Похождение Шерлока Холмса в России

Не было сомнения, что шорох слышится за стеной, отделяющей нашу комнату от спальни старухи. Я взглянул на Холмса. Он лежал на полу, вытянув шею и глядя в одну точку, весь превратившись в слух, словно гончая собака в стойке.

Прошло несколько мгновений. Скрип пружин за стеной показал, что старуха проснулась. Затем до нашего слуха донесся слабый звук голосов. Старуха с кем — то разговаривала, но что говорила она и другой человек, расслышать не было возможности.

— Снимайте сапоги! — прошептал едва слышно Холмс.

Оставшись в носках, он подошел к двери, отлепил воск и тряпку и, тщательно запрятав в карманы все вещи, которые могли бы указывать на чье— либо присутствие в этой комнате, осторожно вставил ключ в скважину.

Вдруг голоса зазвучали громче. В ту же минуту Холмс повернул ключ и, тихо отворив дверь, выскользнул из комнаты; мы, словно кошки, прокрались сначала в другую комнату, а затем в третью, вышли во двор и только тут перевели дух.

Быстро осмотревшись, Холмс молча указал мне на одно из окон, наглухо завешенное портьерами. По двум слабо светящимся пятнам я сразу догадался, в чем дело.

Без сомнения, это была спальня старухи, и свет из нее проникал сквозь два отверстия, прорезанные Холмсом в портьерах.

— Вон лестница! — сказал я, заметив ее около сарая.

— Чудесно! — воскликнул Холмс. — Сама судьба помогает нам! Давайте, Ватсон!..

Быстро перебежав через двор, мы схватили лестницу и приставили ее к окну.

— За мной, Ватсон! — шепнул Холмс. — Я уверен, что вы увидите сегодня нечто интересное.

В одно мгновение мы взобрались наверх к окну и припали глазами к двум отверстиям, так предусмотрительно прорезанным Холмсом в драпировке. Но лишь только я взглянул внутрь комнаты, как невольно легкий крик удивления сорвался с моих губ.

Я никогда не забуду этого момента, картина которого и по сие время как живая встает в моей памяти. Будь я хоть немного верующим человеком, я после этого непременно посвятил бы всю свою остальную жизнь богу.

То, что я увидел в комнате старухи, было действительно поразительно. Освещенная странным голубоватым слабым светом комната казалась таинственной и жуткой. Старуха Серпухова в белом капоте стояла на коленях посреди пола с простертыми вперед руками, устремив глаза на большой образ Александра Невского, от которого исходил голубоватый свет, освещавший комнату.

Взглянув на образ, я невольно вздрогнул. Лицо святого жило. Правда, вместе с телом оно стояло неподвижно, закованное в оправу, но глаза горели живым огнем, веки моргали и уста тихо шевелились.

Думая, что я галлюцинирую, я ущипнул себя за бок и снова взглянул на лицо святого. Да, не было сомнения — оно жило. И не только жило, но и говорило.

Старуха спрашивала, а святой отвечал, и от лица его исходил какой — то странный свет, тонкое светящееся сияние окружало и его голову.

Веки святого были приспущены, и он медленно, торжественно говорил.

Вдруг густой клуб дыма вырвался откуда — то снизу, по — видимому, из центра, и застлал на мгновение лик святого. И сразу в комнате воцарилась темнота, слегка нарушаемая тусклым светом лампадки. Когда облако дыма разошлось, я снова взглянул на святого. На месте светящегося лика из киота глядело то же самое лицо, но только безжизненное и не светящееся.

Лишь старуха Серпухова продолжала стоять на коленях, отбивая по временам земные поклоны.

— Скорее назад! — тревожно шепнул Холмс.

Мы быстро соскользнули по лестнице, поставили ее на место и юркнули в отворенную дверь. Отсюда на цыпочках прошли в переднюю и сели на пол.

Старуха, вероятно, еще не спала, и возвращаться в маленькую комнатку было небезопасно.

Сидя в темной передней, я вспоминал последние минуты. Одно ведь лицо, и то живое, то мертвое! Все это казалось мне ужасно странным и похожим на фантастический сон.

Прождав с полчаса, Холмс поднялся. Мы прошли в маленький, соседний со спальней старухи, будуар и прислушались. Гробовое молчание царило кругом.

Тогда, осторожно ступая по паркету, мы прокрались к маленькой комнате, отперли ее и, войдя в нее, заперлись изнутри.

— Теперь, Ватсон, мы можем смело уснуть! — сказал Холмс шепотом.

Не говоря больше ни слова, мы растянулись на молу и, что касается меня, то я скоро уснул как убитый.

IX

Рано утром я проснулся. Холмс был уже за работой. Он сидел на корточках около стены, за которой мы слышали шум, и усиленно ковырялся в ней острой стамеской. Несколько уже вынутых кирпичей лежали перед ним на полу.

— Что это вы делаете? — удивленно спросил я.

— Как видите — проламываю отверстие, — отвечал он, не прерывая своей работы.

— Для чего?

— Для сегодняшней ночи. Вы увидите, как нам пригодится моя работа.

Он действовал очень осторожно, не производя ни малейшего шума.

Но вот, наконец, за дверью послышались шаги, и голос Ивана Андреевича произнес:

— Можете отворять, господа!

Отложив инструмент и отряхнувшись, Холмс отпер дверь, и мы вышли из комнаты.

— Господи! Что это вы здесь делаете? — воскликнул Серпухов, глядя с удивлением на развороченную стену.

— Заканчиваем работу, — ответил Холмс спокойно, запирая дверь на ключ.

Несколько часов мы провели с Иваном Андреевичем, осмотрели хорошенько фабрику, съездили и город за кожаной сумкой Холмса, в которой он хранил укороченные инструменты: лом, лопату, топорик и некоторые мелочи, а к шести часам вечера снова возвратились к Серпухову.

Оставшись втроем, мы заперлись в кабинете.

— Скажите же наконец, что вы делаете? — не вытерпев, опять спросил Серпухов.

— Вы это узнаете сегодня ночью, — невозмутимо ответил Холмс. — Пока же слушайте внимательно, что я вам скажу.

Он вынул из портсигара сигару, закурил ее не спеша и, вытянув свои длинные ноги, заговорил:

— Сегодняшний день — последний день моей работы, и я попрошу вас не спать и быть наготове. Съездите в сыскное отделение, возьмите хорошего агента, заявив, что он необходим вам по делу, над которым работаю я, Шерлок Холмс, и приезжайте с ним домой. Вечером вы должны поместиться по возможности ближе к той комнатке, и, если при вас будет кусок крепкой веревки, — это окажется весьма кстати. Старайтесь не шуметь и слушать внимательно. Когда я дам свисток, спешите к нам на помощь. Иметь при себе оружие не помешает, хотя я уверен, что в нем не будет необходимости.