Похождения Шипова, или Старинный водевиль

– Господин полковник, - сказала она решительно, - поверьте, что брат найдет способ наказать вас. Вы ворвались в чужой мирный дом и ведете себя здесь как завоеватель. Я напишу письмо государю.

– Ваше сиятельство, - нахмурился полковник, - прошу вас посидеть на диване, покуда мы не закончим обыск.
– Он жестом пригласил к столу Кобеляцкого, Ка-расева и Шилова.
– Я не виноват, что здесь занимались недозволенной деятельностью. Я выполняю свой долг.

Кобеляцкий. Ваше сиятельство, Мария Николаевна, да будет вам, ей-богу... Все обойдется.

Полковник. Вы, господин пристав, большой добряк. Вы не должны быть снисходительным к заговорщикам!

Мария Николаевна. Это я заговорщица?! Вы просто безумны, вот и все. Вы оскорбляете меня, весь дом и вообще все вокруг...

При этих словах графиня Мария Николаевна с гневом отворотилась. Дуняша исчезла. Михаил Иванович глядел исподтишка на Марию Николаевну с восхищением и тревогой (Куды Матрене-то!..), знакомая игла прошила сердце.

Тетушка (Марии Николаевне). Я все-таки в толк не возьму, чего им надобно, Маша. Вы узнайте, чего им надобно. Чего им надобно от Леона и ото всех нас...

Полковник (Кобеляцкому). Попросите их не переговариваться.

Кобеляцкий. Татьяна Александровна, Мария Николаевна, их высокоблагородие не считает возможным...

Мария Николаевна. О чем вы спрашиваете? Вы разве не видите, что это переодетые разбойники?

Те туш к а. Когда я услыхала, что кареты въезжают, я решила, что это Леон... А оказывается..

Мария Николаевна. Это грабеж, и они за это ответят.

Шипов (Карасеву). Когда я жил на доходы с этого имения...

Карасев. Ну, поехали... Граф что, делился с вами?

Шипов. А как же.

Карасев. Это на него не похоже...

В это время ввалились жандармы и доложили, что типографии нигде нет.

Тетушка. Господа, может, вы позволите нам с Машенькой удалиться?

"Эх Марья Николаевна, Машенька, - подумал Шипов, - казните меня, голубушка! Да кабы я знал!., бесь дом переворотили, разбойники! А какой дом был..." - и он туманным взором оглядел залу, подвергшуюся нападению.

Полковник несколько поостыл или взял себя в руки.

– Ну, - сказал он Шилову тихо, - где же ваша типография?

– Лямур...
– сказал Михаил Иванович.

– В каком смысле?

– Аншанте совсем... Может, в пруду утопили...

– Это может быть, ваше высокоблагородие, - сказал Карасев.
– У них пруд большой-с. Вполне.

– А подвалы?
– спросил полковник.
– Как же с подвалами будем?

– Дозвольте, я гляну, - предложил Шипов.
– Я мигом.

– Ну ладно, - согласился Дурново.
– Гляньте, гляньте...

– А после можно и повистовать, - сказал Кобеляц-кий.

Михаил Иванович увидел, как его в наручниках увозят из Ясной Поляны, ринулся прочь из залы, скатился с лестницы и оказался на дворе. Не теряя времени, он забежал за ближайшие кусты и упал в прохладную траву. Утро занялось вовсю. Пели птицы. Солнце готово было выкатиться из-за деревьев, чувствовалось, что оно краснеет, набухает, наливается; слышно было, как приходят в себя травинки после глухой ночи, как берутся за дело кузнечики, мухи, жуки, шурша, гудя, звеня и потрескивая в чистом воздухе, наслаждаясь своей свободой, не завидуя людям, копошащимся в чужом доме, в духоте, при свечах, с бесовскими ужимками и ухищрениями, переполненными коварными замыслами и любовью подавлять других.

Он лежал в траве. Над ним медленно проплывали розовые утренние облака. Граф Лев Николаевич Толстой в серой дорожной рубахе сидел на траве рядом. Грубая палка с загнутым концом лежала у него на коленях.

– А я, ваше сиятельство, к вам бечь собрался, - сказал Шипов.
– Дай, думаю, добегу, где граф кумыс пьет, расскажу, что да как... Я все рассуждаю, в ножки бы упасть, прощения у вас просить, да ведь вы не простите...

– Отчего же нет?
– засмеялся граф и погладил Михаила Ивановича по голове.
– Чудно мне, ей-богу. Разве ты виноват?

– Не, не виноват, - откликнулся Михаил Иванович с благодарностью. Рази ж это вина? Вы меня, ваше сиятельство, хоть на вилы подденьте, а по-другому я не мог, пущай хоть совсем мезальянс полный, а по-другому не мог.

– Конечно, конечно, - согласился граф.

– Ежели б я господину полковнику Шеншину не докладывал, что у вас тут типография, они бы мне денег не слали. А куды ж без них? За квартиру вдове этой дай, Гиросу, прощелыге, дай, Матрене послать надо? Надо. Опять же сюртук из альпага, выпить-закусить, того-сего-десятого...

Граф тяжело вздохнул и провел по соломенному хохолку Шилова.

– А они там небось все ищут, - сказал он.

– Ищут, канальи... Все переворотили. Нынче на пруд пойдут, там искать будут.

– А чего ищут-то?

– Типографию, ваше сиятельство, чего же еще.

– А, - опять вздохнул граф, - карасей распугают.

– А ведь не я бы, ваше сиятельство, а другой кто, так еще похуже было бы, такое аншанте написал бы, не приведи господь! Как они там желают, так мы и ста-раимси...

– Что-нибудь нашли?
– спросил граф шепотом и вдруг запел:

...Зачем тебе алмазы и клятвы все мои? В полку небесном ждут меня. Господь с тобой, не спи...

Шипов раскрыл глаза. Перед ним сидела торговка пирожками с обрюзгшим лицом и розовыми губами.

– Тсссс!
– зашипела она.
– Нашли чего?

– Нет, - сказал Шипов, не удивляясь.
– А граф-то где?

– На кумысе... Слава богу, что не нашли... А вы-то, батюшка, чего спите? Искать надо...

Михаил Иванович глянул сквозь кусты. Двор перед крыльцом весь был уставлен каретами, подводами. Фыркали лошади. Толпились мужики, бабы, переговарива

лись вполголоса. Гул стоял вокруг, и уже не стало слышно ни птиц, ни кузнечиков.

– Неужто найдут?
– спросила торговка пытливо.

– Не, - ответил Михаил Иванович равнодушно, - нечего находить.

– Слава богу, - обрадовалась торговка и погрозила секретному агенту пальцем.
– Уууу, плутище, погоди у меня!

Михаил Иванович поднялся и юркнул в дом. Дуняша, в голубом платьице, в мочках ушей красные ниточки, встретилась ему.

– Здравствуй, Дуняша, - сказал он, - барыни-то все мучаются?

– Мария Николаевна спят, - сказала Дуняша, - а тетенька ихние рядом сидят.

– А эти-то?

– А эти на пруд собрались искать там чего-то, а после захмелели и спать легли.

– Так ничего и не нашли?
– спросил Шипов.

– Не, не нашли... А чего они ищут? Чего вы ищете? Барыню обидели, тетеньку ихнюю.

– А ты не пужайся, я тебя в обиду не дам, - сказал Михаил Иванович. Пущай они ищут, а ты не пужайся... Вон ты какая вся ладная...

– А я и не боюсь, - засмеялась Дуняша, польщенная его словами.
– Чего мне бояться?