет! — вмешалась Эмма. — Он может занести пакеты сюда. Я хочу поговорить с ним. Я хочу встретиться с ним в нормальной обстановке.

— Пожалуй, будет лучше, если мы сами займемся этим вопросом, — заметила Линдси. — И снимем с него показания в полицейском участке.

— Я хочу слышать, что он скажет, — настаивала Эмма. — Он был там. Он видел Риччи. Можете сами спросить у него. Он видел, что случилось, и расскажет вам об этом.

Линдси колебалась. Она взглянула на детектива Хилла, который старательно чистил ноготь большого пальца. Он в ответ лишь пожал плечами.

— Мне лично все равно, — сказал он. — Записать его показания мы можем и здесь.

— Вы уверены в том, что хотите этого? — спросила Линдси у Эммы. — Вы уверены, что хотите пригласить этого человека сюда? Выдержите ли вы его визит?

— Да, уверена. Я хочу увидеть его. Я хочу услышать, что он скажет.

Линдси перезвонила мистеру Таунсенду. Они договорились, что он подъедет на квартиру Эммы через двадцать минут.

В ожидании мистера Таунсенда Эмма открыла раздвижную дверь на балкон и вышла подышать свежим воздухом. Не находя себе места от волнения, она ходила взад-вперед по небольшому балкону — три шага от одной стенки до другой. На балконах в доме напротив видны были самые разные вещи и предметы: белье, вывешенное для просушки, кресла-каталки, даже разноцветные флажки на веревках. Фасад здания усеивали сотни окон. Некоторые были заклеены фольгой или бумагой и походили на зубы во рту старика.

Только бы он помог мне, думала Эмма. Пусть будет так, что этот Рейф Таунсенд видел Антонию. Может быть, даже узнал ее. «О да, — скажет он полиции. — Мы часто ездим в одном вагоне, эта женщина и я. Обыкновенно она сходит на станции «Тауэр Хилл». Мы встречаемся почти каждый день».

И еще одна мысль назойливо крутилась у нее в голове.

Теперь им придется мне поверить.

Эмма никак не могла отделаться от чувства, что полиция в чем-то ее подозревает. Как если бы они не верили в ее версию событий. По их словам, они пытались получить записи изображения с камер наружного наблюдения, которые должны показать, как Риччи попал в ловушку в вагоне. Но пока что им это не удалось. «Кто-нибудь еще видел, как все произошло? — продолжал расспрашивать ее детектив Хилл. — Вообще кто-нибудь видел вас вместе с Риччи?» Эти вопросы сводили ее с ума. Ну что же, у нее появился свидетель. Теперь полиции придется прекратить свои бесконечные бессмысленные расспросы и вплотную заняться поисками Риччи.

Прозвучал звонок интеркома. Эмма перестала метаться по балкону и бросилась к двери. Из квартиры уже доносились чужие голоса.

— …очень любезно с вашей стороны, что вы смогли прийти…

— …ужасно. Я просто не могу поверить, что…

Эмма перешагнула порог. Посреди гостиной детектив Хилл разговаривал с темноволосым мужчиной в красной тенниске. Должно быть, это и есть Рейф Таунсенд, решила Эмма. Она пристально всматривалась в него, стараясь угадать, станет ли он свидетельствовать в ее пользу. Пытаясь понять, насколько он наблюдателен. Но первая ее мысль была о том, что он очень молодо выглядит. Из мимолетного столкновения на станции метро у нее сложилось впечатление, что он намного старше. А этот человек, худощавый и загорелый, выглядел ее ровесником. Он не отличался таким высоким ростом, как детектив Хилл, но это вовсе не означало, что его нельзя было назвать достаточно высоким. В руке он держал брезентовый рюкзак с протертыми углами, его джинсы и тенниска выцвели и изрядно полиняли. Под мышками виднелись полукружия от пота.

— Ваше лицо мне знакомо, — с любопытством протянула Линдси. — Вы, случайно, не служили в полиции?

— Служил, хотя и недолго, — отозвался Рейф Таунсенд. — Я закончил полицейскую академию в Гендоне, но после года стажировки уволился.

— Вот как? — Детектив Хилл вопросительно приподнял бровь. — И что стало тому причиной?

— Личные мотивы, — вежливо ответил Рейф. У него было типично лондонское произношение, правда, не выпускника престижной аристократической школы.

Воцарилось неловкое молчание.