Поход

— Удачи, господа казаки, — каким-то напряжённым голосом произнёс нам в спину сотник.

«Она нам не помешает, — подумал я, направляясь с урядником к реке. — На „Титанике“ и богатые, и здоровые, и красивые люди были. А выжили только удачливые».

Как оказалось, богиня Фортуна решила присмотреться к нам внимательно. Другим было трудно объяснить, что до посёлка, где пропали Тонких и старший Зарубин, мы добрались не только без каких-либо трудностей, но по дороге удачно столкнулись с Гагаркиным и Ериловым, которые также вдоль реки пробирались к своим. Узнав, что мы возвращаемся туда, где под ними убили лошадей, а потом гоняли, как уток по камышам, оба казака изъявили желание пойти с нами.

План разведки у меня был простой. Захватить в плен кого-нибудь из бандитов, желательно из руководства, а заодно попытаться узнать о судьбе пропавших казаков. Если получится, то вызволить Тонких и Зарубина из плена, если нет, то доставить «языка» из ихэтуаней. А на обратном пути прихватить ещё «языка» из китайского войска. План так себе. Точнее эту авантюру и планом не назовёшь. Тем не менее, он начал выполняться и довольно удачно.

Ближе к полуночи уже были на околице нужного посёлка. Залегли на небольшом пригорке, и я по очереди выслушал казаков, рассказывающих о том, что они запомнили об этом поселении. Фанзы почти все были погружены в темноту и только на другой стороне этой китайской деревни виднелись огни. И их было много. Уяснив, что это вернее всего и есть описываемая казаками большая усадьба, откуда на них напали боксёры, решили подобраться к ней вдоль леса.

На осторожное передвижение к усадьбе ушло ещё где-то полчаса. Чтобы лучше её рассмотреть, влез на дерево. Как я и предполагал, усадьба состояла из трех сыхэюаней* и ещё нескольких построек, вернее всего, складов. По периметру строения были огорожены забором-частоколом высотой около двух метров. В свете факелов и пары костров на территории этой мини-крепости обнаружил четверых часовых. Ещё с десяток вооружённых китайцев сидело у костров. В общем, чем больше смотрел, тем яснее мне становилось, что «языка» мы здесь не возьмём. И если Тонких и Зарубин находятся здесь, спасти их не удастся.

Сыхэюань*(кит. упр. , пиньинь: S`ih'eyu`an, букв. «четыре с общим двором») — тип традиционной китайской застройки, при котором четыре здания помещаются фасадами внутрь по сторонам прямоугольного двора. По такому типу в Китае строились усадьбы, дворцы, храмы, монастыри и т. д. Обычно здания размещаются вдоль осей север-юг и запад-восток.

Если бы была пара дней на наблюдение, подготовку и слаженная группа, хотя бы моих братов, можно было бы попытаться и казаков освободить, и «языка» по-тихому или с боем взять. Сейчас же нам четверым явно ничего не светило. И время стремительно убегало. До рассвета осталось около трех часов. Аккуратно слез с дерева, довёл информацию до казаков. С трудом смог успокоить Зарубина, который захотел хоть в одиночку штурмовать усадьбу. Пришлось аккуратно пробить ему в «солнышко», чтобы казак после удара отдышался, пришёл в себя и начал соображать, а не истерить.

Немного пошумев, двинулись дальше по кромке леса. За пределами посёлка горело много костров. Насколько смог рассмотреть с дерева там располагался большой полевой лагерь, вернее всего, ихэтуаней. Вот там и попробуем аккуратно пощупать их за вымя.

Ещё час наблюдения. Цель выбрана, подходы и путь отхода с грузом изучены, порядок действия каждого определён и выучен. Всё что мог за это время сделал, а теперь богиня Фортуна смотри на нас внимательно и не поворачивайся филейной частью. Оставив Зарубина и Гагаркина в прикрытии, вместе с Петром Ериловым поползли к китайцу, который в одиночестве расположился с края лагеря.

Добрались ползком до будущего «языка» на расстояние вытянутой руки. Пётр оказался даже очень хорошим «пластуном». Не соврал, что на охоту отец стал брать его с пяти лет. Своего первого волка взял в шесть. Медведя в десять. А тут какой-то китаец, который спит, да ещё как на заказ на боку.

