Поход
Шрифт:
— Может, не надо? — заметил паук. — Пауки, которые прячутся там, пользуются ВУРом.
— Я поставлю заслон, — покачал головой Баст.
— Хочу все-таки выяснить, что здесь происходит.
— Твоего заслона может не хватить, — предупредил паук, — Тогда поступишь со мной так же, как с Лару, — приказал Баст. — Так что постарайся не отставать.
Они пробрались по проулку, повернули за угол, и их глазам предстала странная картина. Посреди большой площади пылал огромный костер. По краям площади прятались в тень одетые в темные туники барабанщики. Одни из них ритмично, но со все возрастающей частотой лупили в большие барабаны, другие били в барабаны поменьше, извлекая из них мелкую частую дробь. На фоне костра в безумном
А вся площадь вокруг костра была заполнена людьми в белых туниках. Они, забыв обо всем, кружились, подпрыгивали, просто скакали галопом. Казалось, их счастью не было границ. Время от времени кто-нибудь из них издавал вопль полный сладкой истомы и наслаждения. Вот одна из женщин, аура которой горела таким же сексуальным огнем, как в ту памятную ночь у лесной хозяйки, одним движением сорвала с себя тунику и бросилась к паукам. Не добежав до них буквально несколько метров, она наткнулась на парализующий импульс и упала на землю. Моментально к ней метнулась тень паука, и тело исчезло. За женщиной последовал какой-то мужчина. Потом еще одна женщина. Ритм барабанов все учащался, танец ускорялся, и люди все чаще и чаще бросались в сторону пауков.
Баст с трудом начал понимать смысл происходящего. Он не верил своим глазам: люди сами отдавали себя на съедение паукам, причем делали это с готовностью и радостью. О таком он еще не слышал.
Похоже, что это, действительно, в первую очередь страна пауков, а люди здесь выполняют роль домашнего скота. От этой мысли правителя передернуло. Но ведь до сих пор он встречался, в основном, с людьми, и эти люди принимали какие-то решения. Что-то во всем этом было непонятное и странное. До сих пор у него не возникало сомнений в самостоятельности людей, в том, что именно они являются хозяевами своей страны.
Ритм барабанов становился все быстрее и быстрее. Пауки все чаще испускали импульсы блаженства, и люди все больше обезумевали. И тут Баст почувствовал, что мысленный заслон больше его не спасает, что его тоже охватывает неудержимое блаженство и желание умереть в этом экстазе, желание броситься в лапы к паукам и забыть все волнения и тревоги. Он собрал все свои силы, но это не помогло, желание все больше и больше захватывало его и влекло в сторону пауков. Он на нетвердых ногах двинулся к костру и сбросил защитный заслон.
Парализующий импульс ударил его, словно камень по затылку. Баст сделал еще несколько шагов, пошатнулся и упал. Паук подхватил Пророка и через минуту скрылся в проулке.
Баст и Лару пришли в себя, когда уже взошло солнце. Они лежали на траве в небольшой рощице. Один из пауков был невдалеке и грелся в лучах утреннего солнца, второй, по всей видимости, не стал тратить времени зря и пошел на охоту. Баст встал на ноги и начал разминать онемевшие члены. Минут через пятнадцать к нему присоединился Лару.
— Что это было? — спросил степной воин.
— Я бы сам хотел это понять, — усмехнулся Баст и рассказал Лару о том, что видел на площади.
— Понимаешь, — закончил он свой рассказ, — они сами так и лезли к ним в пасть. И этого я не могу понять. Мне кажется, что людей здесь держат точно так же, как мы держим овец, что они просто выполняют роль скота.
— Никогда бы не подумал, — покачал головой Лару. — До того, как ты объединил жуков, пауков и людей, наши пауки тоже поедали людей, но они на них охотились в степи или лесу. Никто никогда не мечтал сам попасть к ним на обед.
