Поход викингов

Вальтьоф не ответил. Он думал о Лейфе, плывущем на «Большом змее».

Судно «Гусь» шло, опережая бурю. Море было неспокойно. Дул сильный ветер, но старший правильно рассчитал курс: его корабль оказался в стороне от бури.

— Сколько дней так может продолжаться, Йорм?

Старик пожал плечами:

— Одному Тору известно. Два, три, десять дней… Плохи наши дела, очень плохи! — Он сердито кусал гнилыми нижними зубами толстую губу. — Буря сильнее воли Эйрика Рыжего. Быть может, на новой земле нам придется избрать нового вождя.

Вальтьоф готов был резко возразить ему. Он никогда не благоволил к жадному, продажному Йорму, которому Рюне Торфинсон щедро платил за оказанные грязные услуги.

— Эйрик еще не умер, Йорм, и рано говорить о новом вожде, — сказал он.

Йорм захихикал и отвернулся, глядя на юго-запад, затянутый густой мглою.

— Немногим кораблям удастся там уцелеть.

— На борту «Большого змея» мой брат! — воскликнул Скьольд. — Зачем же ты говоришь это моему отцу?

Йорм едва удостоил мальчика взглядом и раздраженно прикрикнул:

— Шел бы ты лучше в трюм подбирать навоз за своими лошадьми! Благодари богов, что наше судно не очень качает, а то бы я велел выбросить за борт этих вонючих животных!

— Этим ты посягнул бы на имущество нового поселения, Йорм!

Последние слова принадлежали Вальтьофу. Он говорил спокойно, но гнев бурлил в его крови. Вальтьоф прекрасно понимал, что старые распри, ненависть, соперничество, как и зерна, привезенные из Исландии, произрастут на новой земле. Ведь Йорм не исключение. Соперничество между родами скоро нарушит покой новой колонии, и неизбежно появятся недовольные.

Лошади были возбуждены, и Вальтьофу пришлось спуститься в трюм. Жеребцы, самые беспокойные, били копытами в пол. Они чуяли близость бури.

На следующий день к «Гусю» присоединились еще два судна — «Коза» и «Медведь». Они следовали тем же путем и мечтали как можно дальше оторваться от бури. На «Медведе» было более сорока переселенцев. «Коза» до ватерлинии была загружена ячменем. Старший на «Медведе», моряк по имени Бьорн, сообщил, что не хватает двух судов.

И вот уже трое суток все три судна плыли вместе. Воздух был чист, как кристалл. Дул холодный северный ветер, и наутро парус заблестел частицами льда. К середине третьего дня на серой поверхности моря появились плавучие льды. Они медленно скользили на юго-запад. Большинство льдин возвышалось лишь на пять-шесть футов над водой. Но их внезапное появление взбудоражило людей на борту. Йорм отдал приказ плыть прямо на запад. Старшие на «Медведе» и «Козе» последовали его примеру.

Вальтьоф с тревогой думал о том, что на «Гусе» не все спокойно. Люди обменивались ядовитыми замечаниями. Начались ссоры, и, если бы дальше все пошло в том же духе, это могло привести к пагубным последствиям.

Вальтьоф поднимался из трюма. Лошадей пришлось стреножить. И тут он оказался невольным свидетелем сцены, еще более усилившей его опасения. У подножия мачты ссорилась кучка моряков. К ним подошло несколько хозяев ферм. Один из них был некий Эгиль, владелец сорока голов рогатого скота и большого стада овец. Бывший старейшина альтинга, он принадлежал к тем немногим из богатых людей, кто согласился переселиться в Гренландию.

— Сейчас ты так же беден, Эгиль, как самый нищий из твоих рабов. И ты не скоро услышишь, как мычат твои коровы и блеют твои овцы.

Это был голос Йорма. Раздались злобные и веселые смешки. А тот продолжал:

— Овцы — это те, кто слепо пошел за Эйриком Рыжим. Послушать их, так сам могучий Тор спустился на землю им помогать. Нечего сказать, хорошему богу они доверились! Едва ли Эйрику удастся вывести из бури хоть один корабль. — Голос Йорма скрипел, как трещотка, смазанная желчью. — К счастью, — продолжал он, — есть еще такие люди, как я, умеющие распознавать ветры и причуды моря. Разве нам не удалось сойти с опасного пути без всяких потерь?

Кто-то заметил, что Эйрик мог увести свой флот на юг.

— Не мели вздора! — оборвал его Йорм. — Я обращаюсь к людям здравомыслящим, а не к болванам. Я только хотел сказать, что среди нас найдется сотня таких, которые стоят Эйрика, и не менее десятка более достойных, чем он. Не думайте, что я говорю о себе. Я только моряк, умеющий управлять судном. Но вот, к примеру, ты, Эгиль Павлин. Ведь ты правил делами в Эйрарбакки. За тобой пошли твои друзья и слуги. Видно, тебе очень верят бедные люди, если Гренландия мерещится им раем. Ты ловок, умеешь разговаривать с людьми. Ты великодушен, и я знаю — не забудешь тех, кто поможет тебе умерить бахвальство Эйрика Рыжего и Бьярни Турлусона.

Лукавый язык Йорма расточал яд весьма умело. Слушатели уже видели себя на лучших общественных должностях, и толстый Эгиль, конечно, не мог остаться бесчувственным к этой лести. Неважно, что его назвали Эгилем Павлином. Разве в такое время можно было обижаться?

— Тором клянусь, ты мудром рассуждаешь, Йорм! Незачем отдавать в руки Эйрика Рыжего и его дружков все богатства Гренландии, Вместо него нужен справедливый, рассудительный человек, думающий об общем благе, осторожный и сильный, которого поддержат друзья.

Эгиль Павлин с тупой самонадеянностью честолюбца быстро поддался игре ловкого Йорма. Тот попросил присутствующих хранить все это в тайне и пообещал, что те, кто примкнул к заговору с первого дня, получат наибольшие блага.

— Эгиль сумеет оценить достоинства каждого, друзья мои. А теперь те, кто не должен стоять на вахте, могут отправляться спать.

— Да благословит великий Тор все наши начинания! — напыщенно произнес Эгиль Павлин. — Идите к себе да накройтесь хорошенько шкурами! Ночь очень холодная.

Эгиль вдохновился предложением Йорма и уже видел себя вождем. Он с большим достоинством удалился, Йорм тоже направился по проходу, ведущему к полубаку. Его люди последовали за ним.

Дрожь пробежала по спине Вальтьофа. Они еще не успели добраться до новой земли, а уже затеваются низкие заговоры. К этим людям могут примкнуть все недовольные и глупцы, которые польстятся на их посулы. Йорм и несколько таких же честолюбцев сделают Эгиля своим слепым орудием и будут вертеть им, как захотят.

Подлые псы! Презренные душонки!

Вальтьоф сжал огромные кулаки. Зависть к могуществу лишила заговорщиков последних остатков разума. Ведь Эйрик подарил им новый материк. Он приобщил их к великому начинанию, а вместо благодарности эти ничтожные пигмеи собирались его погубить.

Холодный ветер, который проносился над палубой, не умерил его гнева. Вальтьоф задыхался. Он расстегнул ворот рубашки, чтобы стряхнуть невидимую руку, сдавившую ему горло, и облокотился о планшир. Ему нужно было собраться с мыслями.