Рывок. Дозированный удар ребром ладони по сонной артерии. Кляп в рот. Пока я проделывал эти действия, Ерилов накинул двойную петлю веревки на предплечья «языка», стянул, обмотал несколько раз и завязал узел. Этап транспортировки продумали заранее. Связав ещё и ноги пленному, по очереди с Ериловым поволокли китайца к лесу. Достигнув первых деревьев, где нас страховали Зарубин и Гагаркин, подхватили «языка» под руки и потащили в глубину леса к выбранному для первого потрошения небольшому овражку.

Приведя пленного в сознание, хотел начать экспресс-допрос, но он не понадобился. Китаец запел, как соловей. В «языки» нам попался обычный крестьянин, которого боксёры насильно рекрутировали под свои знамёна, забрав из одной из фанз посёлка, который остался за нашими спинами. Два дня назад утром к ним в селение пришёл большой отряд восставших, который заставил женщин и детей отправиться вверх по реке, где их должны были переправить через Пэйхо в другую деревню. Всех мужчин рекрутировали в войско, объяснив, что на Тяньцзинь движутся проклятые иностранцы, поэтому смелые ихэтуанцы, которые уже осадили посланников дьявола в Пекине, вместе с воинами Поднебесной возродят Срединное государство. Они все вместе прогонят ненавистных иностранцев-христиан, а также предателей из китайского народа и откроют для китайцев зарю новой жизни. Сама старая богдыханша назвала их «своими возлюбленными сынами».

«Вчера подошёл ещё один отряд боксёров, — продолжал делиться информацией китаец. — В нём было несколько офицеров из войск генерала Не. Этот отряд расположился за посёлком, так как главари отрядов восставших не ладят между собой. Первый расположился в усадьбе, а второй в палатке, здесь в поле. После боя, те, кто был в усадьбе, захватили двух казаков, а те, кто с китайскими офицерами поздно вечером привели в свой лагерь двух иностранцев из-за моря. Сегодня в полдень всех четверых казнят. Об этом сообщили командиры. Все должны присутствовать на этом мероприятии, чтобы увидеть, как умирают пособники дьявола. Казнь их будет ужасной».

Я слушал «языка» и думал о том, что Тонких и Зарубина мы потеряли. Спасти их из усадьбы не возможно. А пленный всё продолжал вещать, что для него лучше было бы, если бы эти восставшие никогда не приходили бы в его селение, и не мешали жить. Он хоть и простой крестьянин, но не верит во всю ту чушь, которую несут ихэтуани. Иностранцев он видел и не раз. Никакие они не посланники дьявола, а обычные люди. Его родной брат живет среди иностранцев в Люйшунькоу, который сейчас называют Порт-Артур и ничего страшного в таком соседстве не видит. В последнем письме советовал переселиться к нему.

Заткнув говорливому «языку» рот кляпом, пересказал казакам всё, что удалось узнать.

— И что делать будем, Ваше высокоблагородие? — тихо спросил Зарубин. — Убьют брата и хорунжего нехристи.

— Не знаю, урядник. Они в усадьбе. А ты сам видел, как она охраняется. Где их держат неизвестно, и до рассвета не больше двух часов осталось. Давайте ещё раз подумаем, что можно сделать. Одна голова хорошо, а четыре лучше.

Подумали, поспорили и я решил, что попробуем взять главаря ихэтуаней, который расположился в походном лагере. Добравшись к своим с таким ценным грузом, отправим парламентеров к китайцам из войска генерала Не и через них попробуем обменять попавших в плен казаков и американцев. Один главарь вместо четырёх воинов?! Может и согласятся. Теперь осталось, только главаря взять. Авантюра чистой воды, но пока удача была с нами. Первый «язык» говорливым оказался. Пускай теперь покажет, где ночует главарь.

Богиня удачи, кажется, продолжала кружиться над нашими головами. Палатка предводителя отряда боксёров, оказалась не в центре лагеря, а с края и не далеко от леса. Если тихо, то пробраться можно. Тем более, под утро самый крепкий сон. Часовые, которые были расставлены по периметру лагеря, клевали носом. Двое у палатки главаря, вообще нагло дрыхли. Всё это успели быстро рассмотреть перед тем, как с Петром поползли к месту ночевки вожака боксёров, расположившихся на этом биваке.

«Должно получиться, я везучий, — подумалось мне, когда приподнял низ полога палатки и просунул внутрь голову. — И где наш клиент?»