В это время со стороны города в воздух поднялась какая-то точка. Баст, который уже полностью пришел в себя, после чего к нему вернулась
былая осторожность, стал внимательно приглядываться. Через некоторое время он ясно разглядел, что чуть в стороне от них плывет по воздуху огромный шар. А еще через несколько минут его зоркий глаз степняка разглядел на шаре прицепившегося сбоку паука. Баст никогда не подозревал о существовании воздушных шаров, тем более о том, чтобы пауки их использовали для разведки и для охоты на людей. Однако, природная осторожность и те картинки, которые мелькали в голове Граничного князя при их разговоре, подсказали ему, что не мешало бы спрятаться. Он сделал знак Лару, и они вместе укрылись под раскидистыми ветвями дерева.— Надо будет ночью отойти подальше от города, — сказал Баст. — Сдается мне, что днем нам нынче ходить здесь опасно. Наверное, нас уже хватились. Бьюсь о заклад, эта штука искала именно нас.
ГЛАВА 10
ПРИСТАНИЩЕ
Об исчезновении пленников в городе узнали только после завтрака, а это было уже позднее утро. О случившемся сразу же доложили Нубус. Конечно, первое что она сделала — так это вызвала девушек, Жади и Ману и принялась распекать их почем зря.
Но охранницы уверяли ее, что не спали всю ночь, через дверь никто не выходил, так что их нельзя ни в чем упрекнуть. Пытаясь хоть как-то оправдаться, одна из девушек заметила:
— Вчера был праздник Единения: даже если чужаки и смогли улизнуть из заточения, то все равно, далеко они не ушли. Во время Праздника мертвых люди на улицах не выживают.
Девушки, принадлежавшие к братьям по плоти, отлично знали, что случается в такие ночи и откуда появился праздник.
Много десятилетий назад правитель далекой приморской Провинции советник Бродус задался целью добиться того, чтобы взаимное сосуществование людей и смертоносцев не приводило к обидам и конфликтам, чтобы не было рабов и господ, а были существа, необходимые друг другу и не способные друг без друга обойтись. Здесь никто не требовал от людей безусловной покорности во всем, угождения малейшим прихотям восьмилапых властелинов мира. Люди здесь мирно жили семьями в отдельных домах, любили друг друга, растили детей.
Однако на протяжении нескольких поколений двуногим постоянно вдалбливалось, что их состояние — лишь промежуточное положение между состоянием личинки и высшего существа. Как младенец, растущий в утробе матери, со временем покидает свой маленький уютный мирок, чтобы перейти в новое состояние, чтобы вырасти взрослым человеком, так и человек со временем должен перейти в новое, высшее состояние — стать смертоносцем. Путь к новому перерождению один: быть съеденным пауком, раствориться в нем, стать его плотью и кровью. Умерших своей смертью или от болезней людей хоронить запрещалось. Их тела валялись на компостных кучах вместе с прочим мусором, своим гниющим видом напоминая, что случится с теми, кто не сможет спасти свою плоть и душу, перейдя в новое состояние.
Бродус сумел добиться своего — спустя несколько поколений двуногие обитатели Провинции мечтали не о том, чтобы сбросить власть восьмилапых, а о том, чтобы самим быть выбранными, чтобы раствориться в высших существах, стать их частью… чтобы обрести новое воплощение, перейти на более высокую ступень развития.
Когда Провинция признала в Найле Посланника Богини и своего правителя, новый властитель хотел изменить порядок вещей, не превращать людей просто в говорящую, трудолюбивую, растущую без особой заботы со стороны пауков еду. Но новый порядок слишком глубоко въелся в души двуногих. Лишить их права на новое перевоплощение, отнять у них праздник Единения со смертоносцами — означало лишить людей надежды на бессмертие. Посланник, столкнувшись с первым в истории Южных Песков религиозным бунтом, отступил и ограничился лишь запретом на единение для тех, кто не достиг сорока лет.