Похититель душ 2

– Ну же, открой глазки, Мандиса. Или как там… Иса? – последнее слово она произносит более низким голосом, изображая мужской, до боли знакомый мне. Тысяча игл впивается мне под кожу, когда я вспоминаю, как он звучит по-настоящему.

Кэлон…

– Так он называл тебя, детка? – не могу сдержать болезненного стона, ощущая, как Минора голыми руками выкорчевывает на коже очередную руну в районе лопаток.

– Скажи, как Кэлон называл тебя, дорогая. Иначе я сделаю тебе очень больно. Говори со мной, Иса. Мне так нужно твое внимание… – голос Миноры опускается до фальшиво ранимого шепота, но уже в следующий миг переходит почти на горластый визг: – Мне осточертело твое молчание! Отвечай, дрянь!

– Прекрати… – выдыхаю я, и не узнаю… не узнаю в этом хриплом безжизненном голосе, свой.

– Замечательно, – довольно фыркает Минора, продолжая уродовать мое тело. Внезапно кожу на спине ошпаривает удар увесистого плетеного кнута, и, не выдерживая боли, я открываю рот в немом крике. Меня бьет, как в лихорадке, липкий пот вперемешку с кровью стекает по оголенному, незащищенному телу.

Отвратительное зрелище. Я еще сильнее закрываю глаза, чтобы случайно не увидеть свое отражение в зеркалах, расположенных в ритуальном зале, пытаясь не выдать неровным дыханием свое отчаяние и бессилие.

– Как недолговечна красота рии, не правда ли? Где твои светлые Боги, Иса? Как думаешь, они помогут тебе, когда ты сдохнешь в моей Обители в муках, из-за своего упрямства? – сквозь зубы шипит Минора, и я внутренне напрягаюсь, приготовившись к очередному удару, к страшной боли… но к такому невозможно подготовиться. Красные искры вспыхивают перед моим взором, когда я пытаюсь открыть веки. Мрачный зал пыток, так напоминающий мне комнату с зеркалами Креона, превращается в размытое пятно, в целое море крови, в котором мне предстоит захлебнуться.

Я делаю новый глубокий вдох, но не прошу Минору о пощаде. Эта тварь не дождется слез, проявлений моей слабости и страха.

Тонкие ручейки крови стекают по позвоночнику, по обнаженной, не защищенной даже одеждой, коже. Да. Минора частенько устраивает свои пытки, оставляя меня нагой, и не для того, чтобы изуродовать, как можно больше участков моего тела за раз, а для того, чтобы лишний раз унизить меня, поставить на место, и напомнить, что в ее Обители я – ничтожество, безвольный сосуд, из которого она питает силы.

– Отвечай, моя любимая игрушка. Как он называл тебя? До того, – ласковым шепотом продолжает Минора, наклоняясь к моей шее. Даже не хочу видеть, как это выглядит со стороны. – До того, как ты убила его, Иса? Каково это… скажи мне. Быть светлой и совершить убийство? – ее слова ранят меня сильнее, чем удары плетеного кнута, и я едва сдерживаю себя, чтобы не завыть во весь голос, умоляя ее прекратить разговаривать со мной о Кэлоне.

Лучше бы она молчала. Лучше бы исполосовала меня вдоль и поперек, не произнеся при этом ни единого гадкого слова.

Но я не стану… никогда не стану просить ее. Никогда не расплачусь на ее глазах, как сделала это тогда, когда потеряла родителей. У меня еще будет время поплакать… в одиночестве, в своей звериной клетке, которую любезно выделила мне темная жрица.

– Ты такая же, как и я, Иса. Мы обе это знаем. Сила огня разрушительна. Ты никогда не задумывалась от кого эта сила, Иса? Сила, некогда принадлежащая самому Саху. Говорят, он мог сжигать своих подданных одним лишь взглядом. Ты ослабела, и твоя сила вместе с тобой, но она никуда не исчезла. Моя кровь закипает, каждый раз, когда я вижу тебя, но это сладкая боль, моя рия. Одного твоего прикосновения будет достаточно, чтобы нанести мне шрамы, которые потом не снять никакой магией, – усмехаясь, Минора поглядывает на наручи, сковывающие мои запястья, чувствуя себя абсолютной хозяйкой положения.

Я не могу до нее дотронуться. И, к сожалению, я не умею сжигать взглядом, хотя сейчас я бы не отказалась от этой способности Саха.

