Похититель разума

Лорд Саган предпочел бы провести этот последний до отъезда час наедине с Богом и попытаться у него узнать, что, черт возьми, происходит. Но у Командующего не было времени на разговоры. Ему надо было еще раз просмотреть план вместе с Гауптом, заверить бригадного генерала в успехе и вернуть старику покидающее его мужество. Гаупт был хорошим солдатом, но хороший изменник из него получался с трудом.

Все это почти полностью заняло остававшийся у Сагана час, а когда они закончили, к его удовлетворению, он начал надевать парадные доспехи, изготовленные из золота и адаманта. Парадные, но вполне пригодные для практических целей, они способны были отразить удар ножа, лазерный луч, пулю, осколки гранаты. Но от гемомеча или от нападения более коварного – атаки на его разум – они не защитят.

Саган натянул перчатки, расправил их раструбы. Он не питал иллюзий насчет своих возможностей победить Абдиэля в физическом столкновении один на один. Командующий обладал силой и отвагой. Но все это ничего не значило, если ловец душ найдет путь в сознание Сагана.

«Возможно, мы с Мейгри, объединившись, направив все силы против нашего врага, сможем одолеть его. Возможно».

Что же касается адонианца, Снага Оме, вероятно, сегодня выпадет из игры. Саган предусмотрел такую возможность.

И остается один лишь Дайен. Командующий решил выждать и посмотреть. Вполне вероятно, что в юноше осталось так немного своей воли, что его не стоит и спасать.

Саган взял золотой шлем, надел его на голову. Он почувствовал себя лучше, спокойней. Он уверовал в то, что теперь понял Бога и, что еще важнее, Бог понял его. Взяв гемомеч, Командующий остановился, задумался. С оружием нельзя появляться.

Пусть попробуют забрать, решил он, и пристегнул его к поясу.

* * *

Мейгри с той же мыслью взяла свой гемомеч. Пусть адонианец попробует его забрать. Облаченная в серебристые доспехи, она вошла в каюту Командующего, когда он как раз оттуда выходил. Он скользнул по ней взглядом, и ей показалось, что глаза у него потемнели, но из-за шлема она не разглядела выражения лица. Его взгляд остановился на ее мече.

– Ты знаешь, что с оружием там запрещено появляться?

Посмотрев на его меч, Мейгри улыбнулась.

Саган кивнул, его губы раздвинулись в ответной улыбке, столь редкой для него. Он резко повернулся к Почетной гвардии, застывшей навытяжку, чтобы проводить миледи и милорда с должным почтением.

– Капитан, выделите двух людей, чтобы сопровождать миледи...

Мейгри застыла, содрогнувшись от сдерживаемой ярости.

– Так вот оно что, милорд! – заговорила она вполголоса – Такова благодарность за мою клятву! Мне суждено быть пленницей...

– Помолчи, женщина! – взорвался Саган, нервы которого были на пределе. – Каждому из нас разрешено взять по два телохранителя!

Отодвинув капитана в сторону, Командующий повернулся к шеренге.

– Маркус! Кай! Выйти из строя!

Два центуриона шагнули вперед и, глядя перед собой, застыли на месте.

– С этого момента вы двое больше у меня на службе не находитесь.

– Да, милорд, – откликнулись они, напрягшись и побледнев.

– Леди Мейгри ищет двух хороших солдат в свою личную охрану.

– Да, милорд, – ответил Маркус, слегка расслабившись и мельком посмотрев на Мейгри. – Для меня это большая честь, милорд.

– Кай?

– Да, милорд. Конечно, милорд.

– Миледи, – обратился к ней Саган с холодным и церемонным поклоном. – Эти бойцы желают поступить к вам на службу. Примете ли вы их?

– Да, милорд, с огромной признательностью, – ответила она, подходя к нему поближе и спросив вполголоса: – Они будут выполнять любой мой приказ?

– Да, любой, миледи.

– А если я прикажу им убить вас, милорд? Темные глаза под шлемом сверкнули на мгновение, после чего в них появился веселый огонек.

– Я сам готовил их, миледи. Они – дисциплинированные солдаты. Полагаю, что, если бы вы отдали им такой приказ, они бы подчинились безоговорочно.

– Благодарю, милорд. Просто проверила.

Из переговорного устройства послышался сигнал.

– Штабная машина прибыла, милорд, – сообщил капитан.

«Вернись, Мейгри. Найди повод. Сними серебряный панцирь».

Это голос Сагана? Или ее собственный? В нем не звучало ни настойчивости, ни искушения, ни угрозы. Просто ей снова предлагался выбор.

«Выбор... Выбор Ахилла: слава или долгая жизнь».

Мейгри заглянула в сумрачные глаза под золотым шлемом.

«Тогда вы принимаете свою судьбу, миледи?»

Мейгри вдруг усмехнулась; она испытывала душевный подъем, кровь у нее играла от возбуждения. «Я уже давно избрала славу, милорд. А вы?»

Командующий поклонился, подал Мейгри руку. Она с поклоном взяла его под руку. Серебряная перчатка ярко сверкала на фоне золотого панциря.

Саган привлек ее поближе и тихо прошептал:

– Давно, миледи. Давным-давно.

* * *

– Дайен, мальчик мой дорогой, вы выглядите великолепно! – заметил Абдиэль, окинув юношу критическим взглядом. – У Микаэля умелые руки. Повернитесь, дайте мне посмотреть на вас сзади. Отлично, отлично. Никто ничего не заподозрит.

Дайен подчинялся, стараясь делать это с благожелательным видом, в то время как в душе у него бушевало пламя, как в неисправном лазерном пистолете, который вот-вот взорвется. Одежда была изготовлена таким образом, чтобы скрыть накопители, и юноша, привычный к простым джинсам и свободным рубахам, сшитым Платусом, подумал, что вид у него, должно быть, идиотский.

«Камни» – источники энергии для оружия – должны были размещаться на теле, над нервными узлами, способными привести их в действие. Микаэль скроил и сшил камзол, усеянный поддельными камнями и блестками, украшенный яркой вышивкой. Дайену лишь удалось отстоять рисунок, который он хотел видеть на камзоле.

«Какой герб был у моего рода?» – спросил он у Абдиэля и нахмурился, узнав, что это было изображение солнца, освещавшего лежавшего льва.

«Но ведь прошлое быльем поросло?»

«Смыто кровью, мой король, – ответил Абдиэль. – Что дает вам право выбирать свой личный герб».

Дайен скрылся в своей комнате. Выйдя оттуда через несколько часов, он отдал Микаэлю рисунок. Микаэль принес его Абдиэлю.

Солнце с львиной мордой; лучи образуют гриву льва.

Абдиэль фыркнул, пожал плечами.