Похититель душ

Ко мне подскочили Спенс и Эскобар.

– Черт подери, каким местом ты думала?! Если еще раз сделаешь что-нибудь подобное, у тебя отнимут значок…

Но я знала – они не правы. Наконец я стала свободной женщиной. Теперь у меня осталась лишь одна проблема: я могу опоздать на парад, который устроят в мою честь. Я купила себе эту профессиональную свободу смелым поступком, который почти наверняка показывали в прямом эфире на весь мир.

Меня охватила необыкновенная легкость – я поняла, что этот момент определит всю мою оставшуюся жизнь, если, конечно, она у меня будет. Я подумала о детях; как они будут жить без меня, если до этого дойдет. У них есть тети, бабушки и кузины, которые о них позаботятся, не говоря уже о любящем отце.

Тут я сообразила, что отцу Джеффа еще ничего не рассказали. Оставалось надеяться, что он в участке и ничего не видит.

Я посмотрела на Спенса. Смущение и тревога исказили его лицо. Он никогда не видел, чтобы я вела себя подобным образом. Должно быть, он удивился, когда я сказала:

– Нужно, чтобы кто-нибудь позвонил отцу Джеффа и привез его. Только не сюда, пусть ждет где-нибудь поблизости, здесь он будет нас отвлекать. Но я хочу, чтобы он был рядом, когда мы вытащим Джеффа.

– Почему бы тебе за ним не съездить, Лени? А мы управимся здесь без тебя.

Я с грустной благодарностью улыбнулась ему.

– Неплохая попытка, – ответила я. – Но ты знаешь, что это мое шоу.

– Лени, не надо. Пожалуйста, не надо.

Я шагнула вперед и оказалась на открытом пространстве парковочной площадки «Ангел-филмс», залитой ярким светом прожекторов. Дальше я пошла параллельно кровавому следу, приближаясь к зданию. Входя в дверь, я оглянулась; Спенс и Эскобар следовали за мной тем же маршрутом. Один за другим раздались два выстрела; стрелок вновь промахнулся. Вскоре оба детектива уже стояли рядом со мной в вестибюле.

– Вы послали за отцом Джеффа? – только и спросила я.

– Да, – ответил Спенс.

Я с трудом расслышала его голос.

– Спасибо, – сказала я и потрепала его по плечу. Потом улыбнулась Эскобару: – Вы лучше всех.

Секунды три мы шмыгали носом и вытирали слезы.

– Ладно, давайте сделаем божью работу.

Дверь в вестибюль студии была слегка приоткрыта – вероятно, Дюран решил облегчить нам задачу, чтобы мы не стреляли в замок. На самом деле такое любят показывать в кино, но, если стрелять в замок в реальной жизни, можно сильно пострадать от осколков – а дверь останется запертой.

В вестибюле оказалось пусто, но на одном из столиков горела лампа; благодаря этому мы сумели его пересечь, ни разу не споткнувшись. Пол был завален коробками, словно хозяева готовились к переезду. Мы подошли к дальней двери и остановились, пытаясь что-нибудь расслышать. Благодаря хорошей звукоизоляции вой сирен и шум лопастей вертолета сюда почти не доносились. Я приложила ухо к стене, мои товарищи последовали моему примеру.

До меня донеслось тонкое хныканье – возможно, это Джефф. А потом раздался девчоночий голос Дюрана:

– Тихо, Эван, твоя мать появится здесь с минуты на минуту, чтобы тебя спасти, так что тебе нечего бояться. Скоро все будет закончено.

Он сказал: «Эван». Не Джефф. Но откуда он мог знать, если только не видел меня рядом с ним? Когда они ходили на выставку, там были Кевин и отец Джеффа, и все веселились одновременно. Откуда он мог знать?

– Очень небрежная работа, Уилбур, – прошептала я. Я давно потеряла веру, но сейчас молилась так искренне, как никогда в жизни. Не за то, чтобы этот кошмар закончился побыстрее, не за то, чтобы ничего страшного не случилось, – вполне разумные просьбы даже для самого жестокого и ревнивого бога. И не за отпущение моих грехов или шанс стать хорошим полицейским; времени, чтобы выполнить эти желания, осталось слишком мало.

Нет, я молилась, чтобы мой выстрел попал в цель, чтобы пули, покинув ствол моего пистолета, поразили Уилбура Дюрана в сердце и в лоб, в почки и печень, чтобы для него навсегда погас свет. Я сделала глубокий вдох и знаком показала Спенсу и Эскобару, что готова войти в комнату.

И вновь я распахнула дверь ударом ноги, потому что обеими руками сжимала пистолет. Сразу же за дверью находилась большая деревянная клеть; я шагнула под ее защиту и быстро огляделась. Помещение заливал ослепительный свет, и прошла минута, прежде чем мои глаза к нему приспособились, – не сомневаюсь, что это входило в план Дюрана.

Когда ко мне вернулась способность видеть, мне показалось, что в моих глазах троится: три Джеффа были привязаны к трем шестам, стоящим в разных углах комнаты, образуя полукруг. И у всех троих животы были залиты кровью – Боже мой, наружу торчали внутренности. И я не могла понять, настоящие они или подделка.

А еще я не понимала, кто из мальчиков настоящий Джефф. Эвана я бы узнала сразу, но Эвана – несмотря на уверенность Дюрана – здесь не было.

Уилбур Дюран стоял напротив, за камерой. Он почти смеялся. Увидев мое смущение, он сказал:

– Я неплохо справился, не так ли, детектив Дунбар?

Я ничего не ответила, стараясь уловить стоны мальчиков, быть может, голоса помогут мне понять, кто из них Джефф. Но они молчали. Однако я услышала, как в здание заходят все новые и новые люди.

– Оставайтесь за дверью! – крикнула я. – Не вмешивайтесь.

– Хороший ход, – сказал Дюран.

Его мерзкий высокий голос заставил меня содрогнуться от отвращения. Казалось, Дюран изменил его при помощи электроники.

– Как вам понравилась маленькая выставка, которую я устроил для вас в своем доме, детектив?

– Я провела там слишком мало времени, чтобы в полной мере ее оценить.

– Жаль. Качественная работа, уверяю вас. Одно из лучших моих достижений.

– Вполне возможно. Ты даже сумел ввести меня в заблуждение на несколько минут. Многих из нас. Кстати, идея со слугой просто превосходна.

– Благодарю.

– Но, как я уже сказала, я не стала там задерживаться.

Он одарил меня злобной улыбкой.

– А я на это и не рассчитывал. Ведь главные события происходили здесь.

Мне нужно было его отвлечь. Тогда Спенс или Эскобар сумеют что-нибудь придумать. Он не станет с ними связываться; Дюрана интересую только я. Я снова посмотрела в сторону мальчиков. Их движения не выглядели механическими; мне вдруг показалось, что все они живые.

И тут я поняла, что так и есть! Ублюдок нанял актеров!

Однако я могла этим воспользоваться; настоящие люди способны сопротивляться по-настоящему.

– Он солгал вам, что это сцена из фильма, – закричала я. – Пистолеты самые настоящие, мы настоящие полицейские, а он намерен всем вам вырезать внутренности.

Двое подняли головы и испуганно посмотрели на животы друг друга и блестящие кишки, торчащие наружу. Я подняла свой значок – глупый поступок, поскольку Дюран наверняка предупредил их, что я так и сделаю. Затем я выстрелила в потолок; световая арматура затрещала, на пол студии посыпались осколки стекла.