Я всегда считала, нет… знала, что силой меня наделила Богиня Элейн, чтобы я смогла защитить себя после смерти родителей. Но то, что говорит Минора… неужели это правда? Как моя сила могла принадлежать Саху?

– Ты убила Кэлона, Иса, – Минора хватает меня за подбородок, до боли сжимая его, и я невольно распахиваю веки, встречаясь с ее взглядом. Внутренности мгновенно покрывает инеем. Глаза жрицы – ворота в ад. Черные зеркала, глядя в которые, чувствуешь себя так, словно у тебя отняли все самые теплые воспоминания в жизни. Она приоткрывает алые губы в дерзкой улыбке, почти любовно разглядывая каждую черточку моего лица. Минора совершенно безумна, и все ее движения напоминают мне движения наркоманки под огромной дозой кайфа.

– Он сам подписал себе смертный приговор, – с вызовом бросаю я, кусая потрескавшиеся и засохшие губы.

– Ты убила своих родителей, – Минора вскидывает ладонь вверх и загибает большой и указательный палец, начиная перечислять список моих жертв. – Ты убила своего отца, а потом мать… не так ли?

– Заткнись! Это сделала ты! – отчаянный крик вновь срывается с моих губ, и на этот раз, я нахожусь на грани настоящей истерики. Как она смеет говорить все это? Мне было пять… они умерли на моих руках, их кровь пропитала мои ладони, когда я пыталась нащупать их застывший пульс, попрощаться с ними… но эта тварь не дала мне даже этой возможности.

– Мы обе знаем, что это ТВОЯ сущность убила их. Они тебя прятали, Иса. Словно знали, что ты особенная. Ты же помнишь, где прошло твое детство? В глуши, за пределами всех секторов. Они говорили тебе, что ты не должна убегать. А что сделала ты?

Я вижу себя маленькой девочкой в желтом платье, которое сшила мне мама. Мои рыжие волосы украшены самодельной короной из ромашек, и развиваясь на ветру, когда я бегу прочь от своего дома, выглядят, как пламя.

– Иса, ты никогда не должна убегать за пределы поляны. Придет время, и я обязательно покажу тебе этот мир, но пока оно не пришло.

– Но я устала, мамочка! У меня совсем нет друзей! Я хочу туда, за высокие скалы, к невероятным светящимся башням, о которых рассказывал папа! Пожалуйста, мама… я совсем одна.

– У тебя есть я, Иса. И папа. Прошу тебя, милая, не подвергай себя и нас опасности, никогда не покидай наш дом, – шептала перед сном мне мама.

Но я убежала. Всего единственный раз. Ставший роковым для нашей семьи.

– Вспомнила, девочка? Ты причастна к их смерти. Но знаешь, что самое печальное? Ты убиваешь народ Элиоса прямо сейчас. Отряды Нуриэля, которые этот глупец посылает к моим владениям, гибнут один за другим. Этот псевдоправитель ничтожен без магии Кэлона, без его влияния и мощи… конечно, я скучаю по своему неутомимому любовнику, которого ты убила. Мне очень его не хватает. Особенно того, как мы развлекались в его спальне, впрочем, ты и сама все видела. Попытки Нуриэля сокрушить нас с Греймом, смешны и бесполезны, – пожимает плечами Минора, наигранно поджимая губы. Минора часто упоминает некого Грейма в своих монологах. У меня было много времени, чтобы вспомнить кто он: глава одного из пересечений, кажется, я видела его в день суда.

– Грейм, конечно, тоже неплох, но мы обе знаем, что с Кэлоном не сравнится никто. Ах, Кэлон, Кэлон. Такой сильный, что даже мне хочется опуститься перед ним на колени, и выполнять любое его желание… даже мне, но не тебе. Этим то ты и привлекла его, глупышка. Вся такая недоступная, невинная, чистенькая …. Но его интерес быстро угас, когда жрец получил желаемое. Как быстро ты отдала ему свою невинность, Иса? Не прикидывайся ханжой, я хорошо знаю, таких, как ты. Робкие девочки, так легко предающиеся истинной похоти, когда попадают в плен настоящего мужчины. Не прикидывайся скромницей, Иса. Я вижу в твоих глазах, какой горячей ты можешь быть, – сжимаю зубы, пытаясь справиться с внутренним отвращением, пока Минора все никак не может заткнуться, и наматывает мой потускневший локон, на свой палец.